Предназначение. Седьмой меч - Дэйв Дункан

— Хочешь возглавить сбор, не так ли, сынок?

— Если на то будет воля Богини.

Боарийи, конечно, был уверен, что таковая будет.

Теперь уже почти все слушали, затаив дыхание, перепалку Седьмых.

— Тебе бы получше научиться считать, — прогрохотал Уолли, заставив свой голос отразиться от стен. — Одиннадцать лет назад в Аусе: восемнадцать воинов убиты двадцатью колдунами, швырявшими молнии, потом была убита еще дюжина. За четыре года до этого в Уоле: тридцать два воина убиты двадцать одним колдуном. А два года назад группа воинов сошла на берег…

Он научился обходиться без записной книжки — использовал Ннанджи: оба они повторяли эти цифры по сотне раз. Один за другим перечислял он города петли, рассказывая о потерях… Аус, и Уол, и Сен, и Ка, и Гор… целый гарнизон от одной молнии в Горе. Не исключено, что где-нибудь в библиотеках Вула существовал подобный список, но воины, наверное, слышали обо всем этом впервые. Он проверил эту информацию — Катанджи, Хонакура и моряки помогли ему, осторожно расспрашивая жителей колдовских городов. Пятнадцать лет колдовского влияния и пятнадцать лет тупости воинов. Ни один из них ничему не научился за пятнадцать лет. И Амб, и Ов… сорок человек разлетелись на куски в Ове…

— Так что можешь увеличить этот список, сынок, — завершил он, — добавь еще сорок девять к тремстам тридцати погибшим воинам. Все, что я могу тебе посоветовать. Как далеко ты хотел бы его продолжить, может, до тысячи трехсот тридцати?

Последние отзвуки эха замерли в гробовой тишине. Боарийи и его дядя были потрясены не меньше других. Да, абсолютно все были потрясены. Лорд Шонсу своим списком погибших разбил пафос сбора в Касре по поводу связки килтов. Первым опомнился Зоарийи.

— Ты был кастеляном здесь. Лорд Шонсу! Почему не действовал быстрее? Почему не созвал такой же святой сбор?

Какую-то секунду Уолли размышлял, не вызвать ли его, несмотря на его седины, но проблема была та же — он мог отказаться.

— Благодари Богиню, что я не сделал этого, Лорд Зоарийи! — Он снова махнул в сторону килтов. — Тогда здесь бы висела их тысяча, а не пятьдесят. Я не знал тогда, как бороться с колдунами. Теперь знаю. Я доказал это в Ове!

Он повернулся и пошел назад. Есть надежда, что его оставят пока в покое — им надо подумать. Тиваникси стоял бледный — Шонсу доказал бессмысленность сбора.

Он еще шел, когда Боарийи снова заговорил:

— Но ты не штурмовал башню в Ове! Что это за военачальник, отзывающий своих людей, когда победа уже почти в руках?

Упоминание об Ове не пугало его. Уолли кивнул Катанджи, который подпрыгнул от возмущения, звякнув своей гипсовой повязкой по рапирам, и невольно шагнул вперед. Уолли повернул его лицом к Боарийи и, обняв за плечи, встал рядом.

— Это, милорды, Новичок Катанджи, подопечный моего названого брата, а значит, и мой тоже. Я не могу представить его, потому что он не сможет салютовать искалеченной рукой. — (А ты можешь ему не ответить, что вынудит меня бросать вызов.) — Он покалечен молнией колдунов. — Уолли возвысил голос над появившимся ропотом. — Вы все примите к сведению! Это храбрейший человек из всех, здесь собравшихся. Он сходил на берег в каждом колдовском городе, ежеминутно рискуя жизнью. Его поймали в Ове, и мы его спасали. Он был внутри башни и видел там все — наверное, это единственный воин за всю историю Мира, вернувшийся оттуда живым.

Он подождал, пока утихнет волна восклицаний, порожденных сенсацией.

