Игры третьего рода - Борис Долинго

– Смотрел, – кивнул Домашников, – только там несколько иное имелось в виду: там же были показаны параллельные Земли с разными цивилизациями на них.

– Мне так не подходит, – немного разочарованно сказал Гончаров.

Исмагилов почесал голову:

– Понимаю, – сказал практичный и догадливый Федя, – ты до своей семьи хочешь добраться?

– Я бы попробовал! – Майор чуть не стукнул кулаком по столу, но вовремя сдержался. – Только, если тут параллельные миры, то понимаю, что это не то…

– Странные вы, мужики, – усмехнулся Домашников немного виновато из-за того, что не он первый догадался о главной причине интереса Гончарова. – Да никто же не знает, что с нами на самом деле происходит. Потому я и хочу предложить тебе, Саша, завтра взять Черноскутова за жабры, коли он твой знакомый, да и в новом правительстве, похоже, заделался крупной шишкой…

– Во-первых, не такой уж он мой знакомый, – сказал майор, – а во-вторых, в каком смысле – «за жабры»?

Пётр хитро посмотрел на него:

– Организацию экспедиции у него надо выбить, вот что! Материальное обеспечение! Мы тоже можем пройти через Арки. Мне страшно интересно, и я боюсь, что найдутся люди, которые предложат это первыми. Тогда я туда вообще могу не попасть. А так – как всегда: кто стоит у истоков практического воплощения идеи, тот, как правило, и рулит дальше. И мы можем оказаться тут первыми!

– А тебе не боязно соваться чёрт-те куда? – с сомнением спросил Фёдор.

– Ну не то чтобы совсем не страшно, но что мне терять? Я один на белом свете.

Гончаров с некоторым сомнением посмотрел на Петра, но промолчал.

– А попытаться узнать, что же на самом деле произошло со всеми нами – это то, по-моему, ради чего стоит прожить остаток нашей теперешней жизни, – продолжал Домашников. – Разве нет?

На некоторое время за столом воцарилось молчание. Исмагилов тёр гладковыбритый подбородок и цыкал зубом, а Семён Ефимович вращал в пальцах рюмку, которую, в конце концов, чуть не разбил, после чего осторожно отставил в сторонку.

Александр задумался. А ведь если разобраться, то что терять ему? Тоже совершенно нечего. Вдруг, действительно, всё так и есть, и через Арки он сможет добраться до Алешки и Нади? Если они ещё живы, конечно. Но думать иначе майор не желал, хотя и понимал, что если его родные тоже находятся в аналогичной квадратной Зоне, то надо быть реалистом: вероятность трагических событий за прошедшие четыре года и там очень велика. Вон здесь, сколько народа погибло сразу, и от болезней умерло, особенно сначала!

Но получить шанс, хотя бы мизерный, увидеть семью снова – да ради этого он готов через любые Зоны продираться! А уж если удастся, то никакие испытания не покажутся слишком тяжёлыми. В конце концов, разве там может быть страшнее, чем в 95-м году в Грозном? Повидав отрезанные головы гражданских русских жителей, кастрированных солдатиков и трупы с «чеченскими галстуками», он, майор Гончаров, вряд ли уже испугается кого-то или чего-то на этом свете, а на том– тем более!

– Завтра сразу же нужно будет организовать детальный осмотр подбитой машины, – нарушил молчание Домашников. – Сначала медиков послать взять пробы, а потом проверить, что там ещё целое осталось. Может, кое-что полезное для себя найдём.

– Так это уже не завтра, Петя, – напомнил Семён Ефимович, – это уже сегодня.

– Да, – спохватился Домашников, взглянув на часы, – давайте-ка поспим хоть немного, ведь встать нужно рано.

– А что если мы всё-таки какую-то заразу подхватили? – спокойно полюбопытствовал Фёдор.

Домашников пожал плечами:

– Вот медики посмотрят – может, чего и скажут. А вообще-то, я думаю, что микробов мы можем не бояться. Я потому и не противился, чтобы мы лазили осматривать «конфетницу», что такая гипотеза у меня тоже есть – я же не смертник сознательный.

– Как тебя понимать?

– Да и вслух об этом много говорили, особенно в самом начале, после Катастрофы. Что, мол, сам Барьер обладает какими-то бактерицидными и всякими прочими защитными свойствами. Ведь если предполагать, что за Барьером – наши земные зоны, то Белоярская атомная совсем рядом. От той ударной волны она, безусловно, должна была сильно пострадать – она же возле Барьера находится, но радиоактивного заражения-то у нас нет! Если там авария произошла, значит, заражение локализовано только в той Зоне.

– А люди там как же? – спросил Фёдор.

Пётр развёл руками:

– Если всё так, как я думаю, то людям там, конечно, паршиво пришлось… – Он покачал головой, одновременно выпятив нижнюю губу. – Но, как это ни печально, я не об этом. Если так, то, получается, что все последствия аварий локализованы в конкретных Зонах и никуда не распространяются – через Барьер ничего не проникает, кроме чистого воздуха и воды, которая течёт в реках. А если радиация не проходит, то какие уж там бактерии!

Секунду-другую все молчали.

– Так, ну и что? – сказал наконец майор. – Машины же эти не через Барьер проходили, а через Арки.

– Я понимаю, – кивнул Пётр. – А кто его знает, возможно, в Арках работает какое-то специальное поле, сродни тому, что формирует Барьер? Оно то пропускает материальные тела между Зонами, то не пропускает. Если считать, что Арки открываются в иной мир, неизвестные экспериментаторы, мать их за ногу, вполне могли предусмотреть, чтобы это поле как-то фильтровало или уничтожало опасные чужие бактерии и вирусы. В противном случае можно было бы всех подопытных сразу просто уничтожить.

– А может быть, Петя, они экспериментируют с воздействием разных микроорганизмов на разные существа? – предположил Семён Ефимович.

– Такое тоже нельзя исключать, но странно, что раньше не начали. Да и вообще, я думаю, что совершенно чужие микроорганизмы не слишком нам страшны: для инопланетян их вирусы опасны, а нам – ничего. И наоборот.

– Ну знаете, – возразил Альтшуллер, – вон даже писали, что могут быть опасны микроорганизмы из древних гробниц – у нас нет на них иммунитета. А тут – иные миры!

Домашников развёл руками:

– Семён Ефимович! Да откуда же я знаю?! Так, предположения строю от нехватки практических знаний. Ну, если заразили нас или мы сами заразились – то куда денемся? Никуда! Предохраниться никак не сможем, выбора нет. Чего нам бояться? Мы уже отбоялись.

– Это точно, – вздохнул майор. – Давайте спать, дел завтра до хрена. Поживём – увидим, помрём или нет.

Наутро Гончаров поднялся раньше всех и первым делом разбудил хозяина дома. Фёдор тоже встал рано – он собирался выехать в Кадниково как можно быстрее, волнуясь за семью и за хозяйство. Семёна Ефимовича они решили не будить – пусть отдохнёт старик, но Альтшуллер уже возился на расстеленном на полу матрасе, продирая глаза.

– Да вы-то спите, – зачем-то шёпотом сказал майор.

Старик сел и потянулся, поворочал шеей и посмотрел вслед вышедшим умываться во двор Петру и Фёдору.