Два дня на любовь - Нина Милн

– И мне не жаль. Вместо ужина мы вчера занимались кое-чем куда более приятным. Но теперь, когда ты заговорила о еде, я понял, что тоже голоден. Полагаю, нам надо подкрепиться, чтобы восстановить истощенные силы. – Итан многозначительно поиграл бровями и наклонился к уху Руби. – Вообще-то я мог бы прямо сейчас собрать остатки энергии и…

Желание мгновенно разлилось горячей волной по телу Руби. «Что ж, – решил она, – мы насладимся каждым моментом своего романа – уж это точно».

Час спустя Итан лениво улыбнулся, глядя на Руби:

– А вот теперь неплохо бы и позавтракать.

– Как насчет фондю?

– Звучит заманчиво. А я пока уточню планы на сегодня.

– Хорошо. И спасибо тебе за волшебное Рождество и за… за… – Она покраснела.

– За импровизированные ночные развлечения? – подсказал Итан с озорной улыбкой.

Потом они хохотали и дурачились на кухне: Итан танцевал диско, а Руби пела, держа в руке ложку, словно микрофон. После они пили вино и ели фондю, макая в горячий расплавленный сыр кусочки французского батона.

– Руби, это было круто. Я наелся до отвала. Почему бы тебе не отдохнуть у камина, а я пока вымою посуду.

– Давай так: ты моешь, я вытираю. Ты ведь помогал мне готовить.

– Ну, «помогал готовить» – это звучит слишком громко. Я всего лишь натер сыр на терке.

– А еще замечательно помешивал фондю.

Руби взяла тарелки и понесла их на кухню. По пути она бросила взгляд на часы, и ее охватила паника. Тик-так, тик-так. Время стремительно бежало вперед.

«Впрочем, и так ясно, что наш роман не будет длиться вечно, – одернула себя Руби. – Да мне ведь и самой этого не хочется. Для меня слишком важна работа и мои жизненные цели».

– Надо побыстрее закончить с посудой, – заявил Итан. – Скоро за нами приедет упряжка, чтобы отвезти нас в город на рынок.

– Замечательно!

Когда они окунулись в людскую суету, Руби почувствовала, что к ней возвращаются спокойствие и самообладание. Ее больше не одолевали фальшивые иллюзии, мечты и надежды. Этот короткий флирт был ее собственной идеей. И, предлагая его, Руби прекрасно понимала, что Итан не изменится, и ее это устраивало.

Она с улыбкой рассматривала его резкие черты лица, широкие плечи, и желание пульсировало внизу ее живота при мысли о том, что этот великолепный мужчина принадлежит ей. Принадлежит ненадолго, но и этого достаточно – ведь она решила жить одним днем.

– Здесь так замечательно! – сказала Руби. – Я бы приехала сюда даже ради одного местного рынка.

Взгляд здесь дразнили горы разных сыров, оливок, вяленого мяса и толстых французских колбас, приправленных травами.

– Мне купить что-нибудь для сегодняшнего ужина? – спросила Руби, и эти слова показались ей такими приятно-интимными. Она уже предвкушала, как они проведут сегодняшний вечер: приготовят еду в своем уютном шале, выпьют по стаканчику вина под тихую музыку, поговорят о чем-нибудь, потом обменяются поцелуями и…

Закупив продукты, Руби неожиданно обнаружила неподалеку рождественские киоски, где продавалась всякая всячина к празднику: яркая упаковочная бумага, сладости, игрушки ручной работы.

Внимание Руби привлек искусно вырезанный из дерева олень. Его позолоченные рога сверкали на солнце. Каково же было ее удивление, когда Итан взял эту игрушку, повертел в руках и кивнул продавцу:

– Я возьму по одной из всех ваших поделок.

– Что ты делаешь? – спросила Руби. – Мы ведь уже встретили Рождество. Да и вообще, я думала, что ты не любишь все эти праздничные украшения.

– Это для тебя, чтобы у тебя каждый год было идеальное Рождество. Я уверен, так и случится.

Слезы навернулись ей на глаза.

– Спасибо!

Внезапно перед ее глазами возникла картина: Итан стоит возле рождественской елки и помогает маленькому темноволосому мальчику вешать на нее шары, а с другой стороны еще двое детей – девочка чуть постарше и мальчик-подросток украшают елку блестящей мишурой.

Вонзив ногти в ладони, Руби усилием воли отогнала от себя это видение и мысленно приказала себе сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас: на величественной громаде горы Монблан, высящейся над городом, на том, что скоро им предстоит подняться на нее.

Продавец протянул Руби пакет с игрушками, и она улыбнулась:

– Они великолепные! А теперь нам пора идти, а то пропустим старт канатного подъемника.

Итан шагал по улице, ощущая в груди непривычное тепло, и внушал себе, что уже через сутки, сев в самолет, они с Руби снова вернутся к деловым отношениям, работа снова выйдет на первый план, и все эти странные чувства исчезнут сами собой.

– Ты в порядке? – спросила Руби.

– Да.

Взяв спутницу за руку, он направился в сторону кассы. Приобретя билеты, они сели в кабинку подъемника. В голове у Итана внезапно всплыла мысль: «Когда же я последний раз держал кого-то за руку? Наверное, в детстве».

Это ощущение было таким странным, что он кинул взгляд на свои пальцы, сплетенные с пальцами Руби, а потом выпустил ее руку, притворившись, что пошатнулся, и сделал вид, что любуется окрестностями.

За все время подъема Руби не проронила ни слова. На вершине, выйдя из кабинки, она замерла и восхищенно ахнула. Итан тоже застыл. Их глазам предстал вид, захватывающий дух.

Они медленно подошли к перилам, ограждающим смотровую площадку. Руби шагала с опаской.

– Ты в порядке? – спросил Итан. – Из-за такой высоты может закружиться голова.

– Я действительно испытываю легкое головокружение. Но, думаю, это из-за благоговения.

– У меня те же самые ощущения.

Куда хватало глаз, простирались заснеженные горы под лазурным шатром неба.

Руби указала на виднеющийся далеко внизу город:

– Ух ты! Здесь, наедине с мощью природы, все видится совсем по-другому. Рядом с этими древними пиками кажешься себе такой незначительной.

– Ты никогда не будешь незначительной.

«Уж кого-кого, а Руби, с ее решимостью, смелостью и желанием дарить себя людям, нельзя так назвать», – подумал Итан.

Она сдвинула шапку на затылок, шагнула ближе и прижалась к нему:

– Спасибо на добром слове, но это не так. Я лишь надеюсь однажды обрести значимость – когда смогу помогать другим изменять их жизни к лучшему. Ну а пока…

– Нет! – возразил Итан. – Ты уже изменила жизни стольких людей. Посмотри, что ты сделала для своего брата и сестер!

Она покачала головой:

– Я очень старалась, но ты ведь помнишь крылатое выражение: «Благими намерениями вымощена дорога в ад»? Будь я по-настоящему сильной, не прикрывала бы так долго ложь своих родителей. А я верила их обещаниям измениться ради нас – потому и врала, притворялась, но я была дурой. Временами у нас не было даже еды. После бурных родительских вечеринок нам приходилось спать в неубранной, загаженной квартире. Если бы я рассказала правду раньше, Том, Эдди и Филиппа гораздо раньше попали бы в нормальные условия. Я подвела брата и сестер.