Сага о Гуине. Книга 2. Воин в пустыне - Каору Куримото

«Ах, чтоб тебя Доал забрал!» — мысленно выругался наемник.

Тварь была совсем маленькой, но казалась ужасно мерзкой. Наемник проворно стряхнул ее и раздавил каблуком.

— Кто здесь?

Личинка отвлекла Иставана настолько, что он чуть было не попался на глаза приближающемуся патрулю. Наемник поспешно спрятался за камни. Воины огляделись по сторонам и, ничего не заметив, зашагали дальше.

Хотя наемнику так и не удалось увидеть таинственного генерала, вылазка не была совсем бесплодной. В голове у него созрел новый план. Может быть, не самый лучший, но раздумывать над более удачным было некогда. Уже совсем скоро на небе появится колесница солнечного бога Руаха.

— Доал! — проворчал Иставан. — Будь все проклято! А ведь я бы мог получить за этих близнецов награду в миллион раанов.

И, продолжая ругаться, он удалился в пустыню.

* * *

Когда песок в часах пересыпался еще раз, небо на востоке стало светлеть. Участники похода уж было решили, что им удалось пережить эту ночь, как вдруг над лагерем разнесся оглушительный вопль:

— Помогите! Песчаный червь! На меня напал песчаный червь!

— Где? Где?

— Песчаный червь!

В мгновение ока лагерь превратился в растревоженный улей. Песчаный червь невероятных размеров метался по лагерю, не обращая внимания ни на оружие, ни на огонь, и истреблял подвернувшихся людей.

Песчаные черви считались одними из самых страшных обитателей Носферуса. Это была огромная тварь, не чувствовавшая боли. Она могла нападать даже после того, как ее разрубали пополам. Справиться с червем можно было лишь покрошив его на мелкие части.

— Помогите!

— Защищайте шатер!

Воздух заполнили приказы и просто беспорядочные крики. Лошади рвались с поводьев, воины разбегались в страхе.

В шатер вбежал один из командиров:

— Моя госпожа! Вы в опасности! Скорее спасайтесь!

Но Амнелис покачала головой:

— Вышлите вперед арбалетчиков! Я буду командовать ими!

Брошенные костры еле тлели. В полумраке и в суматохе никто не заметил приближающегося к пленникам воина, одетого в черное.

Когда он начал резать ремни, молодой стражник попытался помешать ему. Но Иставан ответил:

— Приказ командира. Нужно сберечь пленников!

— Тебе помочь? — спросил стражник.

— Не надо! Если у тебя есть меч, беги за червем! Он жрет наших братьев!

Наемник почти не притворялся напуганным. Его голос дрожал от дикого бега. Ведь ему пришлось самому послужить приманкой для червя.

— Клянусь двумя горбами Дзаноса, я в последний раз кому-нибудь помогаю, — проворчал он, разрезая путы Гуина коротким мечом.

Пленники вскочили на ноги, не говоря ни слова, и кинулись прочь из лагеря. Гуин и Иставан поймали двух лошадей, в панике бегавших по кругу. Они были уже оседланными, поэтому оба воина тут же вскочили на них и посадили близнецов перед собой.

— На восток! — сказал Гуин.

— Н-но! — крикнул наемник и пришпорил коня.

Тот пустился в галоп, и в этот момент в лагере заметили бегство пленников. Послышались новые яростные крики.

В пустыне занималась заря.

— Пленники сбежали! — пронеслось над лагерем.

Иставан, Гуин и близнецы прильнули к лошадиным шеям и мчались вперед без оглядки. Командный голос Амнелис, приказывавшей немедленно догнать их, смешался с испуганными воплями и лязгом металла. Командиры безуспешно пытались навести порядок.

Кони скакали во весь опор; расстояние, отделявшее их от лагеря, все увеличивалось. Беглецы больше не могли разобрать, что кричат враги. Теперь лишь слышался смутный шум, напоминавший рычание адского пса Гармара, ищущего души умерших.

Беглецы направлялись на восток. Кони едва успевали огибать валуны, в их гривах свистел утренний ветер. Рассветная Звезда, Око Дзарна, постепенно гасла, уступая место солнцу, поднимавшемуся над изломанными горами Канан. Четырем друзьям открылся путь к голой равнине и к свободе.

— Но, но! — подгонял своего коня Иставан. Он каждую минуту ожидал услышать крики преследователей и свист стрел. Ему казалось, будто в любой момент может протянуться чья-то огромная рука и схватить его.

Гуин, прижимавший к себе Ремуса, как всегда, казался спокойным. Он натянул поводья и приблизился к наемнику.

— Притормози немного, а то загонишь коня!

Иставан, ехавший впереди, обернулся к нему через плечо.

Монгаульский лагерь давно скрылся из виду. Кругом тянулась только безжизненная земля да белые камни. Увидев, что опасность миновала, наемник вздохнул с облегчением и разразился потоком ругательств.

— Клянусь черной огнедышащей свиньей Доала, я проделываю подобные вещи в последний раз! Клянусь, я…

Он внезапно замолчал, услышав, что кто-то произнес слабым голосом его имя. Это была Ринда. Она дрожала, но старалась улыбнуться сквозь слезы.

— С-спасибо тебе, Иставан. И… пожалуйста, прости меня. Я думала, что ты сбежал. Думала, что ты бросил нас. А ты, оказывается, вон что придумал… Прости меня! Я напрасно в тебе сомневалась.

— Ха, — ответил Иставан дурашливым тоном. — «Спасибо» на хлеб не намажешь. Зря я в это ввязался. Клянусь тюрбаном Дзарна, я просто болван! Я пренебрег первым правилом наемника — ничего не делать задаром. И вторым правилом — ни к кому не привязываться. Так что, ваше высочество, прежде чем благодарить, казните меня, но перед этим дайте золота!

Гуин, ехавший рядом, молчал. Из-за маски было даже непонятно, улыбается ли он. Но его желтые глаза довольно блестели. Он видел, что Иставан зарделся, словно роза.

Ринда же, еще не вышедшая из детского возраста, совсем не разбиралась в мужских повадках.

— И почему ты такой грубиян, Иставан? В моих жилах течет благородная кровь, и я не привыкла к ругательствам! — воскликнула она, пытаясь отстраниться от него, насколько позволяло седло. — Если моя благодарность ничего для тебя не стоит, то обойдусь без нее. И даже возьму свои слова обратно! Что касается денег, то их у меня нет, но если Паррос возродится, тебе воздастся сторицей.

— Ты обещаешь мне заплатить? — Иставан сделал вид, что это произвело на него впечатление. — Но только учти, мои услуги недешевы.

— Правда? И сколько же ты берешь?

— Миллион раанов.

— Губа не дура! — Ринда вспыхнула от ярости. — Собираешься нажиться на нас?

— Ну, рассчитаемся по-другому, если цена слишком высока. Сделайте меня дворянином.