Холодная война. Политики, полководцы, разведчики - Леонид Млечин

Соединенные Штаты должны предоставить эту помощь. В мире нет другой страны, к которой может обратиться демократическая Греция. Ни одна другая страна не хочет и не в состоянии предоставить необходимую поддержку демократическому греческому правительству. Британское правительство больше не может оказывать ему финансовую и экономическую помощь. Очень важно, чтобы мы контролировали использование средств, данных Греции, таким образом, чтобы каждый потраченный доллар помогал строить экономику, в которой сможет расцвести здоровая демократия. Ни одно правительство не идеально. Одно из главных достоинств демократии, однако, состоит в том, что дефекты всегда видны и демократическими процессами могут быть выявлены и исправлены. Правительство Греции не идеально. Оно работает в атмосфере хаоса. Оно делало ошибки. Предоставление помощи этой стране не означает, что Соединенные Штаты одобряют все, что правительство Греции сделало и сделает. В прошлом мы осуждали, и мы сейчас осуждаем, экстремистские меры правого и левого толка. Мы рекомендовали толерантность в прошлом, и мы рекомендуем ее сейчас.

Сосед Греции, Турция, тоже заслуживает нашего внимания. Будущее Турции как независимого и экономически здорового государства не менее важно для любящих свободу людей, чем будущее Греции. Турция не перенесла катастроф, которые пережила Греция. Тем не менее сейчас Турция нуждается в нашей помощи для модернизации, необходимой для сохранения национальной целостности. Британское правительство информировало нас о том, что из-за своих трудностей оно не сможет больше предоставлять финансовую и экономическую помощь Турции. Соединенные Штаты — единственная страна, способная ей помочь.

Важнейшая задача внешней политики Соединенных Штатов — это создание условий, в которых и мы, и другие страны будут жить свободно. Это стало основным выводом из войны с Германией и Японией. Наша победа была достигнута над странами, которые хотели навязать свою волю и образ жизни другим странам. ООН создана для того, чтобы сделать возможной свободу для всех ее членов. Но этого не произойдет, пока мы не захотим помочь свободным людям сохранить их свободу и национальную целостность. Тоталитарные режимы, навязанные свободным людям, подрывают основы мира и, следовательно, безопасность Соединенных Штатов. Наше правительство протестовало против насилия — в нарушение Ялтинского соглашения — в Польше, Румынии и Болгарии. В некоторых других странах также происходят подобные вещи.

Один строй основан на воле большинства и характеризуется свободными выборами, гарантирует свободу слова, вероисповедания и свободу от политического давления. Другой основан на воле меньшинства, силой навязанной большинству. Он опирается на террор и угнетение, контролируемую прессу и радио, фальсифицированные выборы и подавление личных свобод. Я считаю, что Соединенные Штаты должны поддержать свободных людей, которые сопротивляются попыткам их закабалить. <…>

Мы должны действовать немедленно и решительно. Исполнительная и законодательная власти обязаны работать вместе. Соединенные Штаты пожертвовали триста сорок один триллион долларов на победу во Второй мировой войне. Это инвестиция в мировую свободу и мир. Помощь, которую я рекомендую для Греции и Турции, составляет всего лишь одну десятую от этой суммы. Семена тоталитарных режимов питаются страданием и нуждой. Они распространяются и растут на злой почве нищеты и соперничества. Они достигают расцвета, когда надежда людей на лучшую жизнь умирает. Свободные люди всего мира ждут от нас помощи в сохранении их свободы. Если мы споткнемся — мы поставим под угрозу благополучие нашей страны…

В речи Трумэна, как мы видим, не было ничего агрессивного. Он искренне считал необходимым поддержать право народов на свободу и противостоять тоталитарным режимам сталинского типа. Национальные интересы Соединенных Штатов совпали с устремлениями народов к свободе и демократии. И надо прямо сказать: если бы после Второй мировой Америка не заняла такой позиции, даже в Европе, как в тридцатых годах, вновь появились бы жесткие авторитарные режимы, не говоря уже об Азии и других континентах. Западная Европа и Дальний Восток получили прекрасную возможность для полноценного развития под защитой американского военного зонтика. Еще не известно, достигла ли бы Япония таких фантастических успехов, если бы Соединенные Штаты не избавили страну от необходимости содержать армию и выбрасывать деньги на оружие.

Разумеется, холодная война имела определенную логику. Сверхдержавы нуждались в союзниках: чем их больше, тем лучше. Во имя этого заключались альянсы и с малоуважаемыми режимами.

— Для того чтобы защитить дело мира, — будет оправдываться президент Джон Кеннеди, — мы обязаны сотрудничать с некоторыми странами, которым не хватает свободы.

Полуфашистскую — при диктаторе Салазаре — Португалию приняли в НАТО. Испанский каудильо Франко, пакистанский президент Аюб Хан и иранский шах Реза Пехлеви считались надежными союзниками Америки. Соединенные Штаты оказывали военную помощь Южному Вьетнаму и Южной Корее, хотя обеими странами управляли авторитарные режимы.

Но не забудем, что именно в силовом поле демократической западной системы Испания и Португалия стали со временем нормальными европейскими государствами. А в Северной Корее, которой противостояли американцы, установилась одна из самых мрачных диктатур на земле. Если бы США не пришли в 1950 году Южной Корее на помощь, весь полуостров оказался бы под властью страшной диктатуры. А так — под влиянием Вашингтона — Южная Корея с годами превратилась в процветающее государство, успешно строящее демократию.

Но государственный секретарь Соединенных Штатов Джордж Маршалл помнил, что в войну они с русскими были союзниками. В одном из разговоров с американцами Сталин произнес такие слова:

— Я доверяю Джорджу Маршаллу, как самому себе.

После успешной высадки в Нормандии Сталин наградил его орденом Суворова. Награду генералу вручил посол Громыко. Став госсекретарем, Маршалл отправился в Москву. Он не терял надежды объясниться со Сталиным и разрешить главные противоречия между двумя державами.

На приемах произносились бесконечные тосты. Все было прекрасно — черная икра, осетры, фазаны, шампанское, Большой театр. Поздно вечером 15 апреля 1947 года госсекретаря принял Сталин. Вождь встретил Джорджа Маршалла словами:

— Вы совсем не изменились с нашей последней встречи, а я уже старик.

Они были примерно одного возраста. Но Сталин действительно выглядел неважно. Американцы отметили, что он заметно постарел. Такое же впечатление он произвел на посла в Вашингтоне Николая Васильевича Новикова, присутствовавшего на беседе.

«Я видел перед собой, — вспоминал Новиков, — пожилого, очень пожилого, усталого человека, который, видимо, с большой натугой несет на себе тяжкое бремя величайшей ответственности».

— По окончании войны в мире господствовало безграничное восхищение Советским Союзом, — говорил Джордж Маршалл. — Но сейчас в настроении американского народа в отношении СССР произошло ухудшение, и это есть результат многочисленных акций Советского Союза. Я считаю эту тенденцию в развитии общественного мнения трагической ввиду того важного значения, которое имеют советско-американские отношения… Правительство США пишет письма советскому правительству и часто совсем не получает на них ответа. Этого у нас не бывает с правительствами других стран… Я прибыл что-то предпринять для восстановления того понимания и доверия, которое существовало между Советским Союзом и США во время войны…