Бесогон на взводе! - Андрей Белянин

– Пока безрезультатно, – честно ответил я. – Стороны заслушали мнения друг друга, обменялись конструктивной критикой, взвесили позиции и пришли к выводу о необходимости дальнейших встреч в нормандском формате.

– То есть, майн либер фройнд, ты не будешь убивать Якутянку?

– Её нельзя убить, – напомнил я, на что безрогий красавчик лишь нагло расхохотался:

– Тео, ты дурак! Стали бы они тебя уговаривать, если б наверняка не знали, что уже можно… ай! Думкопф! Дьябло! За что?

– Не обзывайся, – уже, наверное, в сотый раз предупредил бдительный доберман. – Не смей ругать Тео, а то я тебя ещё не так тяпну!

– Хоть бы предупреждал, собака сутулая…

Гесс гавкнул ещё раз, и нечистого сдуло на кухню. Возможно, я действительно дурак, если подписался на такое дело, не узнав всех деталей и не выяснив всех подробностей. Анчутка, походу, прав. Раз уж предполагается, что Якутянка может быть убита мной в момент попытки равноценного убийства ею же Марты, то это означает лишь одно: демонесса не так уж неуязвима.

Черти отлично знают наше вооружение: святая вода, крест, молитвы, мат и серебряные пули. Что-то из всего этого небогатого арсенала может остановить Якутянку. Есть ещё чёрное ангельское перо, но вопрос в ином: а так ли я хочу её убивать?

Вот тут однозначного ответа у меня нет. Хуже того, мне и совета спросить не у кого.

Ну, допустим, спрошу у самой Марты. Что она ответит? «Типа ты не можешь выбрать, кого спасти: меня или её? Ну чё, норм…»

Или у отца Пафнутия спросить, к примеру. И услышать от него: «Якутянку можешь от пристрелить? Дак и бей от не раздумывая, паря! Ты б от знал, скольких наших она положила, скока от крови на ней, скока от зла! Иди от и стреляй, Федька, а не то как есть прокляну!»

Пусть там ещё Дезмо или другие бесогоны, да кто угодно, даже старший сержант Бельдыев, – никто ни за что и никогда не примет тонкостей моих душевных метаний. Меня в этом смысле даже Гесс не понимает. Любит, верит, идёт со мной до конца, но не может взять в толк: почему плохую тётеньку нельзя кусь? Всё правильно, все правы.

Но самое поганое, что, если действительно этот момент наступит и передо мной будет стоять именно такой выбор, я, не задумываясь, разряжу в белый лоб Якутянки весь барабан револьвера или полосну ей ангельским пером по горлу. Вот только кем я буду после этого в своих же глазах…

За этими долгими, мучительными и бесплодными мыслями прошёл весь день. На задание меня вызвали уже глубоким вечером после ужина, когда отец Пафнутий удалился к себе в комнату с отнюдь не душеспасительным детективным чтением, а безрогий красавчик отправился на кухню мыть посуду. Мне было совершенно нечем заняться, и, видимо, в Системе об этом знали.

Оранжевый бес появился рядом с миской Гесса, корча ему рожи. Хоть миска была пуста, для порядка доберман предупреждающе зарычал. Я попросил его дать мне две минуты на сборы, переобулся, проверил оружие, фляжку и молитвенник. Гесс также подобрался, встал и вопросительно вытянул морду в мою сторону. Никаких громких требований озвучивать он не рискнул, вдруг батюшка услышит, но изо всех сил мимикой указывал на оранжевого беса, словно бы пытаясь обратить моё внимание на…

– Какой-то странный бес, – согласился я. – Декарт мне в печень, да он же в юбке!

– И с бантиком, – шёпотом просемафорил пёс, деликатнейше хлопая игривую оранжевую бесовку по хвостику.

Короткая яркая вспышка перенесла нас в длинный белый коридор.

На лавочке сидел всего один бесобой, ботанического вида парень в потёртом клетчатом костюме, сорочке с бабочкой и в очках с толстыми стёклами. При виде нас он вежливо приподнялся.

– Добрый день, товарищ!

– Добрый, – так же вежливо кивнул я, а мой пёс недоуменно оттопырил ухо. Увы, похоже, что с ним здороваться не собирались.

– Позволю представиться, я Евгеша.

– Евгеша? – неуверенно повторил я. – Вот прямо так?

– Да, так меня называют мама и бабушка, – с гордостью, поправляя очки на носу, заявил он. – А вы?

– Тео.

– А я Гесс.

– Ваша собака гавкнула.

– Он назвал своё имя, – сухо поправил я. – Его зовут Гесс.

– Мне это совершенно не важно, – отмахнулся молодой человек. – Я хотел спросить вас, Тео, что вы думаете о Марте? – Видимо, у меня вытянулось лицо, потому что ботаник поспешил добавить: – Видите ли, я хотел представить её родителям как будущую невесту, но вот лично у вас нет ощущения, что у неё несколько примитивная речь? Все эти вульгаризмы: «норм», «ок», «как бы», «типа»… Если б не должность и зарплата… А ещё рыжие волосы! Она ведь их красит, да? Просто моя мама не одобрит крашеную, да и мне не хотелось бы…

Я не успел удержать грозного пса. Да и не особенно старался, если честно. Могучий доберман одним броском скинул болтуна с лавки и, прижав лапами к полу, прорычал во всю пасть:

– Ты обидел Тео, ты обидел Марту, ты обидел собаченьку! Кто нехороший мальчик? Ты, ты! Кому нет лапки? Тебе, тебе! Кого я сейчас кусь за нос?!

Истошный визг насмерть перепуганного Евгеши заполнил весь коридор, успешно заглушая нейтральный голос динамиков.

– Следующий.

– Гесс, пошли. – Я поймал его за ошейник.

– Нет, сначала я его покусаю!

– Да плюнь, он того не стоит.

– Он меня бесит! Не беси меня, я страшный, где мои вкусняшки?!

Ботан визжал не переставая, полностью исключая любой вариант мирного разрешения ситуации.

Я даже на минуточку подумал, что в него вселились бесы, но тут дверь распахнулась, и на пороге офиса показалась Марта. Обворожительно прекрасная в коротком облегающем платье, в тёмных очках, с клатчем в руках, строгая и неприступная, как всегда.

– Опять Тео и Гесс устроили бардак в приёмной. Ну норм… Чего, в первый раз, что ли.

– Мы не виноваты, – честно гавкнул Гесс. – Он первый начал!

– Ок, мне без разницы, – поморщилась моя любовь. – Можно его как-нибудь заткнуть?

Доберман, не задумываясь, врезал тяжёлой лапой в челюсть жертвы. Евгеша икнул и потерял сознание. Вполне себе радикальное решение, почему нет? Марта отблагодарила моего бесхвостого напарника большой конфетой из сумочки, после чего, не тратя времени и слов, цапнула меня под руку, Гесса за ухо и притопнула каблучком…

В следующее мгновение в лицо мне ударил горячий ветер Аравийской пустыни. Я открыл глаза, над головой пылало белое солнце, синее небо распростёрлось от горизонта к горизонту, заливая призрачным светом вершины золотых барханов. Мои ноги едва ли не по щиколотку утопали в горячем песке, справа за мой рукав держалась рыжая девушка в странном средневековом платье и вуали. А на шаг впереди нас яростно раздувал ноздри могучий вороной конь арабской или берберийской породы.