Тень Серафима - Наталья Сергеевна Корнева

для человеческой расы пороком, признаком дурной крови, хотя после долгих лет практики встречалось у некоторых магов и звалось глазами цвета драгоценных камней. Несмотря на слабое, практически отсутствующее освещение, зрачки были стянуты в тонкие, едва видимые вертикальные черточки.

Нехорошие, опасные глаза.

Узник жадно вгляделся в стоявшего перед ним правителя. Волевые, хищно заостренные черты лица расправились и осветились удивлением. Он будто смотрел внутрь: не на человека, а на вибрации энергетики, на окраски силы, по которым можно понять многое.

Кажется, удовлетворившись, Карл обратил внимание и на очевидные внешние признаки. Заметил, конечно же, непривычно короткие белые волосы, но на удивление не ляпнул ничего ехидного.

Для сегодняшнего визита лорд Эдвард предпочел не привлекающий излишнего внимания темный дорожный плащ, простые одежды траурных цветов и высокие сапоги со штиблетами. Помимо стандартного набора перстней на предплечьях были защелкнуты боевые алмазные наручи с выгравированными на них трехлепестными лилиями. За поясом – приятная тяжесть массивного дисциплинарного кнута, которым при желании и должном мастерстве можно убить с одного удара. У левого бедра на богато украшенной перевязи – легкий, чуть изогнутый меч.

Карл, как и многие, помнил этот великолепный клинок со сложной узорчатой гравировкой на лезвии – легендарный меч-призрак. Он пришел из тех давних времен, когда не было еще изобретено огнестрельное оружие и умение фехтовать требовалось каждому, чтобы выжить. Из тех давних, растворившихся в человеческой памяти времен, что и сам лорд Ледума. Конечно, сейчас меч представляет собой скорее элемент декора, нежели подлинное оружие. Хотя, чем черт не шутит, иногда и его приходится пускать в ход.

Иными словами, облик лорда-защитника Ледума являл собой вид опытного боевого мага в состоянии полной готовности. Давненько же такого не видели.

– Тебя пытались убить, Алмазный лорд. Но, похоже, первоклассные защитные камни отвели от тебя беду – за тебя умер другой человек… одной с тобой крови. Твой младший сын. Но и старший, судя по всему, готовится пополнить главную достопримечательность Ледума – фамильное кладбище инфантов. Подозреваешь его?

Лорд Эдвард отрицательно покачал головой, пропустив неудачную шутку.

– Не думаю, – поджал губы правитель. – Эдмунд слишком труслив для того, чтобы предать меня. Слишком слаб, слишком бездарен – и понимает это. Он не самоубийца.

– Несомненно. Но Эдмунд и не глупец. Он знает, что обладает преимущественным правом на престол, но вряд ли когда-то дождется его. Я вижу, совесть его нечиста. Он боится, боится наказания.

– Все так. Это потому, что инфант скрыл от следствия некоторые важные факты… Утаил то, что обязан был сказать. Ответь лучше, как совершили покушение? Кто стоит за ним?

Карл еще ненадолго задумался, не отрывая от лорда-защитника Ледума своих неподвижных глаз. Янтарные оттенки стали совсем яркими, пятнисто светясь в полумраке, что выглядело, мягко говоря, жутковато. Любого нормального человека мороз бы продрал, потому как сразу становилось понятно: перед ним нелюдь.

– Не вижу, – сказал наконец Карл, устало прикрыв веки. Призрачное сияние радужек померкло. – Это было что-то особенное. То, чего нельзя ожидать. То, что не оставляет следов.

– Как если бы для убийства использовали шерл? – нетерпеливо подсказал лорд Эдвард.

– Шерл? Не может быть! Вот оно как обернулось… – с большой долей скепсиса протянул узник, что-то прикидывая. – Трудно, но, в принципе, возможно.

– Это все, что ты можешь сказать? – в тоне правителя появились тяжелые, дурные нотки. – Если не понял, Карл, я интересуюсь не из пустого любопытства.

– Догадался уж. – Карл ощутимо напрягся, услышав, что его назвали полным именем: это означало, что игры кончились. Такая перемена в настроении не могла не напугать пленника, хоть тот и постарался скрыть постыдный страх. Лишь в голосе чуть-чуть отдалось раскатистое утробное рычание, как отзвук далекой нестрашной грозы.

– Мне нужны ответы.

– Прости меня, лорд. Все отпечатки, все следы тщательно затерты. Работал мастер высокого класса.

Оборотень был прекрасно осведомлен, почему до сих пор жив. Конечно, не из-за желания лорда Эдварда таким прихотливым образом отомстить за смерть сына или организацию давнего заговора. Карл обладал не только редкими знаниями, которые потихоньку и с большим трудом, но все же удавалось вытянуть, но и редчайшими, поистине уникальными навыками, которые нельзя было отобрать, но зато можно использовать. Правитель Ледума привык уважительно относиться к такому набору ума и способностей, а потому высоко ценил своего пленника, который отнюдь не всегда был таким своеобразным.

Родился Карл человеком, с обыкновенными, ничем не примечательными карими глазами, но с живым умом и талантом работать с минералами.

Талант мага сродни таланту музыканта. В принципе, любой человек может хранить дома скрипку и время от времени любоваться инструментом, гордясь его историей и стоимостью, и даже демонстрировать друзьям. Некоторые с разной степенью успеха пытаются научиться извлекать всевозможные звуки и даже составлять из них композиции различной сложности и красоты. При должном терпении и постоянной практике отдельные ученики в конце концов становятся профессионалами. Но это все же не вершина. Только единицы способны сочинить или сыграть поистине гениальные, уникальные вещи, повторить которые невозможно. И тут сухой академизм бессилен: разжечь такое пламя может только искра изначального таланта, которая либо есть, либо нет.

Карлу повезло: ему выпал счастливый билет. Но предприимчивому молодому заклинателю этого показалось мало, ведь у всех магов было одно, но очень существенное слабое место: без доступа к камням они превращались в самых обычных людей, полностью теряя свои преимущества.

Карла это не устраивало. Он вознамерился овладеть силой, которая не зависела бы от внешних условий. Силой, которая крылась бы в нем самом.

И, как ни странно, это удалось.

Вообще, чтобы обрести возможности оборотня, нужно родиться оборотнем. Это самый простой и надежный способ, изобретенный самой жизнью. Такие назывались истинными оборотнями. Но особо любопытные и страждущие выяснили, что есть и другие пути заполучить заветную способность к трансформации, быстрым реакциям, нечеловеческой силе и связям с обратным миром.

Одним из них и воспользовался Карл, а именно съел собственноручно вырезанное из груди еще бьющееся сердце оборотня, вошедшего в полную силу. Не очень-то эстетичный обряд, но определенно стоящий.

Карл выбрал представителя самой древней и сильной семьи – оборотней, принимающих обличье волков. Конечно, это была рискованная операция, чреватая самыми разными последствиями: от неконтролируемых обращений до невозможности вновь принять человеческий облик. Этого, к счастью, удалось избежать, однако без побочных эффектов не обошлось. Прежде всего невозвратность преобразования и невозможность оставлять потомство из-за серьезного генетического сбоя. Но на это Карл оказался готов пойти.

– И без тебя знаю, что следов не осталось. – Лорд Эдвард нахмурил светлые брови. – Вижу это и сам. Воспользуйся своей чертовой звериной интуицией. Ты провоцируешь наказывать тебя,