МежМировая няня, или Любовь зла, полюбишь и короля - Валерия Чернованова

Вдалеке.

— С ума сойти, — сказала я. — Вы не на доске.

— На чем? — переспросил он.

— На серф-доске, — объяснила терпеливо. — Это такая, в общем, доска, вы на ней гнались за мной в самом первом сне и размахивали этой своей штуковиной из перстня. Маглассо.

Демаре приподнял брови:

— Так я вам уже не первый раз снюсь, Селани?

— Ира, — поправила я. — Меня зовут Ира.

Нет, а что? Если во сне, то можно.

Я приподнялась, и, хотя перед глазами стоял сонный туман, лицо Демаре выделялось отчетливо. Мы сидели на берегу, на белоснежном песке, который холодный лунный свет превращал в снег, и все это казалось отчаянно нереальным. Таким же нереальным, как когда-то мне казался этот мир. Впрочем, разве может во сне быть что-то реальным?

— Ира, — повторил он мое имя, словно пробуя на вкус. — Почему?

— Почему — что? Если почему Ира, то так меня назвали родители. Если почему я в Селани, то… я просто однажды пошла в туалет, а очнулась уже на вашем собеседовании. Это было дико странно, знаете ли.

Мне отчаянно хотелось ткнуть пальцем в его руку, чтобы проверить, не пройдет ли палец насквозь, но я боялась. Боялась, что действительно пройдет, и тогда я останусь на берегу совсем одна, а мне так не хотелось оставаться одной. То есть там, на кровати, хотелось, а вот здесь, во сне, — нет.

— Я из другого мира, — сообщила философски. — В моем меня прокляли, и назад я уже не вернусь. А мне бы очень хотелось. Потому что там у меня мама, папа, дети…

— Дети?! — Голос Демаре прозвучал как-то резко для сна, и я поморщилась.

— Не мои. Я воспитательница в детском саду. Была. — Помолчала и добавила: — А потом попала сюда и стала няней.

Как ни странно, но мне полегчало. Даже смогла вздохнуть свободно, не говоря уже о чем-то большем. Я потянулась к Алмазному королю, но отдернула руку.

— Я пыталась найти способ вернуться домой, однако у меня ничего не получилось. Я пошла на холм Расцвета с руной, которую мне дала гадалка, вот только та не сработала. Потом приехала в Ланей, чтобы встретиться с шаманом, а он тоже взял и не сработал. В смысле, шаман сработал, но духи сказали, что назад я вернуться уже не смогу. Вот так.

Из глаз снова брызнули слезы, и в этот момент Демаре из сна осторожно привлек меня к себе. Наверное, это было неправильно, но я не прошла сквозь него, и он не исчез, поэтому я осторожно устроилась у него на груди. Он гладил меня по волосам, а я смотрела на море, которое даже ночью было не черного, а темно-синего цвета.

— У вас даже море другое, — сказала я. — Вот у нас оно ночью черное…

— Черная вода?

— Черное море. — Я попыталась запрокинуть голову, ударилась о подбородок Демаре, царапнула щетиной висок. — Оно так называется. На самом деле оно синее, но ночью черное, а здесь у вас везде магия.

— У вас магии нет?

— Не-а, — пожала я плечами. — В нее не верят, наверное, поэтому и нет. Как в «Питере Пэне».

— В «Питере Пэне»?

— Да, это книжка такая, детская. В ней написано, что если не верить в фей, они умирают.

— В детской книжке такое написано?

Да, это сурово. Почему-то именно сейчас я это поняла, но если так подумать, то «Питер Пэн» — вообще суровая книжка.

— Еще там за маленьким мальчиком и его подружкой гоняется мужик с крюком вместо руки.

— Уверена, что хочешь туда вернуться?

Взгляд Демаре был хмурым, но каким-то наигранно хмурым, что ли, и я неожиданно рассмеялась. Он, кажется, тоже. Потом я снова плакала, а он строил башню из песка, и я к нему присоединилась, чтобы помочь сделать крепостной ров. Потом опять куда-то летела, а вокруг в темноте мелькали светлячки.

— Вы же не уйдете? — спросила я. — Ну, из моего сна. Пока я опять не засну, чтобы… Ну, вы поняли?

— Не уйду, — пообещал Демаре, укладывая меня на постель почему-то в совершенно незнакомой комнате. Подушка здесь точно была сухая, а потом…

Потом наступило утро.

Я открыла глаза и первым, что увидела, было лицо Алмазного короля.

Михаил Соколов

— Да отцепись ты!

— Не дергайся, — предупредил Михаил. — Или хуже будет.

— Хуже мне уже не будет. — Селани снова попыталась вырваться, но тщетно — он держал крепко.

— Проблемы, мисс? — Подошедший полицейский обращался именно к ней, но Селани выдавила из себя улыбку и повисла на Михаиле.

— Нет, у нас все в порядке.

Пришлось брать ее за талию и в срочном порядке тащить к такси; в одной руке Селани, в другой — багаж. Михаил прекрасно знал, что в Штатах можно огрести проблем за такое, поэтому лучше пусть считают, что у них страстный медовый месяц. Или что-то вроде того, хотя на самом деле эту девицу ему хотелось прибить. Вот так, иррационально, ему, всегда считавшему, что женщина неприкосновенна, конкретно эту особу хотелось придушить. Заодно и себя — за то, что сразу не распознал подмену. А еще за то, что его с невероятной силой тянуло к этой Селани Тонэ. Не спасало даже оправдание от доминиканской Марии, которая говорила про притяжение к тому, кто вызывает сильные эмоции. Получается, оно работало в две стороны — то есть Селани перешла в этот мир, они столкнулись, выбили друг из друга эмоции, и вот, пожалуйста.

Михаил заскрежетал зубами. Селани сидела в такси с таким видом, словно ничего не произошло. Оглядывалась, липла к стеклу, задирала голову на небоскребы Нью-Йорка. Самое смешное (если бы это было смешно) во всей этой истории, как и с Доминиканой, было то, что у Иры была виза в Штаты. Он делал ее полгода назад, когда летал туда по работе, а ее хотел взять с собой. Они уже обо всем договорились, но девица, которая должна была за Иру поработать, в последний день отказалась, а Ира, разумеется, не полетела, потому что не могла подвести свой садик и оставить детей.

Вспоминая об этом сейчас, Михаил думал, что это действительно что-то очень странное. Кто же мог предположить, что виза им понадобится, чтобы добраться до браслета, который вроде как портал? Можно было дождаться Андрея, но Михаил больше не собирался ждать. Ни дня, ни часа, ни лишней минуты.

Хотя вся эта история и выглядела как наглядное пособие для психиатра.

— Сделай лицо попроще, — посоветовала Селани, рассматривая свои ногти. — А то следующий этот, как его… полицейский решит, что ты меня похитил и угрожаешь жизнью сестры.

— Ты детективов, что ли, перечитала? — хмыкнул Михаил.

Селани приподняла брови:

— Увидишь ты свою Иру, не волнуйся. Демаре ничего ей не сделает.

Вот за это «Демаре ничего ей не сделает» захотелось придушить еще сильнее. Когда Селани рассказывала в первый раз (про магический мир, заколдованные кристаллы и прочую фигню), Михаил разрывался между желанием сдать в психушку себя или ее, потому что это уже был явный перебор. Прописная истина, что с ума сходят поодиночке, а гриппом болеют вместе, из мультика «Простоквашино», сработала.