Семейная хроника - Нина Осмоловская

Она сняла с лица маску, расстегнула халат и пошла к старшей сестре Тамаре Павловне. Та обняла её и сказала: «Девочка моя, тебе надо обязательно учиться, из тебя получится хороший врач, но не всем дано быть хирургами, тебе суждено быть хорошим терапевтом, а с твоим умом ты ещё и профессором станешь». Её слова ободрили Ольгу. Она вернулась к своей привычной работе, где всё было понятно и знакомо, но идея стать врачом уже не покидала её. Она думала: а почему бы и нет? Она сможет работать и заниматься по вечерам. Жизнь продолжается, надо приобретать профессию, нужную в новой жизни, а профессия врача нужна во все времена и при любом строе.

Вечером приехал Сергей, он был не один: привёз с собой Бориса. Они были похожи как две капли воды.

Борис обнял мать. Сергей отошел в сторону, чтобы не мешать им говорить. Они долго стояли, обнявшись, и оба плакали. Борис не стеснялся слёз. Им казалось, что эта встреча последняя и больше они не увидятся никогда. Сейчас, стоя рядом с матерью, Борису больше всего хотелось остаться здесь, в России, и чтобы всё было как прежде.

Он сел на стул возле кровати и принялся рассказывать, что уезжают они завтра, вещи собраны. Дорога предстоит трудная. Он не знает, что может случиться в пути и что ждёт его там, во Франции. Он говорил, что им тоже надо уехать, что здесь оставаться опасно, но тем не менее не предлагал матери уехать с ним, он только обещал писать и присылать деньги с оказией, но будет ли эта оказия, и сам толком не знал.

Наталья Дмитриевна смотрела на сына и не слышала, о чём он говорит. Она запоминала его черты, звук его голоса. Она спросила только, любит ли его Софи. Борис ответил, что да, очень, у них теперь есть дочь Полина, он уже привык к ней и даже подружился. Борис смотрел на Ольгу. Она не переставала поражать его своей силой и выдержкой. Он прекрасно понимал, что оставляет на неё и детей, и свою мать. А Ольга думала о том, что Борис совсем не изменился за эти годы, что он умеет красиво говорить, но не предлагает никаких конкретных путей решения их семейных проблем. Он убегает, прячется, спасает жизнь, а им желает, как всегда, рассчитывать на себя и свои силы. Советует уехать и оставляет здесь, в России, больную мать на попечении невестки. Приглашает Танюшу в Париж, но сам не знает, где он будет жить. Ольга поняла, что все её проблемы так и останутся с ней, как, впрочем, и было уже в течение многих лет. Ей придется самой принимать решения и воплощать их в жизнь.

Борис посмотрел на часы и заторопился. Ему надо было успеть сделать кучу дел перед отъездом. Он знал, что оставляет мать в надежных руках. Они обнялись с Натальей Дмитриевной. Борис сказал коротко всем «до свидания» и быстро, не оглядываясь, пошёл к выходу. Наталья Дмитриевна осенила его вслед крестным знамением и тихо сказала: «Храни тебя, Господь», понимая, что больше они уже никогда не увидятся.

П оезд в Париж уходил в восемь часов вечера. На перроне было многолюдно. Этот состав отличался не только внешней изысканностью, но и своими пассажирами. Провожающие плакали, а отъезжающие стояли с виноватыми лицами, будто им несказанно повезло, и они ехали последним поездом в прежнюю, счастливую и спокойную жизнь.

Отправление поезда задерживалось, и отъезжающие волновались – вдруг в последний момент поезд отменят и они останутся?

Борис и Софи стояли в окружении немногочисленных друзей и знакомых. Ольга не пошла их провожать, вместо себя она отправила детей. Софи тихо беседовала с Татьяной, рассказывая, как их найти в Париже. Борис отвёл Сергея в сторону. «Мне надо сказать тебе что-то очень важное. Я понимаю, что это не самое подходящее место для подобных разговоров, но я хочу, чтобы ты узнал об этом именно от меня, и ещё я боюсь, что другой возможности поговорить у нас не будет», – тихо сказал Борис сыну. Он говорил взволнованно, охваченный тревогой за своё чадо. Он мечтал видеть его продолжателем своего дела, но сын выбрал другой путь, более сложный. Перед ним стоял не робкий мальчик, которого он привык видеть в детстве, а взрослый мужчина с собственным мировоззрением. Их жизненные пути расходились сейчас в разные стороны, как две колеи.

Борис смотрел на сына и видел в нём себя. Он начал разговор именно с этого сходства. «Тебя никогда не удивляло, что мы с тобой очень похожи?» – спросил он Сергея. «Удивляло, – простодушно ответил Сергей, – но я никогда об этом не задумывался». В двенадцатилетнем возрасте, когда Сергей узнал от друзей подробности появления на свет детей и быстро подсчитал, что разница в три месяца между его днём рождения и Таниным никак не может сделать их родными братом и сестрой, он попросил Ольгу объяснить ему это явление. Ольга тогда ему рассказала, что он не сын её, а брат, а его мама, Татьяна Николаевна, умерла сразу после родов, и Ольга воспитывала его всю жизнь не как брата, а как своего родного сына, не делая никакой разницы между ним и Танюшей.

Это открытие так потрясло маленького Серёжу, что он несколько дней ходил сам не свой. Он попросил фотографию Татьяны Николаевны, долго рассматривал её, и с тех пор носил постоянно в медальоне, который висел у него на груди. Он был шокирован открытием, что его мать умерла, дав ему жизнь, ведь получалось, что за его жизнь она заплатила своей. Серёжа испытывал вину перед матерью, ему казалось несправедливым, что судьба так жестоко обошлась с ней.

Ольга видела смятение в душе маленького брата и с тех пор никогда больше не возвращалась к этой теме. Серёжа продолжал жить с мыслью, что он и Таня – брат и сестра. Он считал Ольгу своей матерью и всегда называл её мамой. А теперь Борис хочет открыть ему ещё какую-то тайну. Сергей видел, что тот очень волнуется, не знает, как и с чего начать.

«Видишь ли, сынок, – продолжал Борис, – наше сходство не случайно, всё дело в том, что я твой настоящий отец». Юноша этого уж никак не мог ожидать. Всё, что угодно, только не это. Он знал, что его родители умерли, что Ольга воспитала его, но что Борис его отец… Эта новость была как взрыв бомбы.

«Я ничего не понимаю, – растерянно сказал Сергей, – ты, наверное, что-то путаешь, этого просто не может быть». – «Нет, может, – упорствовал Борис. – Ты будешь презирать меня, осуждать, может быть, даже проклинать, но постарайся понять. Я был молод тогда и любил сразу двух женщин – Ольгу и Татьяну Николаевну. С твоей матерью у нас была чистая, возвышенная любовь, и её плодом явился ты, а Ольга была моей законной женой, и в положенный срок у нас родилась дочь – Татьяна».

Сергей был просто убит этой новостью. «А как же Ольга смогла простить тебя, если она всё знала, как же Артём Сергеевич жил с таким камнем на душе?» Борис развел руками и сказал: «Жизнь, сынок, такая вещь, что иногда в ней возникают коллизии, которые не придумает ни один фантаст. Поэтому я и прошу у тебя прощения за всё то, что случилось, но я ни в чём не виноват перед тобой, ты родился от большой и чистой любви. Только Татьяну Николаевну наказала судьба, а Ольга, чистая душа, воспитала тебя как сына и никогда не делала разницы между тобой и Танюшей. Артём Сергеевич умер, так и не узнав тайны рождения сына. Он был уверен, что ты – его родной сын».