Равноденствие - Даха Тараторина

Мама уверяла, что ни одна из предательниц и никто из обучившихся после войны по книгам, без доступа к Источникам, не стал достаточно силён, что ведьмы мельчают, а потребность в них у народа только растёт. В последнем я убедилась лично.

– Как вы раньше-то без ведьмы обходились?! – я опрокинула в себя очередную кружку воды, попутно рукавом стирая капельки пота со лба.

– Может, вина, госпожа? – тут же с заискивающим видом подскочил Брет. Ещё бы ему мне не угождать! Такая толпа собралась поглазеть на настоящую ведьму, что, небось, выручку на неделю вперёд обеспечили.

– Просто воды. У тебя и так дышать нечем.

– Сейчас же проветрим, – обещал довольный торговец и сразу забывал, отвлекаясь на посетителя побогаче.

Рослый детина опустил голову и виновато смял шапку:

– Так раньше у нас ведьмы и не было…

– И что теперь? Раз появилась, мне теперь по канавам за вас лазить?

– Жалко, понимаете! – детина утёр потёкший нос рукавом. – Я этого щеня совсем махоньким взял. Вот таким вот, – мужик чуть присел и показал ладонью небольшое, как ему казалось, расстояние от пола. Правда, с учётом роста бедолаги, описываемый щенок походил размером на годовалого телёнка.

– А я что могу сделать? Спросите у соседей, поищите у мусора за харчевнями.

– Что вы, госпожа! Не дай богиня Верному туда забрести! Тогда ж точно бездомные сожрали!

Паршиво, значит, живётся местным бездомным. Я, признаться, немного иначе представляла отдалённые от столицы города. Неужели казны Троннингу хватает исключительно на приёмы во дворце и содержание любовниц? Я со злостью вспомнила собственный ломящийся от невозможно дорогих нарядов шкаф. Продать любое из платьев, всего одно, – и местные бедняки перестали бы угрожать жизни потерявшегося дурного щенка.

– Ну и что теперь? Мне вместо вас бродить по городу, выкрикивая тупого пса?

– Почему же тупого? – оскорбился детина. – Он сообразительный, кличку свою знает. Вы, может, колданёте чутка, он сам и прибежит, а?

Интересно, а могу? Могла бы, если бы училась у тех, кто в магии разбирается? Я беспомощно развела руками:

– Разве что попросить Брета повесить рисунок на дверь.

Видимо, мой удел – струпья и сопливые носы. Хоть с этим справляюсь легко.

Три десятка убеждённых смертельно больных и четверо действительно подцепивших серьёзную заразу обеспечили мне головную боль и желание убивать, а не лечить. Зато кошель пополнялся исправно, хоть и медленно: достаток местных жителей я явно переоценила, а цены за свои услуги завысила. Далеко не все сводили концы с концами так же легко, как хозяин моего временного места работы. Как я ни старалась строить из себя особу, интересующуюся одним лишь заработком, сердце при виде стариков с трясущимися руками, не могущих себе позволить лечение, но пришедших с надеждой поглазеть, всё равно сжималось. Несчётное число больных костей, незрячих глаз, выпадающих зубов и одна мешающая семейной жизни лысина так и остались без оплаты. Дважды пришлось прогуляться по ближайшим улицам, чтобы наколдовать заслоны от потерявших страх крыс.

Зато на горожанах побогаче удалось оторваться по полной: вода из бочки для споласкивания посуды с кухни, выдаваемая за невероятно популярное любовное зелье, та же вода, но слегка подкрашенная свёклой, – для избавления от старого нелюбимого мужа, чудодейственный пинок под зад для гения, желающего, чтобы после страстной ночи женщины забывали его лицо, – всё это и многое другое я освоила ещё до полудня.

– А чтобы муж не гулял, есть волшебное средство? – кокетливо прошамкала только что спасённая от огромного родимого пятна во всю щёку старуха.

– А что, это проблема? – судя по возрасту обманутой жены, мужа достаточно придавить к скамье ведром с водой.

– Поганец, – топнула тощенькой ножкой ревнивица, – только отвернёшься – он шась к своей молоденькой подружке! Постыдился бы! Она ему во внучки годится: недавно только полвека разменяла!

– Есть у меня средство на такой случай. Волшебный артефакт, – я в очередной раз направилась на кухню, где поварята встретили меня радостным гвалтом в надежде намешать очередное «зелье» из помоев, и выпросила огромную деревянную ложку, больше по размеру напоминающую лопату. – Вот, – осторожно передала артефакт новой владелице. – Как почувствуете неладное (а женское сердце всегда чует, если муж неверен), так сразу этой поварёшкой (волшебной поварёшкой!) ему промеж глаз.

– И что, поможет? – примерилась к оружию бабка.

– Честное ведьминское! Нет-нет, платы не надо. Это подарок да долгую семейную жизнь, – или на скорую вдовью.

Признаться, я немного наслаждалась витающим в воздухе восхищением: мало того, что ведьма сама по себе привлекает внимание, так благодаря услужливому Брету, я ещё успела отмыться и причесаться, так что впервые за неделю чувствовала себя самой красивой женщиной в округе. Хотя, надо признать, в лесах я тоже определённо была самой красивой, но ценили это исключительно комары, чьё внимание казалось лестным, но излишним.

Собственно, к чему это я? К тому, что, когда в зал вошла моя новая знакомая, мне немножечко захотелось её придушить. Потому что, даже нарядись я в самый изысканный наряд, она всё равно осталась бы красивее.

Легче невесомой Белой Дамы, светловолосая, ясноглазая, почти прозрачная, она заставляла всех невольно расступаться и открывать рты в изумлении. Существо, не могущее называться простым человеком, улыбаясь знакомым, и обнимая близких подруг, прошествовало к столу, который я уже привыкла считать своим, уселось напротив, воспользовавшись замешательством едва дождавшегося своей очереди прыщавого паренька, непринуждённо закинула одну ногу на другую, что, как ни странно, не вызвало ни единого порицающего взгляда, поманило меня тоненьким пальчиком и по-змеиному прошипело:

– Какого гоблина ты делаешь, идиотка? – я раскрыла рот, не в силах вымолвить ни слова, а красавица продолжала доброжелательно улыбаться и шептать, не меняясь в лице: – матушка Иона знает, что ты здесь? Высечь бы тебя хорошенько, может хоть немного ума бы прибавилось. Немедленно проваливай, пока не слишком поздно!

– Айн, любовь моя! – Брет, при всё желании, не сумевший бы не заметить странную даму даже в ещё большей, чем наша, толпе, с усилием протиснулся между шумно обсуждающими женские прелести сурового вида мужчинами и подсел к нам. – Госпожа Ведьма, это Айн, моя дорогая жена. Котечка, а ты что здесь делаешь?

Айн обвила худенькими руками мясистую шею возлюбленного, звонко поцеловала в щёку, стёрла пальчиками влажный след и надула губки:

– Милый, ты почему не сказал, что у тебя такие гости? Мне же тоже интересно!

– Ну бусечка! Ну как я мог? Посмотри вокруг: с самого утра не протолкнуться. Не оставлять же тут всё без присмотра.

Она спрятала обиженное личико за светлыми прядями и, не упустив возможности злобно зыркнуть на меня, высоким расстроенным голосом пискнула: