Отравленные морем - Алена Волгина

Я попыталась вырваться, но внезапно узнала бордово-красные цвета дома Граначчи.

— Тише, господа! Нам велено привести вас к хозяйке, — сказал кто-то над ухом. Этот голос я определенно слышала раньше. Вывернув шею, я увидела внушительный нос, длинный подбородок и курчавую седеющую шевелюру, выбивающуюся из-под маленькой алой шапочки. Это был Фабрицио!

Гондольер ничем не показал, что узнал меня, только коротко кивнул:

— Хозяйка просто хочет поговорить с вами. Вам не причинят вреда, если сами не начнёте драку! — сказал он внушительно.

Какая хозяйка? Джулия?!

Предупреждение Фабрицио явно относилось к Скарпе, который, судя по яростному оскалу, собирался дорого продать свою жизнь. Больше всего я боялась, как бы он не вздумал обернуться хищником в присутствии четырех вооруженных мужчин. Только бойни нам здесь не хватало! Я крикнула, пытаясь его остановить:

— Стой, не надо! Это друзья!

— Друзья?! Не из тех ли, что запирают людей в кладовки? — злобно огрызнулся Скарпа, однако внял голосу разума и присмирел.

Под конвоем гребцов мы проследовали вдоль берега к длинной гондоле с закрытой кабиной, спрятанной в маленькой бухте. Когда мы подошли ближе, маленькая белая рука отодвинула занавеску. Я приготовилась улыбнуться, но, узнав пассажирку, опешила:

— Бьянка?!

— Быстрее! — поторопила она меня. — Не хватало ещё столкнуться с Сакетти!

Я забралась в тесную кабинку-фельце, и полог за мной тут же задёрнулся. Скарпа остался снаружи вместе с остальными. Гондола вылетела из бухты так быстро, будто за нами гнался сам Хорро. Бьянка сидела молча, поджав губы.

— Что случилось? — растерянно спросила я. — При чём здесь дон Сакетти?

— Сама увидишь, — процедила Бьянка, сверкнув глазами.

Мы не виделись больше года, да и раньше не были близкими подругами. За время моего отсутствия Бьянка Санудо превратилась в донну Граначчи, выйдя замуж за Рикардо, брата Джулии. Её резковатый нрав и острый язык отпугивали многих, желавших свести с ней знакомство. Приставать к ней с расспросами, когда она не в духе, было рискованно. Кроме того, вскоре я действительно увидела всё своими глазами. Когда мы отошли от берега на сотню локтей, нас обогнала другая гондола, тоже с закрытой кабиной и шестью гребцами. Все они были одеты в бело-зелёные цвета дона Сакетти.

— Они схватили Джулию в монастыре, — мрачно сказала Бьянка.

— Что?!

Я потянулась было к пологу, но моя спутница была начеку и тут же меня одёрнула:

— Сиди уж! Тебе повезло, что я догадалась, кого Джулия поджидала на острове!

Мы с подругой не уговаривались о встрече, но теперь я сообразила, до какой степени её должно было взволновать моё внезапное исчезновение. Вероятно, Джулия предположила, что я отправлюсь искать убежища в единственном безопасном месте — на Мираколо.

— Мы должны что-то сделать!

— Есть предложения? — иронически осведомилась Бьянка.

Я осторожно выглянула наружу. Корма чужой гондолы маячила далеко впереди, постепенно исчезая в сияющем пространстве лагуны. Вряд ли мы их догоним. И даже если догоним — что делать? Напустить на них Скарпу?

Бьянка склонилась ко мне, блеснув русалочьими глазами в полумраке кабины:

— Может, я должна привезти дону Сакетти тебя вместо Джулии?

От одной мысли, что меня будут допрашивать во Дворце дожей, у меня заледенели все внутренности… и всё же это было единственным верным решением. Я промолчала. Бьянка, снова откинувшись на подушки, сказала с оттенком презрения в голосе:

— Вряд ли он посмеет отправить её в тюрьму. Дон Сакетти — это ещё не Совет десяти! Джулия — патрицианка из старинной семьи, к тому же, она ждёт ребёнка. Именно поэтому здесь сейчас сидишь ты, а не она. С тобой он не стал бы церемониться!

Я не ожидала от неё такого участия, и, вероятно, моё удивление ярко отразилось у меня на лице, так как Бьянка сказала более мягким тоном:

— Что бы ты там ни думала, я не желаю тебе зла. Наоборот. Я считаю, это было смело с твоей стороны — разыграть целый спектакль перед этим чудовищем, доном Арсаго. Не уверена, правда, что романтическая интрижка Джулии стоила такого риска!

Дело было совсем не в романтической интрижке, однако в остальном Бьянка проявила удивительную догадливость. Я только глазами хлопала, переваривая услышанное:

— И… давно ты знаешь?

— С того дня, как погиб старый граф, — засмеялась Бьянка, явно довольная собой.

— Ты действительно умнее нас всех, — вынуждена была я признать.

— Благодарю. И всё же мне хотелось бы услышать полную версию событий. Нет, подожди! Не здесь. Но как только приедем домой, ты всё мне расскажешь!

За бортом тем временем проплыла Спиналонга. Наша гондола двигалась довольно быстро. Не то что я прошлым утром! У меня до сих пор ныли плечи от вёсел, а на ладонях саднили мозоли.

Как только мы оказались в безопасном уединении дома Граначчи, Бьянка, щелкнув пальцами, отослала служанку и нетерпеливо приказала:

— Ну, рассказывай.

Я не знала, с чего начать. Вдруг пришла мысль, что, наверное, моя тайна была одной из главных причин, по которой Бьянка не выдала меня дону Сакетти. Бьянке Граначчи, с её пытливым умом, мало было догадываться — она хотела знать мотивы чужих поступков, их подоплёку. Могла ли я ей доверять? При других обстоятельствах это был бы огромный риск, но, с другой стороны, у меня небогатый выбор. Если Алессандро действительно отправили в путешествие к островам, как вчера говорили моряки в трактире, то Бьянка — единственный человек в Венетте, на лояльность которого мы с Джулией худо-бедно могли рассчитывать.

В конце концов я рассказала всё, начиная с наших с Джулией совместных бдений в крипте. Рассказала о дружбе с Пульчино, положившей начало моему обучению магии. Впрочем, тут я немного лукавила, так как на самом деле мой интерес к кьямата возник ещё раньше. Море открывается тебе по-другому, если смотреть на него глазами его обитателей. Это затягивает. С раннего детства море притягивало меня к себе.

Я напомнила Бьянке о внезапной смерти донны Граначчи и рассказала о страхе Джулии перед графом Арсаго. Без ложной скромности я призналась, что своей славой талантливой ученицы Джулия была обязана только мне. Дон Арсаго раскусил бы её в два счёта, а потом… кто знает, до чего он дошёл бы в гневе? Он мог просто разорвать её помолвку с Энрике, или подстроить ещё один несчастный случай… мало ли что! Поэтому вместо Джулии в Венетту приехала я.

Я не стала рассказывать Бьянке о своей матери и моем личном интересе к дону Арсаго. У любой откровенности должен быть предел. Где-то приходится проводить черту, а мои личные дела никак не касались семьи Граначчи.

Незнакомая служанка (из новых?) принесла поднос с разнообразными кушаньями и кувшин разбавленного вина. Да, кормили здесь повкуснее, чем у синьора Бонифачо, не к ночи будь помянут! Служанка подала нарезанное холодное мясо, к нему — имбирный соус в кувшинчике, свежайшую сдобу и миндальное печенье…