Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд

О великодушии (или политическом чутье) Оскара II красноречиво свидетельствует тот факт, что он немедленно пожертвовал экспедиции Амундсена 10 тысяч крон. В конце концов, он был шведским королем, кампания за независимость Норвегии от Швеции приближалась к кульминации, а Нансен являлся одним из ее лидеров.

Отчасти именно эта кампания диктовала Нансену необходимость столь настойчивой поддержки Амундсена. Благодаря своим арктическим открытиям сам Нансен занял положение, которое далеко выходило за рамки Норвегии и темы полярных исследований. Он стал личностью международного масштаба и оказался на голову выше своих скандинавских современников. Он представлял Норвегию за рубежом, являясь тем оружием, совладать с которым у Швеции не было никакой надежды. Всю свою репутацию Нансен использовал для создания благоприятного международного образа собственной страны. Он стал пионером в использовании культурных ценностей в широком смысле этого слова для решения политических задач. Нансен предвидел, что успешное преодоление Амундсеном Северо-Западного морского пути поднимет национальный престиж и во время кризиса станет ценным активом. Это не только вызовет уважение за рубежом, но и добавит уверенности всей нации, что удержит норвежцев от опрометчивых поступков, которых Нансен не любил, особенно в политических вопросах. Он хотел независимости, но без войны, к которой, по-видимому, склонялись милитаристски настроенные шведы и радикальные норвежцы.

По сравнению с политическими проблемами страны подготовка к полярной экспедиции оказалась безболезненной и понятной. Снаряжение – оплаченное или нет – было разработано и получено. Команда набрана.

Несмотря на финансовые сложности, Амундсен попросил своего брата Леона помочь ему выплачивать жалованье членам команды в течение четырех лет. Именно столько, как ожидалось, должна была продлиться экспедиция. Он хотел, чтобы его сопровождали лучшие – и платил хорошо.

С Ристведтом в качестве первого инженера и Линдстромом в качестве кока у Амундсена появилось хорошее ядро команды. С помощью Запффа он привлек двух опытных арктических навигаторов из Северной Норвегии: шкипера и гарпунера зверобойного судна Антона Лундта, хорошо знавшего паковые льды, и Хелмера Ханссена, верного товарища Лундта, почти двадцать лет плававшего вместе с ним.

Хелмер Ханссен родился на островах Вестеролен на границе Арктики. Он принадлежал к роду фермеров и рыбаков, летом возделывавших небольшие земельные участки на островах, а зимой ловивших треску с небольших лодок. Это была трудная жизнь; местный фольклор и по сей день полон неистовых штормов, злых духов моря и трагических саг. С двенадцати лет Хелмер Ханссен вместе с семьей забрасывал рыболовные сети (их маршруты так напоминали морские пути викингов!) и учился чувствовать волны Арктики. Став взрослым, он начал охотиться на тюленей и китов, это были традиционные для островитян способы добывать пропитание. Затем Ханссен получил сертификат помощника капитана и плавал к Новой Земле в составе частной экспедиции состоятельного англичанина Генри Пирсона. После чего остепенился, женился и построил дом в Тромсё.

Впервые Ханссен встретил Амундсена в Сандефьорде в 1897 году, когда его корабль стоял вплотную рядом с «Бельжикой». По словам Ханссена, несмотря на большое объявление «Вход запрещен», он

просто не мог не прийти посмотреть на корабль, который собирается в антарктическое приключение. Это же был почти край земли. [Меня послали к помощнику капитана, и я] познакомился с высоким, статным молодым человеком.

«Это вы помощник капитана?» – спросил я.

«Да, – ответил он, – так мне сказали». [И] показал мне весь корабль. С первого мгновения этот высокий человек приятной наружности с добрым лицом понравился мне… но в тот раз мы расстались с Руалем Амундсеном. Он пошел на юг, а я на север.

Ханссен водил пароходы Северной линии вдоль побережья Норвегии, когда Запфф рассказал ему о вакансии на «Йоа». Он, конечно же, сразу загорелся желанием занять это место, оставив жену и маленького сына ради неопределенного количества лет в Арктике.

Большой трудностью для Амундсена оказалось найти первого помощника. Он искал офицера военно-морского флота, в основном из-за их теоретической подготовки, поскольку это давало возможность возложить на него руководство научной частью экспедиции. Но в Норвегии желающих не нашлось, и единственным кандидатом оказался датский морской офицер лейтенант Годфред Хансен. Поскольку он был датчанином и братом-скандинавом, говорящим (почти) на таком же языке, его кандидатура подходила почти так же хорошо, как и кандидатура норвежца. Он плавал в водах Исландии и, помимо всего прочего, обладал прямолинейным копенгагенским чувством юмора. Амундсен решил взять его.

Хансен открыто попросил Нансена направить от своего имени запрос командованию военно-морского флота Дании на разрешение участвовать в плавании. Нансен ответил согласием. «Это хорошо проработанный план, – написал он в своем запросе. – Экспедиция тщательно и блестяще снаряжена и экипирована, как ни одна из прежних».

Хансена освободили от службы на четыре года, и он стал полноправным первым помощником Амундсена.

Тем временем команда пополнилась вторым инженером – им стал Густав Юл Вик, артиллерист норвежского военно-морского флота.

Теперь их было всего шесть человек. По любым стандартам – небольшая экспедиция.

В феврале Амундсен нашел время для еще одной поездки в Потсдам, чтобы окончательно удостовериться в правильном понимании инструментов, от которых зависела точность определения магнитного полюса. Ему по-прежнему недоставало 20 тысяч крон, но Амундсен считал, что, находясь под патронажем Нансена и короля Оскара II, сможет убедить кредиторов подождать с выплатами до завершения экспедиции. Он собирался заработать на газетных статьях – Нансен уже начал переговоры от его имени с газетами разных стран. Северо-Западный проход стоил одного-двух заголовков на первых полосах, а это означало деньги от рекламы – в свое время. Амундсен считал, что в данный момент следует сконцентрироваться на главном и завершить приготовления с той тщательностью, которой требовала его душа перфекциониста.

По возвращении в Христианию он постепенно расстался с наивными иллюзиями. Кредиторы стали еще настойчивее и требовали погашения долгов– до отплытия. Наибольшее беспокойство причинял один из них, угрожавший конфисковать «Йоа», если его условия не будут выполнены.

Три месяца Амундсен пытался найти деньги. Даже активное участие Нансена до последнего момента не вселяло в него уверенности в том, что нужные средства будут найдены. Но в этот отчаянный момент все решилось благодаря родственникам.

Двоюродный брат Олаф Дитлев-Симонсен, подающий надежды судовладелец (впоследствии один из крупнейших в Норвегии), вспомнил о родственных узах и предоставил Руалю кредит в несколько тысяч крон.

16 июня все дела были окончательно улажены, и теперь Амундсен наконец-то мог отправиться в путь. В качестве сознательного символического акта он решил отчалить в полночь. Город затянуло вуалью облаков, лил дождь. На пустынном, полуразрушенном причале не было никого, кто бы мог сказать ему «до свидания». Тихо, почти украдкой «Йоа» выскользнул из фьорда в открытое море.