— Как велика башня, Лорд Боарийи? Как толсты ее стены. Лорд Боарийи? Как много в нее входов, Лорд Боарийи? Как высоко нижние окна, Лорд Боарийи? Не знаешь, Лорд Боарийи? А вот Новичок Катанджи знает! Он знает о колдунах больше, чем ты когда-нибудь слышал, Лорд Боарийи. И я говорю, что он лучше бы справился с предводительством сбора, чем ты.

— Стоп! — Тиваникси выступил вперед, встав между врагами. — Это не тема для обсуждения на публике. Лорд Зоарийи, Лорд Боарийи, вы должны простить меня. Лорд Шонсу, я хотел бы переговорить с вами наедине.

Уф! Спасен!

Тиваникси повернул Уолли и Катанджи лицом к остальным.

— Мастер Ннанджи, тебе нужно встретиться с клеймовщиком. Здесь у нас есть портной, который сошьет тебе нужный килт. Лорд Шонсу, не могли бы мы удалиться в музей?

— Вы уверены, что моим людям не станут докучать?

Тиваникси нахмурился и пальцем подозвал Шестого. Отдал несколько приказов и повернулся снова, глядя только лишь на одного Уолли.

— Прошу тебя. Лорд Шонсу.

— Только после тебя. Лорд Тиваникси, — вежливо отозвался Уолли.

Тиваникси прошел в юго-западный угол, быстрыми взглядами показывая Уолли двери в каждом углу огромного прямоугольника. По форме окон тот понял, что каждая ведет на лестницу. Простой, хороший архитектурный план, насмешливо подумал Уолли, ничего такого, что могло бы запутать воинов.

Лестница поднималась все выше и выше, края ступеней были стоптаны сапогами нескольких поколений. Везде сидели и стояли воины, было шумно, пахло человеческими телами. Но как только приближались двое Седьмых, голоса стихали. Чем выше, тем прохладнее и чище становился воздух. Наконец они забрались наверх и остановились, оценивая, кто больше запыхался.

— Попробуем сдвинуть стол? — предложил кастелян.

Здесь была одна-единственная дверь, которую подпирал гигантский железный стол о шести, а не о четырех ножках.

— Одной рукой, — легко отозвался Уолли.

Но двум сильным мужчинам оказалось довольно тяжело сдвинуть этого монстра, не повредив ноги и другие жизненно важные для воинов части тела. Пол вокруг был заметно выщерблен и покорежен, Уолли заметил несколько каменных заплат. Посещать музей можно было только в компании двух-трех крепких мужчин. Мир не знал замков.

Массивная дверь распахнулась с мучительным скрежетом. Воины вошли в длинную галерею, пахнущую мышами, плесенью и древностью. С одной стороны были заросшие пылью окна, с другой — панели, увешанные сотнями ржавых мечей. Пол был скользок от грязи и плесени. Вдоль стен стояли столы, заваленные безымянными реликвиями, над головой висели изъеденные молью знамена, от старости потерявшие свои цвета — теперь они все были окрашены в одинаковый серый. Даже воздух здесь казался древним. Одно из окон протяжно поскрипывало на ветру.

Уолли содрогнулся, переступив вслед за Тиваникси порог этой мертвой комнаты. Кастелян остановился и снял обломок меча со стены.

— Рубин, — сказал он. — Пятый. Как говорят.

Он положил его бережно на ближайший стол, предварительно смахнув им же кучу тряпья на пол. Тучи пыли поднялись в воздух. Уолли положил рядом седьмой меч.

Тиваникси стал их сравнивать. Уолли, оставив его за этим занятием, принялся разгуливать по комнате из конца в конец. Он никогда не видел помещения, действовавшего на него более подавляюще; вот все, что осталось от молодых, сильных, доблестных людей, чьи имена потомки уже и не помнят. Возвеличенные килты когда-нибудь будут принесены сюда, наверное, с помпезной церемонией и пустыми словами. Мыши проедят их, и станет еще одной кучей тряпья больше.