Тысяча и одна ночь - Соммер Марсден

Элоиза вздохнула.

— С удовольствием, но не сегодня вечером, хорошо? Я устала.

Рик улыбнулся. У него были великолепная широкая усмешка и острые скулы. Фредди был похож на робкого, но весьма привлекательного мексиканского бандита.

— Выпьем на сон грядущий?

Рик встал, прошел к шкафчику в углу комнаты для гостей и налил три стакана золотого бренди. Элоиза взяла один.

— Тебе понравился обед, Фред? — пошутил Рик, когда они развалились на коврике у огня. — Когда пальцы Мими обхватили твой пенис?

Элоиза задохнулась, поскольку бренди попал не в то горло. Однако это маленькое происшествие растопило лед. Даже смущенный Фредди смеялся, когда она кашляла, разбрызгивая бренди.

— Мы не должны говорить о ней так! — Элоиза покраснела. Она включила плеер, лежавший возле нее на столике. Невозмутимые, сексуальные звуки саксофона заставили хихикающих мальчиков замолчать.

— Но вы ведь тоже думаете, что она горячая штучка, не так ли? — Рик долил виски в их стаканы. — Я видел ваше лицо, когда вы обе пришли на обед.

— Она великолепна, я уверена. — Элоиза извивалась на своем стуле. — Но я не лесбиянка.

— У нее рот, как у Анджелины Джоли, груди, как у Джордан, но совершенно натуральные, — настаивал Рик. — Ну, вы же были с Мими сегодня днем. Почему вы выглядели такими… склеенными, когда пришли на обед?

Они оба уставились на нее. Это чувство ей чертовски нравилось — два великолепных молодых человека у ее ног. Элоиза ответила единственным способом, который она знала, — поднимая камеру. И это возымело желаемый эффект. Двое мальчишек немедленно забыли возмутительные слова, которые говорили, и сами приняли развратные позы, выпятив губы, напустив на лица высокомерие и лениво раскинув ноги и руки. Хотя Фредди, несомненно, был более мужественным, ее пригласили для того, чтобы она сняла Рика, и именно на Рике она и сконцентрировалась.

— Мы не должны так говорить о вашей матери, — пробормотала она наконец, кладя камеру. Ее голова чудесно кружилась, бренди согрел ее, и мальчики расслабились, по-прежнему не сводя с нее глаз. Особенно Фред, на миловидном лице которого отражалась откровенная страсть.

— О, Мими — не моя мать! — оба мальчика засмеялись еще сильнее. — Она моя новая мачеха! Именно поэтому ей разрешили так бесцеремонно обращаться с моим бедным приятелем под столом. Никто не может возразить Мими Эпсом. Папа у нас — настоящий кремень, но даже им она управляет с тех пор, как они поженились. Похоже, огонь внутри нее никогда не стихает!

— Это многое объясняет. — Элоиза неуверенными шагами прошла к камину и уставилась на свое отражение в огромном зеркале.

— Но до этого вечера я не думал, что у нее есть что-то и для женщин. Что произошло между вами и Мими перед ужином? Она сделала вам сексуальное предложение, когда утащила к себе в спальню, чтобы одеть?

— Бог мой, ты похож на собаку, играющую с костью! — Фредди пнул Рика. — Разве ты не видишь, как она краснеет?

— Я немного устала, мальчики, — пробормотала Элоиза.

— Это ты — собака с костью, приятель, — упорствовал Рик, проводя рукой по своей промежности. — Это ведь твой пенис держали руки Мими.

Фредди задергался.

— Возможно, она думает, что с тобой нельзя!

— Да, точно. Я очень хотел ее попробовать с тех пор, как папа впервые привел ее к нам в дом, и я хочу знать, на что она похожа. Как ощущаются ее руки. Как она выглядит в кровати. Сегодня вечером я фантазировал о ней.

Фредди зло захохотал, Элоиза захихикала.

— Она очень, очень сексуальна, и я не думаю, что она остановится, пока не получит то, что хочет. — Элоиза прошла и села в низком кресле у огня, после чего заговорила мягко, сжимая щеки руками: — Она насухо вытерла меня после того, как я вышла из душа, а затем поцеловала меня. Это был мой первый поцелуй с женщиной.

— О боже, держу пари, что это было божественно, — Рик встал на колени и положил руки на подлокотники. — Покажите мне, что она делала.

Элоиза закусила губу, а затем провела губами по рту Рика. Она могла почувствовать, насколько гладкой, просто детской, была его кожа, но также ощущала и грубую щетину у него на подбородке. Его рот немного приоткрылся, она пощекотала языком его нижнюю губу, теплеющую от удовольствия, и почувствовала, что он дрожит от страсти.

— Ты ублюдок, Рик, — вдохнул Фредди, наблюдая за ними. — Ты знаешь, что я фантазировал об Элоизе!

— Парни, остыньте! Я вам не какая-нибудь безделушка! — Элоиза отодвинула от себя Рика. — Вам обоим надо выбрать кого-то более подходящего по возрасту.

— Вы всего на несколько лет старше меня. Мими древняя, — пробормотал Фредди. — Но Рик все еще хочет ее.

— Заткнись, Фредди. Она — трофей папы и его жена. Ей тридцать пять, самое большее. Расскажите нам о ней, Элоиза. Что произошло затем? — Рик толкнул своего друга локтем так, что он упал на пол.

— Вы не собираетесь отступиться, не так ли? — вздохнула Элоиза. — Ну, она стянула полотенце, так что я оказалась голой. — Они ждали продолжения, приоткрыв рты. — Мы стояли перед зеркалом и могли видеть все, что последовало за этим. А затем она коснулась меня. Моего живота. — Элоиза тронула себя там. — Моей груди. — Она раздвинула пальцы и обхватила почти голые груди в прозрачном кружеве. Они подпрыгивали в такт ее сердцебиению. — И мою промежность. — Она сделала паузу, дразня их и себя, отказываясь двигать руками ниже, даже при том, что они уже высунули кончики языков, слушая ее. — Она трогала меня повсюду. И затем мы поцеловались снова.

— О боже, — в унисон простонали оба мальчика. — Покажите нам снова, Элоиза. Пожалуйста, покажите нам!

Элоиза заколебалась, затем неуверенно встала и переступила через них, чтобы оказаться перед огнем. Она посмотрела вниз на их раскрасневшиеся лица, на огромные выпуклости в брюках, на пузыри слюны, собирающиеся в углу влажных молодых ртов, и почувствовала влажность между ног.

Она начала сдвигать белое платье с плеча, смакуя движение ткани по коже. Она сбросила его туда, где ее грудь была заключена в кожух кружевных чашек. Она знала, что ее тяжелое дыхание заставляет ее груди подниматься и опадать. Они просто вырывались из платья.

Мальчики жадно смотрели, заставляя соски твердеть и упираться в кружево. Она расстегнула один крючок, который держал платье на ее теле, поднимая ногу так, чтобы платье открыло бедро, и постояла, закрываясь, на мгновение дольше, чем когда стояла над ними.

Затем она немного поизвивалась, освобождая грудь от кружевных чашек. Они упали вперед, и платье заскользило вниз, на толстый ковер, туда, где лежали оба мальчика.

— Вы были совершенно голой? — тяжело дыша, произнес Рик. Его рука массировала промежность.

— О, да, — Фредди просто стонал, на его щеке четко вырисовывались мышцы, потому что он изо всех сил старался не выдать наступившую эрекцию.