К оружию! К оружию! - Терри Пратчетт

– Очень милый парень, – сказал Гаспод, с хрустом разгрызая черствое печенье. – Простоватый, но милый.

– Да, – согласилась Ангва, – он простоват. Я сразу же это заметила. Он простой, а все остальное здесь такое сложное.

– С тобой он совсем теленком становится, – сообщил Гаспод. – Но я ничего не имею против телят. А телячьи сердца такие вкусные.

– Ты омерзителен.

– Да, но я, по крайней мере, – не хочу тебя обидеть – весь месяц остаюсь одинаковым.

– Ты напрашиваешься на укус.

– О да, – простонал Гаспод. – Да, ты меня укусишь. А-а-а, о-о-о. Как ты меня напугала. Сама подумай. У меня целая куча собачьих болезней, и жив я только потому, что они слишком заняты борьбой между собой. Я даже «лизучий конец» умудрился подцепить, которым болеют только беременные овцы. В общем, давай, кусай меня. Измени мою жизнь. На каждое полнолуние у меня будут вырастать зубы и шерсть, и я буду бегать на четвереньках. Очень большая разница по сравнению с моим нынешним состоянием. Надо признать, правда, что по части шерсти у меня есть проблемы, так что, может, сильно кусать не будешь, только прикусишь слегка…

– Заткнись, а? – беззлобно попросила Ангва.

«Он сказал: „О, у тебя появилась подружка“. И словно о чем-то задумался…»

– Может, хоть лизнешь по-быстрому?…

– Заткнись.

– В этих беспорядках виноват сам Витинари, – заявил герцог Эорльский. – У него просто нет стиля! Вот поэтому в нашем городе бакалейщики имеют такое же влияние, что и бароны. Он даже ассенизаторам разрешил создать собственную гильдию! А это противоестественно – по моему скромному мнению.

– Все было бы не так плохо, если бы он установил некий социальный стандарт, – согласилась леди Омниус.

– Или хотя бы стал править, – добавила леди Силачия. – А так людям все сходит с рук.

– Следует признать, – продолжил герцог Эорльский, – что прежние короли тоже, э-э, не входили в наш круг, а в конце и вовсе от нас отдалились, но они, по крайней мере, хоть за что-то выступали – по моему скромному мнению. В те времена у нас был благопристойный город. Люди проявляли почтительность и знали свое место. Днем, в положенное время, они работали, тогда как сейчас они вообще не работают – ни днем, ни ночью. И ворота мы держали на замке, чтобы всякий сброд не лез. И конечно, у нас был закон. Не правда ли, капитан?

Остекленевшими глазами капитан Сэмюель Ваймс таращился на точку, расположенную чуть выше и левее лица говорившего.

Сигарный дым почти неподвижно висел в воздухе. Последние несколько часов Ваймс провел в компании людей, которые совершенно ему не нравились. К тому же он немного переел.

Сейчас он тосковал по запаху мокрых улиц и ощущению булыжников под картонными подошвами. Поднос с послеобеденными напитками кружил вокруг стола, но Ваймс к ним не притрагивался, потому что это расстроило бы Сибиллу. Хотя она очень старалась не показывать этого – чем, в свою очередь, расстраивала Ваймса.

Виски Пивомеса почти выветрилось. Ваймс ненавидел трезветь. В трезвом состоянии он начинал думать. Как раз сейчас в его голове упорно крутилась мысль, что словосочетание «скромное мнение» – это полная чушь.

У него не было опыта общения с сильными мира сего. Стражники, как правило, с такими не общаются. И дело вовсе не в том, что сильные мира сего менее склонны к преступлениям, чем нормальные люди. Просто совершенные ими преступления стоят настолько выше обычного уровня преступности, что находятся далеко за пределами досягаемости людей в дешевых башмаках и ржавых кольчугах. Владение сотней трущоб преступлением не является, тогда как жить в трущобах – это, считайте, преступление. Быть наемным убийцей – Гильдия, конечно, не заявляла об этом открыто, но принимали в нее только отпрысков знатных родов – преступлением не считалось. Если у вас достаточно денег, вы просто не можете совершить преступление. То, что вы творите, – всего-навсего маленькие невинные шалости.

– А сейчас, куда ни посмотришь, везде нахальные гномы, тролли и всякие грубияны-простолюдины, – сказала леди Силачия. – Сейчас в Анк-Морпорке больше гномов, чем в их собственных… как там называются эти их норы?…

– Ну а каково ваше мнение, капитан? – спросил герцог Эорльский.

– Гм-м? – Капитан Ваймс взял виноградину и принялся вертеть ее между пальцами.

– О насущной этнической проблеме?

– А она существует?

– Э-э, да… Возьмем, к примеру, Камнеломный переулок. Там же каждую ночь драки!

– И религия! Они даже не знают, кто настоящий бог, а кто – нет!

Ваймс внимательно рассматривал виноградину. Ему очень хотелось сказать: «Конечно, они дерутся. Они же тролли… Конечно, они бьют друг друга дубинами по голове – основу тролльего языка составляет жестикуляция, а покричать они любят. На самом деле неприятности доставляет только этот гад Хризопраз, и то только потому, что во всем копирует людей и быстро учится на собственных ошибках. Что же касается религии, тролльи боги начали лупить друг друга дубинами по головам на десять тысяч лет раньше, чем мы научились не тянуть в рот первую попавшуюся гадость…»

Но воспоминание о мертвом гноме разбудило что-то порочное в его душе.

Капитан положил виноградину обратно на тарелку.

– Определенно, – сказал он. – Что касается меня, я бы собрал все это безбожное отребье и вывел из города, подталкивая в спину хорошей острой пикой.

Все на мгновение замолчали.

– Только этого они и заслуживают, – добавил Ваймс.

– Совершенно с вами согласна! Они не больше чем животные, – воскликнула леди Омниус.

Ваймсу почему-то показалось, что ее зовут Сарой.

– А вы обращали внимание, какие массивные у них головы? – спросил он. – А в них ведь только камень. Почти нет мозгов.

– Известный факт: чем меньше мозгов, тем меньше мораль, – важно кивнул лорд Эорльский.

Все что-то забормотали, явно соглашаясь, а Ваймс потянулся к бокалу.

– Вилликинс, по-моему, капитан Ваймс не хочет вина, – вступила в беседу госпожа Овнец.

– Ты не угадала! – весело возразил Ваймс. – Кстати, раз уж мы заговорили на эту тему, как насчет гномов?

– Не знаю, заметил ли кто-нибудь, но в городе стало гораздо меньше собак, – сказал герцог Эорльский.

Ваймс уставился на него. Это была чистая правда. В последнее время собаки на улицах встречались гораздо реже, чем раньше. Но он пару раз бывал с Моркоу в гномьих тавернах… Конечно, гномы едят собак – но только в том случае, если в округе нет ни одной крысы. Десять тысяч гномов, постоянно уплетающих крыс ножами, вилками и лопатами, вряд ли могут нанести ощутимый ущерб крысиной популяции Анк-Морпорка. Основным лейтмотивом радостных писем, посылаемых домой гномами, была фраза: приезжайте все и захватите кетчуп.