Неделя безумств - Стефания Эш

– Ты можешь отвезти меня до ближайшей железнодорожнойстанции, а машину отправишь потом.

– Я бы с радостью, но у меня нет машины, – кривоулыбнулся Девонфилд.

Амелия обхватила голову руками. Ну конечно же, у него нетмашины. Он ведь отшельник, черт бы его побрал.

– А до ближайшей деревни я не могу дойти, потому что уменя болит нога. Тебе придется остаться здесь до утра.

Амелия вынуждена была покориться судьбе.

Девонфилд загасил огонь и вывел Амелию из комнаты. В руке оннес факел – другого освещения в доме не было, – и Амелия вынуждена былавзять его за руку. Пока они шли, он рассказал ей историю дома. Девонфилд купилего год назад и вознамерился его восстановить, однако, приведя в порядокфлигель, обнаружил, что у него пропал к этому интерес. Сейчас он занимаетсядругими проектами «Сделай сам». Амелия попыталась что-нибудь выяснить об этихпроектах, но Девонфилд не стал об этом распространяться.

Они вышли через заднюю дверь на грязный двор. Флигельнаходился довольно далеко и был закрыт стеной. Амелия в отчаянии посмотрела нагрязь, которую хорошо было видно в лунном свете, затем на свои ноги, на которыхне было ничего, кроме чулок. Не говоря ни слова, Девонфилд поднял ее и понесчерез двор. На Амелию произвела впечатление его сила; к тому же, несмотря наего слова о больной ноге, он даже не прихрамывал. Вначале она хотела былоприкрикнуть на него, но затем почувствовала, что ее решимость побыстреедобраться до Лондона ослабла. Ей захотелось взглянуть на флигель. Увидетьприбежище своего героя.

Девонфилд ловко распахнул дверь в дом. На Амелию тотчас жепахнуло теплом.

– Посиди у огня, – распорядился он. – И снимичулки – они совсем промокли.

Амелия охотно последовала его совету.

Девонфилд вышел в другую комнату, а она оглядела кухню, вкоторой оказалась. Деревенская кухонька в Уэльсе. Вряд ли она ожидала, что вкачестве проститутки окажется в подобном помещении. А тем временем Девонфилдвернулся с двумя бокалами янтарной жидкости.

– Вот, выпей, чтобы согреться и успокоиться.

Амелия с улыбкой взяла протянутый бокал и сделала глоток. Вбокале было бренди, которое не относилось к числу ее любимых напитков, однако,обедая в течение последних двух лет в самых фешенебельных ресторанах, онауспела узнать, что это весьма дорогой напиток, и оценила этот факт.

– У тебя здесь очень мило, – сказала она.

– Благодарю… Меня это место устраивает. Ты ела? –спросил он.

– Нет.

– А я тут занимался стряпней весь день.

– Стряпней? – удивилась Амелия.

– Я сам пеку себе хлеб. В деревенской лавке торгуют небог весть каким. Конечно, удобств здесь мало.

– А зачем вообще ты сюда приехал? – не удержаласьот вопроса Амелия. – У тебя такой уютный дом в Лондоне.

– К сожалению, то был не мой дом. Дом моего друга.

– О! – Амелия почему-то обрадовалась.Неудивительно, что ей не удалось найти его фото на камине. Она еще раз окинулавзглядом кухню. Никаких следов пребывания женщины. – Так, стало быть, тыживешь здесь все время?

– Да, это так.

– Совершенно один?

– Да.

– Так можно затосковать.

– Да нет, я не слишком люблю людей, – ответилДевонфилд.

– О! – Озноб пробежал по ее телу.

Девонфилд попытался улыбнуться.

Он в самом деле стряпал весь день. Он не только испек хлеб,но и приготовил жаркое в горшочках, которое показалось Амелии удивительновкусным, тем более что за время ее путешествия из Лондона и дальнейших событийона изрядно проголодалась. Кроме того, Девонфилд подал вина. Это было дорогоевино, от которого у Амелии приятно закружилась голова. Они болтали о всякойвсячине. О жизни в деревне. О погоде. Но едва Амелия пыталась повернутьразговор на музыкальные темы, Девонфилд менял предмет разговора либопритворялся, что не слышит ее, и подливал ей в бокал вина.

– Мы проболтали с тобой до ночи. Должно быть, я здоровоутомил тебя, – сказал он и стал подниматься из-за стола.

– Нет-нет! – Амелия автоматически дотронулась доего руки.

Девонфилд остановился на полпути к раковине и устремил нанее взгляд. Сердце у Амелии дрогнуло. Ей показалось, что в его взгляде было непростое вожделение.

– Я вовсе не устала.

Девонфилд проглотил в горле комок.

– Тебе не следовало это говорить.

Амелия сложила тарелки в посудомоечную машину. Оказавшисьрядом с ним, она ждала его следующего хода…

– Может, нам помыться? – спросила она. – Илиже мы отправимся спать?..

– Ванная находится вон там. – Девонфилд показал вконец коридора. – Было бы хорошо, если бы ты заколола волосы, –застенчиво добавил он.

Амелия прошла по коридору с сумкой в руке. Тепло из кухни нераспространялось столь далеко. Она толкнула дверь и осторожно вошла в холодноепомещение. К ее облегчению, никаких пачек на перекладине не висело, были толькопушистые полотенца и ваза с засохшими цветами.

Амелия быстро поправила себе макияж, привела в порядокволосы и брызнула на шею «Шанелью № 5». Она спешила вернуться в тепло, атакже к Девонфилду, как бы боясь, что две минуты отлучки разрушат тот мостик,который она пыталась перекинуть между ними.

Закончив туалет, Амелия пошла искать Девонфилда. На кухнеего не оказалось. По негромким звукам виолончели она определила местонахождениеспальни. Девонфилд был занят тем, что зажигал канделябры, которые стояли настарой деревянной подставке. Амелия громко вздохнула. Он обернулся иприветствовал ее нервной ухмылкой.

– Надеюсь, ты не замерзнешь, – сказал он. – Япока что не успел везде провести центральное отопление.

Амелия села на край кровати и пожала плечами.

– Боюсь, у меня нет запасных чулок, – пожаловаласьона.

– Ну ничего.

Девонфилд оказался рядом с ней. Он стал целовать ееобнаженную шею, вдыхая исходящий от нее аромат. Его рука погладила ей плечи, иАмелия, расслабляясь, закрыла глаза. Она легла спиной на чистые белые простыни,а он принялся расстегивать ей платье.

Под серым джерсовым платьем на ней была тугая атласнаяграция, которая плотно и рельефно обтягивала ее формы.

Амелия тронула пуговицы его рубашки и принялась их не спешарасстегивать. Девонфилд сбросил рубашку. В ответ Амелия освободилась от платья.Девонфилд расстегнул мягкие, поношенные джинсы, и теперь их тела разделялитолько ее грация да шелковые трусы на Девонфилде.