Рысюхин, что ты пил?! - Котус

как я вижу, слишком длинных периодов нет, кое-где можно втихаря перевести дух. В принципе, моих больных лёгких должно хватить, после пройденного лечения.

Мы посидели ещё, обсуждая варианты аранжировки и исполнения, вспомнили кое-что и из прошлой встречи, чаю, кстати, тоже попили. Наконец я спохватился, глянув на настенные часы:

— Половина девятого! Мне к десяти надо быть уже в общежитии, а тут только ехать больше часа, даже на лихаче!

— Да-да, собирайтесь, конечно! Или всё же заночуете у меня?

— Польщён, и работа только начинается интересная, но я обещал вернуться, человек переживать будет… Кстати…

— Да-да?

— А у вас не найдётся одной новой пластинки? Я бы выкупил, или в счёт моей доли?

— Для коллекции, как первая изданная работа? Понимаю, понимаю. Можно, кстати, в агентстве до десяти экземпляров забрать.

— Да, для коллекции возьму, спасибо за совет. Но я хотел бы с вашим автографом для коменданта — тогда она, возможно, и на опоздание не обидится.

— Да вы, Юра, хват! Конечно, подпишу! Что напишем?

— Пишите: «Главной Надежде МХА от автора и исполнителя».

— Хороший текст. Вот, пожалуйста, только не от автора, а от авторов. Давайте-ка и вы вот тут распишитесь.

— Я⁈

— Конечно! Не скромничайте, не надо! Вот, отлично! Сейчас запечатаем. — Лебединский прижал к ярлыку пластинки какой-то артефакт, после чего бумага начала тускло блестеть. — Вот, теперь не сотрётся, не размокнет и никто ничего не допишет!

Профессор проводил меня до крыльца и даже сам подозвал извозчика, залихватски свистнув, и напутствовал его фразой:

— Отвезите, милейший, моего юного друга в общежитие — ему нужно быть там, на изнанке всенепременно до десяти вечера.

Всю дорогу мы с дедом выбирали, какую следующую песню и когда предложить Лебединскому. Рысюху и её недовольство мы по молчаливому согласию старались не вспоминать. Страшно было.

Я вбежал в здание общежития без десяти десять. Перевёл дух и с деловым видом пошёл к своей комнате. Встречи с комендантом не опасался, даже ждал: всё же у меня в саквояже был пропуск! И эта встреча состоялась. Точнее, я увидел Пробыкову, когда та сворачивала за угол метрах в двадцати впереди меня и окликнул:

— Надежда Петровна!

— Рысюхин? Почему вы так поздно?

— Надежда Петровна, а я всё бегаю, вас ищу!

— Зачем же это?

— У меня для вас есть кое-что в подарок, в честь знакомства!

Я протянул конверт. Комендант взяла с сомнениями, которые превратились в удивление и даже недовольство:

— Но у меня такая есть! И вы, если бы были внимательнее, могли бы это заметить утром!

— Не-е-ет, такой (я выделил это слово) точно ни у кого не имеется! Вы из конверта достаньте и посмотрите на середину внимательнее!

Надежда Петровна с сомнением потянула пластинку из конверта. Потом, по мере осознания того, что именно она видит, выражение лица разительно изменилось: удивление, радость, растерянность…

— Юра! Как⁈

— Ну, я же говорил, что немножко знаком с профессором. Следующую тоже обязательно вам подарю, с автографами авторов и исполнителя!

— Ой, скажете тоже…

— Конечно! Мы сегодня с Валерианом Елизарьевичем засиделись над ней, в итоге чуть не опоздал вернуться в общежитие! Боялся, что придётся стучаться и виниться, и это в первый же день!

— Пустое, Юрочка! Это же не с гулянки или пьянки, а по делу!

Надежда Петровна прижимала пластинку к груди и ей явно не терпелось скорее отнести её в своё жилище. Так что я распрощался с ней и ушёл к себе в комнату. Уже через минуту вспомнил, что не спросил о своём соседе — появился ли он и кто это. Однако соседа не оказалось, душевая была свободна, так что ничто не могло помешать подготовиться ко сну и спокойно лечь спать. И в эту ночь никакая чушь из дедовой памяти или его мыслей мне во сны не лезла. Я вообще не запомнил, снилось мне что-то или нет.

[1] «Надежда» (1971 год) — музыка Александры Пахмутовой, слова Николая Добронравова. Наиболее известно исполнение Анны Герман, но у Юры вариант исполнения ближе всего к тому, как пел Лев Лещенко

Глава 13

За оставшиеся до начала занятий два дня ничего такого особенного не произошло. Первого сентября, предварительно расспросив комендата об адресах и дороге (или «о явках и паролях» в терминологии деда) сдал парадный костюм на глажку, после чего не торопясь и вдумчиво закупился всем необходимым для учёбы прямо в Буйничах.

Опять же — если бы дед не ткнул носом в очевидное, сам бы не догадался. Ведь стоит только подумать: большая академия, в общей сложности около двух тысяч студентов и всем постоянно нужны тетради, бумага, карандаши, перья и ещё целая прорва наименований «расходных материалов». И такой спрос, причём платёжеспособный, никак не мог остаться без предложения. И это не вспоминая про то, что в самих Буйничах ещё имеется школа, ремесленное училище для неодарённых и магическое училище, готовящее каких-то специалистов для речного флота. Эти, последние в списке, арендовали участок изнанки у академии, имея, однако, свой выход на лицо и свой купол на берегу изнаночной реки. Да, разумеется, все нужные лавки были на территории академии, на изнанке, в том числе и прямо в общежитии, но наценка там была такая, что при попытке потянуться к бумажнику рука сама норовила отвесить «леща».

Дело шло к обеду, ехать к Лебединскому на вечер глядя чревато опозданием в общежитие. Возникла мысль заехать за авторскими экземплярами пластинок, чтобы переслать часть из них бабушке, пусть порадуется, но переться в Могилёв и обратно только ради этого, при том, что завтра всё равно нужно к профессору⁈ Нет уж, не то это развлечение, трястись порядка двух с половиной часов туда и обратно. Тут пожалеешь, что соседа нет — вдвоём проще найти, чем заняться. С другой стороны — смотря какой сосед.

«Ага, соседка гораздо лучше! И время с ней провести тоже можно интереснее!»

«Тьфу на тебя, охальник старый! Кто ж так подселит-то⁈ Разве что жену, и то вряд ли!»

Книжку какую-нибудь почитать, что ли?

«Ага, четвёртую!» — дед заржал самым конским образом.

«В смысле⁈ Я одних учебников перечитал сколько!»

«Да так, анекдот был старый. Персонаж один рассказывает: 'Я прочитал три книги — букварь, синюю и другую!»

Я фыркнул.

«Хорошего же ты обо мне мнения, с такими персонажами сравнивать!»

«Ты когда последний раз книгу в руки брал вообще? На моей памяти так ни разу!»

«Зато до твоей памяти, когда учил и документооборот, и аспекты семейного дела разом — начитался до мушек в глазах!»

«Ну ты сравнил тёплое с мягким!»