Затерянный город - Клайв Касслер

– Привет, Траут, это Сэм Осборн. Совершенно случайно услышал на почте, что ты приехал в наш городок. Как дела у тебя и у твоей очаровательной супруги?

Осборн был фитологом, одним из наиболее авторитетных в мире специалистов в области альгологии – науки, изучающей свойства водорослей. После многих лет преподавательской работы он до сих пор говорил на два или три децибела громче, чем обычные люди.

Траут не стал выяснять, каким именно образом Сэм узнал о его приезде в поселок. В таком небольшом местечке, как Вудс-Хол, все было на виду.

– Все в порядке, спасибо. Очень рад, что вы позвонили, доктор Осборн.

Тот натужно прокашлялся:

– Собственно говоря, я звонил не тебе. Мне бы хотелось поговорить с твоей женой.

Траут улыбнулся:

– Прекрасно понимаю вас, доктор Осборн. Гэмей более привлекательна, чем я.

С этими словами он передал трубку жене. Гэмей Мортон-Траут действительно нравилась мужчинам, хотя никогда не считалась безумно красивой или слишком сексуальной. У нее была очаровательная улыбка, а небольшая щель между верхними зубами делала ее похожей на выдающуюся актрису и модель Лорен Хаттон. Высокая, она была чрезвычайно изящной для своего роста, хотя и весила около 135 фунтов. У нее были длинные, красноватого оттенка волосы, из-за чего ее отец, который занимался винной торговлей, назвал дочку в честь знаменитого винограда сорта божоле.

Благодаря своему характеру, более открытому и общительному, чем у мужа, Гэмей легко находила общий язык с людьми. Ее отец был весьма предприимчивым торговцем, который выработал у дочери способность держаться на равных с мужчинами и не уступать им ни в чем. С детства Гэмей прекрасно плавала, ныряла и стреляла.

Какое-то время она молча слушала, а потом сказала:

– Мы немедленно приедем. – Положив трубку, повернулась к мужу: – Доктор Осборн попросил нас приехать в МБЛ. Сказал, что это очень срочно.

– Для Сэма все очень срочно, – улыбнулся Пол.

– Ладно, ладно, не стоит иронизировать только потому, что он предпочел поговорить со мной.

– В моем теле просто нет места для иронии, – сказал Пол, поглаживая руку Гэмей.

Попрощавшись с коллегой, они вместе вышли на Уотер-стрит. Через несколько минут супруги уже поднимались по широким ступенькам в здание исследовательской лаборатории «Лилин».

Доктор Осборн уже ждал их в просторном вестибюле. Он крепко пожал руку Полу и дружески обнял Гэмей, которую помнил еще в качестве своей студентки, когда она изучала морскую биологию в Институте океанографии в Калифорнии. Осборну было под пятьдесят, но серебристые курчавые волосы беспорядочно, как в молодости, свисали до плеч. Он был крупным, ширококостным мужчиной с большими руками рабочего, которые, казалось, больше были приспособлены для работы мотыгой, чем для деликатных экспериментов с морскими растениями, на чем он специализировался много лет.

– Спасибо, что навестили, – обрадовался он. – Надеюсь, не навязал вам свое общество.

– Абсолютно нет, – весело улыбаясь, ответила Гэмей. – Всегда рада видеть вас.

– Возможно, вы измените свою точку зрения, когда услышите то, что я собираюсь вам сообщить, – предупредил Осборн с загадочной улыбкой.

После традиционного обмена приветствиями он повел их в свой офис. Хотя МБЛ была известна всему миру первоклассным исследовательским оборудованием и научной библиотекой, лаборатория морского растениеводства мало соответствовала этой репутации. По серым потолкам змеились старые трубы, двери кабинетов потемнели от времени, и вообще это здание казалось старым и обветшавшим.

Осборн почти втолкнул Траутов в свой кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. Гэмей помнила, что рабочее место доктора Осборна всегда отличалось аккуратностью и изумительным порядком, и теперь она убедилась, что время не изменило привычек хозяина. В то время как многие профессора его уровня по привычке окружали себя кипами докладов и отчетов, здесь все находилось в идеальном порядке. На большом чистом столе стоял компьютер, рядом три стула, два из которых предназначались для посетителей. Единственным дорогим предметом в этом кабинете была японская кофеварка, которую Осборн привез из командировки.

Он подошел к столу и налил три чашки крепкого зеленого чая, после чего поинтересовался их делами. Выслушав традиционный ответ, уселся за стол и пристально посмотрел на них.

– Прошу прощения за напористость, но времени мало, поэтому сразу перейду к делу. – Он откинулся на спинку стула, потер пальцы рук и обратился к Гэмей: – Будучи морским биологом, вы, вероятно, знаете растение под названием каулерпа таксифолия?

Гэмей получила ученую степень по морской археологии в университете Северной Каролины, после чего резко изменила направление научной деятельности и поступила на работу в МБЛ, где вскоре защитила докторскую диссертацию по морской биологии. Сейчас она улыбнулась, вспомнив лекции профессора Осборна, который славился своей привычкой задавать вопросы в форме утверждения.

– Каулерпа – это разновидность водорослей, которая обитает в тропиках, хотя иногда ее можно увидеть даже в домашних аквариумах.

– Верно. И вы, несомненно, знаете, что популяции этих растений, которые так хорошо себя чувствуют в холодной воде в каком-нибудь аквариуме, порождают весьма серьезные проблемы в прибрежных районах океана?

Гэмей кивнула:

– Да, это убийца морской флоры. Эти водоросли уничтожили практически все морские растения в Средиземном море и быстро распространяются по всему миру. Тропические водоросли обычно не живут в холодной морской воде, но эта разновидность каким-то образом адаптировалась и постепенно завоевывает весь мир.

Осборн повернулся к Полу:

– Растение, о котором мы говорим, было выпущено в воду возле Океанографического музея в Монако в 1984 году. С тех пор оно распространилось на площади тридцать тысяч гектаров в прибрежных водах шести средиземноморских стран, а сейчас его экспансия стала важнейшей проблемой даже для Австралии и Сан-Диего. Оно распространяется со скоростью лесного пожара, но проблема заключается не только в скорости… Колонии каулерпы отличаются исключительной живучестью и в течение короткого времени покрывают зеленым ковром все пространство морского дна, уничтожая тем самым и флору, и фауну. Весь растительный и животный мир океана остается без солнечного света и кислорода. Кроме того, распространение каулерпы уничтожает уникальные виды со всеми вытекающими для экосистемы последствиями.

– И что, нет никаких способов эффективной борьбы с этой штукой?

– В Сан-Диего добились некоторого успеха с помощью брезента, которым покрывали разросшиеся поляны, и хлорки, которую закачивали в воду и придонный ил, чтобы разрушить корневую систему каулерпы. Однако эта техника является совершенно бесполезной на больших пространствах и на большой глубине. Сейчас пытаются остановить распространение «сорняка» посредством целенаправленной работы с продавцами водорослей для домашних аквариумов и даже обрабатывают камешки, которые могут быть заражены этими организмами.