Твой сладкий поцелуй - Кэролайн Линден

— Неужели? Интересно, как? — Он отступил назад, широко раскинув руки. — Продадите вашу мебель? Подарите свои шелковые платья?

— Ну, нет, но…

— Еда или теплая одежда ей не помогут. Ее жизнь от этого мало изменится. Она — бедная, молодая и уже опустошенная. Чем ей поможет еда, если завтра она снова будет голодной? — Он резко махнул рукой. — Это очень любезно с вашей стороны предложить свою помощь, но это не выход. Никто не может помочь. Надо, чтобы все порядочные мужчины и женщины вступились за нее. О каком благородстве человека может идти речь, если он позволяет людям страдать от голода всего через несколько улиц от собственного дома и никогда не предпринимает ни малейшего усилия, чтобы помочь. Ваш отец заботится о вас и о вашем здоровье, а он хоть знает, как живется в Лондоне бедным молодым женщинам?

— Я… Я не понимаю, — с запинкой сказала Мария, напуганная его яростью. — Почему вы были в Уайтчепеле? Вы… Вы — сторонник реформы,[2]Гарри?

Он молчал, опустив плечи.

— Нет, — послышалось, наконец. Казалось, гнев и оживление покинули его, уступив место опустошительной усталости. Он отвернулся и повесил голову. — Нет, я — ноль, пустое место.

Мария, не задумываясь, шагнула вперед, положила ему руки на спину и прижалась к спине щекой. Он был таким большим и сильным, она чувствовала тепло его тела через мягкую ткань рубашки. Мария закрыла глаза и глубоко вздохнула, хотя от него пахло рыбой. Где он был сегодня вечером и что делал? Зачем он следил за джентльменом, который обманул нищую проститутку, если его это так расстроило? Его волновала судьба обычной уличной девчонки, которую он никогда больше не увидит. Он дал ей денег. И этот жест тронул сердце Марии.

— Для меня вы — не пустое место.

Гарри обернулся. Мария смотрела ему в лицо, которое даже на таком близком расстоянии едва виднелось в темноте. Мария поняла, что больше уже не важно, как он выглядит. Она узнает его повсюду — по манере двигаться, по тому, как он дышит и смеется.

— Простите, — прошептал Гарри, — мне не следовало так говорить, когда вы предложили свою помощь.

— Я бы помогла ей, Гарри, правда.

— Я знаю. — Его руки взметнулись вверх, пальцы коснулись ее подбородка. Мария интуитивно качнулась к нему, прикрыла глаза и подняла лицо ему навстречу. Его губы скользнули по мягкому шелку ее губ, задержавшись там лишь на мгновение. — Хотя вы все-таки не правы, — прошептал он где-то возле щеки Марии. — Для вас я хуже, чем пустое место.

Когда Мария открыла глаза, его уже не было.

На следующее утро Мария другими глазами смотрела на свою комнату и на свою жизнь. Всю ночь она думала о Гарри и о той девчонке. Она знала, Уайтчепел — очень опасная часть города, и Гарри не сказал, что он там делал. Впервые за все это время серьезная тень сомнения закралась в ее голову: неужели она увлеклась обманщиком? Он мог бы сотворить с ней все, что угодно, когда проскальзывал к ней в комнату, даже не разбудив, но ведь ничего плохого не делал. После некоторых размышлений девушка отбросила прочь свои сомнения. Она доверяет Гарри, по крайней мере, настолько, чтобы встречаться с ним. Но некоторые моменты продолжали ее беспокоить.

Ей надо было срочно поговорить с Джоан. Мария улыбнулась про себя, понимая, что ее кузина столь же неопытна в общении с мужчинами, как и она сама. Но у других молодых леди в Лондоне мысли были заняты состоятельными пэрами и скандальными повесами; кроме Джоан она никому не могла доверить свой секрет.

Мать перехватила ее, когда она уже почти спустилась по лестнице.

— Мария, подойди сюда. Нам надо поговорить.

— Да, мама?

— Мы должны зайти к отцу. Пойдем, дорогая. — Мать сделала ей знак идти следом.

Озадаченная, Мария последовала за графиней. Неужели она попала в беду? Но нет, вид у матери был довольный, вовсе не рассерженный. А вдруг мать или отец заподозрили что-то о Гарри? От этой мысли Марию бросило в дрожь. Но тут что-то другое. Судя по выражению лица матери, она даже не собиралась устраивать Марии нагоняй по поводу ее безразличия к поклонникам, одолевавшим ее своими визитами. В чем же тогда она провинилась?

А может, дело вовсе не в ней, подумала Мария, пока они шли по длинному коридору к кабинету отца. Возможно, появились какие-нибудь приятные новости, которыми хотят с ней поделиться, или родители запланировали поездку куда-нибудь, или очередной бал, или… или… Вариантов было много. Так в чем же дело? Когда мать хотела что-то ей сказать, она не тянула время. Мария с любопытством вошла следом за матерью в кабинет отца. Мать прикрыла дверь и подошла к столу, где, ожидая их, стоял отец.

— Мария, проходи и садись.

Мария послушно села и вопросительно посмотрела на родителей. Отец тоже сел, его губы тронула нежная улыбка.

— Тебе нравится сезон в Лондоне?

— Да, папа, конечно. — Мария непонимающе заморгала ресницами.

— Тебе весело? — Мария кивнула, все еще пребывая в полной растерянности. Понятно, что они не об этом хотели с ней поговорить. — Ты встретила интересных людей? — Она опять кивнула, потому что отец, похоже, ожидал ее ответа после каждого вопроса. — Интересных джентльменов? — многозначительно уточнил отец.

Марию пронзил ледяной ужас. Окаменев, она посмотрела на отца и едва заметно кивнула. Боже мой! Они в курсе. Каким-то образом они узнали о Гарри. Джоан! Но Джоан своей жизнью поклялась не рассказывать ни одной живой душе, и Мария верила ей. Но кто тогда? Никто не знает ее тайну. Никто.

Если только… У Марии перехватило дыхание. Неужели Гарри сам обратился к ее отцу? Неужели сейчас она получит ответы на все вопросы о своем таинственном поклоннике? И у родителей такой довольный вид! Если Гарри приходил к отцу и просил разрешения прийти к ней с визитом, тот, должно быть, разрешил. У нее появится возможность увидеть его снова!

В груди поднялась безумная волна надежды, которую она мгновенно подавила, напомнив себе о собственном промахе во время встречи с мистером Крейном в парке. Пока ничего не известно, надо вести себя осторожно. И все же сердце, которое от вопроса отца едва не остановилось, теперь гулко стучало в груди.

— Да, папа. — Мария сложила руки на коленях и постаралась отвечать спокойным, насколько это было возможно, голосом. — Некоторые джентльмены были… весьма интересны.

— Мне приятно это слышать. — Отец улыбнулся, наклонился вперед и положил руки на стол. — А есть кто-то, кто привлек твое особое внимание?

Мария, несмотря на все свои старания сохранять спокойствие, покраснела.

— Возможно, папа, — осторожно пробормотала она. Улыбка отца стала еще шире.

— В таком случае у меня для тебя есть отличная новость. Мы с твоей матерью только что принимали джентльмена, который признался, что ты его просто покорила. Он долго восхвалял тебя, и даже я, зная, что каждое сказанное им слово — чистая правда, — отец подмигнул ей сиявшими от радости глазами, — даже я почувствовал, что похвалы было слишком много. Этот человек влюблен в тебя по уши, моя дорогая.