Мятежная весна - Морган Родес

– Я… я не знаю. Не попадался он мне.

Сердце Лисандры стучало невпопад.

– А когда ты видела его в последний раз?

– В деревне… когда они на нас налетели… – Голос Вары задрожал, а к глазам подступили слезы. – Лисандра! Столько наших погибло!

Это было лишь подтверждением того, что Лисандра знала и так.

– Сколько уцелевших?

– Не знаю… Тебе нельзя тут находиться! Они и тебя могут схватить! – Вара прикусила губу и нахмурилась. – Хотя… ты же здорово дерешься, я-то уж знаю… Ты нам можешь помочь!

– Как? Каким образом?

– Помочь нам с побегом! – твердо кивнула Вара, но Лисандра разглядела в ее глазах странный лихорадочный блеск. – У нас уже все готово, я только знака ждала. И этот знак – ты! Ты должна быть знамением побега! Настала пора нам освободиться!

– О чем ты? У вас в самом деле есть план?

Лисандре очень хотелось поверить, будто ее народ готовил восстание, невзирая на охрану, многочисленную и вооруженную. Все же Йонас кое в чем не ошибся. Нападение на стройку, которая так плотно охраняется, приведет к огромному количеству жертв – как среди повстанцев, так и среди рабов. А возможность победы была вилами на воде писана.

Большинство пелсийцев принимали все в этой жизни как должное, полагая, что участь каждого предрешена и поделать тут ничего невозможно. Йонас был одним из немногих, в ком Лисандра усматривала некий стержень, позволявший не разделять общепринятого заблуждения. Это настолько чувствовалось в нем, что девушка понимала: вот поэтому-то он и стал главарем. Йонас был прирожденным вождем. Он верил, что судьбу не следует принимать, покорно склонив голову. Ей следовало бросать вызов!

Так если Вара хотела вырваться на свободу, может быть, она сумеет увлечь за собой и остальных?

– Я мечтала, что это окажусь я, – прошептала Вара. – Что я сама их всех поубиваю…

Она повернулась, и Лисандра вздрогнула, заметив у девушки на спине багровые следы кнута. Да и от платья Вары остались одни лохмотья.

И все же… как-то больно уж странно она изъяснялась.

– Конечно, поубиваешь, – сказала ей Лисандра. – За все, что они натворили, их постигнет смерть, это я тебе обещаю.

Вара оглянулась через плечо и широко улыбнулась Лисандре, отчего у той мороз пробежал по спине.

– Смотри, как я…

– Смотреть? На что? Вара, ты о чем?

Подхватив с земли тяжелый иззубренный каменный обломок, Вара зашагала с ним прямо к одному из охранников. У Лисандры бешено забилось сердце. Что она задумала?

– Господин… – начала Вара.

– Чего еще? – повернулся к ней стражник.

И она не задумываясь треснула его булыжником прямо в лицо. Лимериец взревел от боли – удар, оказавшийся нешуточно сильным, расплющил ему нос и выбил зубы. Стражник даже свалился, и Вара, нагнувшись, продолжала лупить его камнем, превращая лицо в кровавое месиво.

Лисандра в ужасе наблюдала за этим, выглядывая из-за края палатки, а другие охранники уже поднимали тревогу. Выхватывая мечи, расталкивая работников, они мчались к месту нападения на сослуживца.

Один из лимерийцев с разбегу всадил меч Варе в бок, и у девушки вырвался пронзительный вопль. Выронив окровавленный камень, она завалилась наземь и тут же испустила дух.

Лисандра сама себе зажала рукой рот, но придушенный крик все-таки прозвучал. Другие рабы всего менее заботились о тишине. Кто-то завизжал, кто-то разразился горестными стенаниями при виде крови, мертвого стражника и убитой девушки.

Только один мужчина, постарше, обладатель мускулистых рук и окладистой бороды, испустил полный ярости рев. Лисандра мгновенно узнала его: он доводился Варе отцом. Вот он подбежал к охранникам и вырвал у одного из них меч, после чего быстрым ударом снес лимерийцу голову.

Еще несколько мгновений – и не менее трех десятков пелсийцев бросились в драку, пытаясь убить побольше охранников. Люди орудовали булыжниками, инструментом, просто голыми руками, пускали в ход зубы. Другие рабы попятились, на лицах у них читались ужас и потрясение.

К стражникам уже неслось подкрепление. Вот один из лимерийцев занес кнут, чтобы полоснуть молодого раба… но удара не последовало. Стражник пошатнулся, сделал шаг назад – и округлившимися глазами уставился на стрелу, что торчала у него в груди, немного ниже плеча. Потом он увидел Лисандру.

Он только начал открывать рот для крика, чтобы указать на нее другим стражникам, но тут вторая стрела воткнулась ему в правую глазницу, и он свалился наземь, так и не издав ни звука.

Первая стрела принадлежала Лисандре. Пальцы у нее были покрыты мозолями, но и их обожгла скорость, с которой она натянула и отпустила тетиву.

А вот вторая стрела…

Брайон и Йонас быстро приближались. Йонас выстрелил в подбегавшего стражника и попал ему в горло.

– Забирай ее! – рявкнул он на ходу.

Брайон и не подумал спорить – просто сгреб Лисандру и вскинул на плечо. Ее трясло, мысли путались. Она даже толком ничего не видела перед собой.

Она пыталась отбиваться, царапала ему спину ногтями.

– Пусти меня! Я должна им помочь!

– Чтобы тебя тоже убили? – зарычал Брайон. – Нет уж!

А вот Вара без малейших колебаний пошла навстречу смерти. Никакого плана восстания не было и в помине – девушка просто спятила. Ужасы, которых она насмотрелась в деревне, и все то, чего она натерпелась уже здесь, отразились на ее рассудке. И рассудок не выдержал.

Йонас двигался впереди, пуская в ход свой самоцветный кинжал всякий раз, если дорогу им заступал стражник. Только когда они снова оказались в лесу и зеленые ветви заслонили их от посторонних глаз, Брайон наконец опустил Лисандру на землю.

Она с ужасом оглядывалась назад. Окровавленных тел возле дорожного полотна было не сосчитать. Невольники бушевали, стража пыталась восстановить порядок. Тридцать, сорок, а то и более человек погибло в считаные минуты. Пелсийская и лимерийская кровь вместе впитывалась в пересохшую почву.

Сущая резня…

– Ты в порядке? – Брайон кричал, но ей казалось, будто его голос доносился из чудовищного далека. – Лис, ты слышишь меня? Ты в порядке?

Она наконец подняла голову и посмотрела в его синие глаза, полные беспокойства.

– Я всего лишь пыталась помочь… – еле слышно выговорила она.

В его взгляде мелькнуло облегчение, быстро сменившееся гневом.

– У меня из-за тебя чуть душа с телом не рассталась! Не поступай так больше со мной, слышишь?!

В это время лица Лисандры коснулось дыхание ветерка, хотя прежде стояло полное безветрие. Брайон тоже это почувствовал и вскинул глаза. Откуда-то накатывался глухой рев. Он становился все громче и громче.