Мужей много не бывает - Галина Владимировна Романова

– Значит, вот что, – безапелляционно заявила она и припечатала ладошку к столешнице. – Ты сидишь на месте и никуда не дергаешься.

– Я!.. – попыталась было вставить я слово, но она меня снова перебила.

– Сидишь и не дергаешься! Лететь туда, вытаращив глаза, я тебе не позволю. К тому же твой Кротов... Он может свою пламенную любовь к тебе обратить в ненависть, если заподозрит тебя хоть в чем-то. Ты можешь снимать этих дебилов в баре сколько угодно, ему на это плевать. Кстати, он что, такой слабак в постели?

– Почему? – не поняла я.

– Почему ты пускаешься во все тяжкие раз в месяц? Что движет тобой? Похоть, азарт или что-то еще? Может, ты Кротову за что-то мстишь, а он знает об этом и потому терпит? Я просто хочу понять. Сколько наблюдаю твои выкрутасы, столько поражаюсь его долготерпению.

Такой разговор нужно вести на свежую голову, а моя после выпитого совершенно не варила, будто мякиной была набита. Поэтому я повторила Ларискин вариант, наполнила ведро ледяной водой и окатила себя с головы до пят. А когда села на прежнее место, то просто без затей пояснила:

– Они смотрят на меня его глазами.

Лариска сначала ахнула, испуганно прикрыв рот ладошкой, затем потянулась ко мне через весь стол, опрокинув наши наполненные водкой стаканы, и принялась гладить меня по сырым волосам, плача и приговаривая:

– Витуля, миленькая моя! Как же я не догадалась-то сразу?! Бедная, бедная моя девочка!

– Я... я... Всякий раз, когда ловлю на себе взгляд, похожий на его, срываюсь с катушек, Лариска, – жалобно пискнула я и тоже заревела. – Не могу без него, понимаешь?! Год прошел, а мне не легче. Я молчала, душила это в себе. Не могла говорить с вами о нем. Мне было стыдно за него, не за себя. Это все лежало во мне каким-то тяжким грузом, а месяц назад вдруг прорвалось и хлынуло наружу. Представляешь, я книгу начала о нем писать!

– А Кротов что?! – Лариска сделала страшные глаза и плюхнулась на свое место.

– Он не знает. Если узнает, то... Да черт с ним, с Кротовым! Лариска, помоги мне! Прошу тебя! – Я сидела, размазывая слезы по лицу, и несла такое, что самой себе казалась сумасшедшей. – Мне вообще иногда кажется, что Семка жив! Я знаю, что это безумие, но ничего не могу с собой поделать! Я запрещаю себе думать о нем, а оно накатывает снова и снова. Ты знаешь, я ни разу не видела его во сне с тех пор. Аркашка меня мучил полгода. Все снился и снился. А Незнамов ни разу. Я не могу, Лариска! Не могу! Помоги мне!

Подруга резво вскочила с места и, путаясь в простыне, обежала стол и уселась рядом со мной. Она обняла меня за плечи. Притянула мою голову к себе и, слегка покачивая, принялась уговаривать:

– Милая, тебе так тяжело потому, что ты целый год молчала. Тебе нужно было выговориться, а ты молчала. Теперь тебя прорвало, тебе будет легче. К тому же твоя новая книга действительно может стать для тебя той отдушиной, которая...

– К черту! – отпрянула я и напряженно уставилась на нее. – Ты мне поможешь?!

– Я?! Но...

Я видела, насколько ей тяжело. Отказать ей мне было сложно. Не отказывать – еще сложнее, поскольку последствия моего безумия могли быть самыми тяжелыми. Она молча кусала губы, пытаясь наладить мыслительный процесс, но в голову ей, судя по всему, ничего путного не приходило. Наконец, когда моя истерия достигла предела и из горла ничего, кроме тяжелых всхлипываний, не вылетало, она согласно кивнула головой.

– Ладно, попытаюсь что-нибудь сделать для тебя. Но обещай мне ничего не предпринимать самостоятельно!

– Хорошо! – клятвенно заверила я подругу. – Буду сидеть и ждать. Только ты не тяни. У меня просто зуд идет по всему телу, так хочется туда смотаться. Не могу объяснить природу этого желания, но хочу и все тут...

Мы еще немного посидели, потосковали и поплакали. Затем умылись. Убрали все за собой и, приведя себя в относительный порядок, покинули сауну.

– Витка! – окрикнула меня подруга, когда я высаживала ее у подъезда ее дома. – Дашь почитать, когда закончишь? Если я правильно оцениваю ситуацию, этот роман не для широкой общественности?

– Правильно понимаешь, – согласилась я. – Но я не знаю, когда его закончу. Там все слишком запутано, слишком все не сходится как-то. Герои какие-то... неправдоподобные.

– Тю-ю-ю, – присвистнула она и приостановилась. – Ты чего городишь-то? Придуманные тобой герои выглядят настоящими, а реальные кажутся вымышленными?!

– Именно!

– Ты это... того, кончай водку жрать, а то договоришься до того, что нас с тобой вообще нет.

– Тебя не знаю, а меня нет вот уже ровно год, – с абсолютной уверенностью парировала я и, нажав на газ, тронулась с места. – Сейчас моя жизнь протекает по моему сценарию, и роль, отведенная в нем мне, – не моя. Я играю ее, сама не ведая, зачем и для кого...

Такого сходства с Незнамовым мне еще не приходилось видеть ни разу за весь этот год. Паренек сидел у барной стойки, уперев ноги в драных кроссовках без шнурков (!) в перекладину высокого табурета, и лениво цедил текилу из стакана. Время от времени он окидывал помещение бара полусонным взглядом, встряхивал копной русых, давно не стриженных волос и сплевывал на пол. Трикотажная майка обтягивала его крепкий торс. Широкие хлопковые шорты едва прикрывали колени. Он подрыгивал левой ногой в такт музыке и посасывал дольку лимона.

– Привет, – брякнула я бармену Вите и опустилась на соседний с незнакомцем стул.

– Привет, – кисло улыбнулся тот и дежурно поинтересовался: – Как всегда?

– Нет, – решительно отказалась я от водки с соком. – Текилы...

Мягкий округлый подбородок Виктора предательски задрожал. Он уже знал, что будет дальше. Знал лучше меня. Сейчас я напьюсь. Затем уведу за собой этого симпатичного дикаря. Все равно под каким предлогом, но уведу. Потом сюда ворвется Кротов, лицо небезызвестное в городе. Тот может учинить скандал. Может устроить неприятности Виктору, вплоть до увольнения с работы. Мотивы могут быть самыми разными – от плохого качества спиртных напитков до неприязненного отношения к клиентам. Одним словом, мое появление в этом питейном заведении всегда воспринималось Виктором в штыки. Но надо отдать ему должное, мне он не сказал об этом ни разу.

– Пожалуйста. – Виктор услужливо пододвинул мне стакан со спиртным и совсем уже было хотел метнуться за лимоном, но мой красноречивый взгляд его остановил. – Понял...

Он отошел подальше и уже оттуда принялся наблюдать за развитием событий.

Я не была слишком изобретательна в вопросах спроса и предложения.

– Хочу лимона, – заявила я на сей раз и выжидательно уставилась на парня.

В этот самый момент он как раз принялся посасывать последнюю дольку. Вопросительно посмотрев сначала на меня, затем на свою руку с полуизжеванным лимоном, он понимающе ухмыльнулся и протянул мне его, вызывающе нагло поинтересовавшись: