Записки старого хрыча(зачеркнуто) врача - Михаил Копылов

Спустя два дня мне позвонили из полиции и с гордостью сообщили, что они изловили в конец ничего не понимающего

А. и везут его ко мне, следуя указанию о принудительном осмотре. Хорошая согласованность служб меня всегда радует. «Немедленно отпустите! — сказал я, стараясь не рассмеяться громко и вслух. Неудобно вслух смеяться над полицией — им и так тяжело приходится.

ПРОЧИЕ РАССКАЗЫ

А теперь про скорую

Мой интерес к медицине и лечебной работе появился, когда я пошел подрабатывать фельдшером на скорой. Всё же, когда своими глазами видишь то, про что читаешь в учебниках, и когда что-то активно делаешь сам, — становится интересно.

Работа на скорой — период очень важный в моей жизни, и только про одну скорую можно написать огромную книгу. А было это очень давно — в 1970-х. Так что всё написанное мной по поводу скорой относится именно к этому периоду, и что там происходило после моего ухода, я не знаю.

Казалось бы, писать про «скоропомощную» жизнь кажется на первый взгляд очень простым — сюжеты так и мелькают, а ты записывай себе на здоровье. Будто не ты куда-то едешь кого-то лечить, а сидишь, и перед тобой протягивают пленку с кадриками человеческих жизней. «А вот был у нас вызов»… На самом деле, все не так просто — вроде бы материла навалом, а получается совсем не то: литературные штампы — какая-то клюква, протертая с сахаром, наподобие «умных рук хирурга», — а на другом полюсе литературных потуг — полное малопонятного сленга инфантильное хулиганство. В первом случае, как правило, пишет дилетант, во втором — молодой «скоропомощник», врач или фельдшер. И в первом, и во втором случае куда-то исчезает сама скорая с ее своеобразным ароматом вымученной романтики. Складывается впечатление, что получается довольно неплохо, если писать «для внутреннего пользования», т. е. один «скоропомощник» пишет, а второй — читает. Всё бы ничего, да только «скоропомощник»-читатель может сам такого понарассказать …

Словом, нелегкое это дело — писать про скорую помощь.

Я попал туда на пятом курсе — будучи человеком уже семейным, я довольно лениво искал подработку.

К тому времени мой закадычный институтский друг Дебик был уже матерым «скоропомощником».

Он был для меня, как Штольц для Обломова, и соблазнил-таки пойти с ним на только-только открытую новую подстанцию скорой. Что такое «подстанция скорой помощи»?

Вся «скоропомощная» служба считалась «Станцией скорой помощи» с Центром (именно так — с большой буквы) в больнице им. Склифосовского (Склифе). Но ведь ездить оттуда на каждый выезд в огромном городе невозможно, поэтому по всему городу были рассредоточены «подстанции», откуда и выезжали на вызов машины с надписью «03». Вызов поступал в Центр, к «принимающему», скажем так, диспетчеру, а тот уже по географическому принципу через другого диспетчера передавал вызов на подстанцию. Кроме того, что старались сделать так, чтобы скорая прибыла на вызов побыстрее, были еще и всякие специализированные бригады — кардиологии, интенсивной терапии и т. д. — и зачастую бывало, что принцип «специализированной помощи» оказывался важнее, чем принцип быстроты и близости к больному, — то есть если «Маруся отравилась», к ней пошлют скорее токсикологическую бригаду с не самой близкой подстанции, чем простую (линейную) бригаду с подстанции, расположенной рядом с Марусей.

Начал я работать в качестве фельдшера.

Раньше, годов до 1973–1974-х, если не ошибаюсь, существовали две экстренные медицинские службы: «неотложная помощь» и «скорая помощь».

Названия и суть работы вроде бы похожи, но разница между службами была довольно существенная. «Неотложка» была при районной поликлинике и выполняла, по сути, функции участкового поликлинического врача в неурочные часы.

«Скорая» существовала для угрожающих жизни ситуаций — травм, инфарктов и т. д.

Неотложка была удобна тем, что, во-первых, там хорошо знали «своих» больных, а во-вторых, она успешно взаимодействовала с участковым врачом, и давала работающим «больничный лист». Недостаток этой службы состоял в том, что в период, когда было много обращений, ее приходилось подолгу ждать.

Скорая же была хороша своей оперативностью и тем, что работали на ней настоящие крутые «профи» — и врачи, и фельдшеры, и водители. Но вызвать ее было иногда очень непросто — если повод к вызову не соответствовал критериям скорой — например, боли в животе, повышенное давление, приступ астмы, — то будьте любезны, вызывайте неотложку.

И вот решено было эти две службы слить в одну — чтобы люди подолгу не ждали.

«Два поворота телефонного диска — три идиота появятся близко».

Но «три идиота» — врач и два фельдшера — это состав сильной «скоропомощной» бригады, где необходимы и реанимационные, и черт знает какие манипуляции.

На неотложке врач выезжал один.

Естественно, такого количества персонала на скорой не было.

«Не беда! — решило начальство. — Мы посадим фельдшеров на машину! Будут у нас фельдшерские бригады!» Сказано — сделано.

Было заявлено, что выпускник медучилища при институте Склифосовского не хуже доктора справится с этой работой.

Действительно, на скорой была целая каста «скоропомощных» фельдшерюг, которым не то что пальца, железного лома в рот не клади. Перекусят не поморщившись и соляной кислотой запьют. Эти матерые волчары на своей работе проводили куда больше времени, чем дома, «по скорой» ездили на блядки, поддавали, временами подворовывали и хамили — но дело свое знали круто. Ценили они в этой работе «волю»: уехал на вызов — и сам черт тебе не брат, контроль за твоей деятельностью весьма относительный, несмотря на существование специальной службы «линейного контроля», который охотился за нарушителями и разбирался с жалобами. Характеры у «матерых» были, как правило, чудовищные. Кроме того, над ними довлел комплекс неполноценности: они — не врачи и денег получают мало, а работу зачастую знают не хуже врача. Некоторые из них выучились на врачей и вернулись на скорую к тем же функциям, но в новом качестве, немало и умерло, не дожив и до сорока лет, — всё-таки ночная жизнь на колесах в сочетании с выпивкой на пользу здоровью не шла.

Но и таких, матерых и опытных, было маловато. И приходилось комплектовать бригады из свежих выпускников медицинских училищ. И стали их сажать на машину зачастую по одиночке. Такие бригады назывались «фельдшерскими». Что эти люди делали с вызвавшим их населением — сказать страшно. Иногда это делалось по неопытности и малограмотности, иногда — просто от крайней молодости и глупости, а иногда и по злобе.

Например, существовал такой термин — «наказать доктора». Скажем, не сошлись они с фельдшером характерами. Ну не нравится фельдшеру этот доктор.

А тут как раз стандартная ситуация —