📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаПо локоть в крови. Красный Крест Красной Армии - Артем Драбкин

По локоть в крови. Красный Крест Красной Армии - Артем Драбкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 84
Перейти на страницу:

Он страдал эпилепсией, и, чтобы попасть на фронт, Байбуров скрыл от медицинской комиссии свой недуг. Достойный поступок, стоивший ему жизни… Байбуров не дожил до конца войны, в сорок четвертом году он погиб, подорвался на мине. С военврачом Будариным я не ладил, это был бабник, человек без чести и совести… В минометном дивизионе раненых и убитых было обычно немного, 120-мм минометы вели огонь с расстояния километр-полтора от линии передовой, и, как правило, ранения, полученные бойцами дивизиона, были осколочные, а не пулевые. Жил я все время в одной землянке со своими друзьями, артмастером Сеней Курцевым и командиром взвода боепитания Кириленко. Курцев остался живым, после войны однополчане видели его в Волгограде, а Кириленко погиб… Командовал 914-м полком Девяткин, а дивизионами артполка командовали: первым — еврей из Одессы Лаздун, вторым дивизионом — Мельников и третьим — Собцов, который после войны застрелился, а нашим миндивизионом — капитан Кириченко.

До лета сорок четвертого года полк был на конной тяге, пока за Березиной полк не перевели на американские «Студебеккеры». Там же, на переправе через Березину, меня контузило. Артполк подошел к реке, с другого берега немцы навели на нас авиацию, прилетели пикировщики, и основной бомбовой удар пришелся на штаб полка и на санчасть, в которых половина людей была ранена или убита осколками бомб. Я отделался контузией, но многим другим не повезло. У нас был повар, толстый татарин, ему осколками распороло живот, и кишки выпали наружу. Помочь ему мы ничем уже не могли, он умирал на наших глазах, и слезы катились по его лицу… После этого случая я на фронте почти не видел немецкую авиацию…

Когда и как вы попали служить в штрафную роту?

— После упразднения минометных 120-мм дивизионов в составе дивизионных артполков я ждал нового распределения, и тут начальник санмедслужбы дивизии Моругий распорядился — Винокура на передок, в пехоту. Я прибыл в санроту 1160-го стрелкового полка, пробыл там всего ничего, пока через несколько дней не пришел в землянку, где находились три военфельдшера, командир санроты и сказал, что нам придается армейская штрафная рота и нужно послать одного военфельдшера на время боя к штрафникам. Я сам туда добровольно напросился. Посмотрел на двух других товарищей по землянке, а они уже в возрасте, семейные, жить хотят, и тогда я сам вызвался к штрафникам. Что мне было терять? Мне в штрафной роте понравилось, сам себе хозяин, я был рад, что никому не подчиняюсь и никто мной не понукает, а на то что риск быть убитым в штрафной больше, чем где-либо еще, я внимания не обращал, за два года на фронте к смерти стал относиться, как фаталист, как к неизбежной части жизни. Я остался служить в этой 138-й ОАШР и пробыл в ней почти восемь месяцев, до момента своего ранения, до 25/3/1945. Рота была в подчинении нашей 352-й СД, и в таком случае по штату в штрафной роте был положен военфельдшер или санинструктор. Ротный, капитан Мамутов, договорился о моем переводе к себе, и так я стал одним из офицеров постоянного состава отдельной штрафной роты.

Первый ваш день и первый бой в штрафной роте.

— На границе Польши и Пруссии находилась занимаемая немцами высота 253,2, откуда противник контролировал, наблюдал и видел окрестности на расстоянии до двадцати пяти километров.

Штрафной роте дали приказ взять эту высоту. Я прибыл в роту прямо перед атакой, не успел ни с кем познакомиться, только удивился, как много орденов у капитана, командира роты (пять орденов).

Но до следующего ордена ротному дожить было не суждено, через час он был убит в атаке. Фамилии его уже сейчас не вспомню… Рота, в которой насчитывалось около трехсот человек, штурмом захватила высоту, но через час-другой немцы нас окружили и сильнейшим натиском со всех сторон нас оттуда выбили, и остатки роты, человек тридцать, под диким огнем прорвались и отошли на исходные позиции.

Вот здесь я и познакомился с постоянным составом 138-й ОАШР, входившей в 31-ю армию.

Новым командиром роты стал капитан Мамутов, крымский татарин, человек неописуемой смелости и выдержки, кавалер шести боевых орденов. Он погиб в результате трагической нелепой случайности в конце зимы 1945 года. Его заместителем по строевой был лейтенант Миша Аптекарь, еврей из подмосковного Подольска. Делопроизводителем, или как его еще называли в роте — начальником штаба, был пожилой, уже совсем седой человек, капитан Отрадов. Вторым заместителем ротного, другими словами — замполитом, являлся капитан Толкачев. В роте был свой особист, лейтенант Кобыхно. На тот момент в роте оставалось еще два офицера: взводный Майский (которого потом от нас забрали и назначили комендантом немецкого прусского городка) и взводный Васильев, выбывший по тяжелому ранению уже с должности исполняющего обязанности командира роты. У нас в начале сорок пятого года за полтора месяца выбыло из строя четыре командира роты подряд, потом расскажу о каждом подробно. Писарем в роте был мужик средних лет, звали Кузьмой, а старшиной роты был наш бывший штрафник по фамилии Бурное.

Так называемых заградителей у нас в роте не было, подобные отделения пулеметчиков с «РПД» были только в штрафных ротах, специализирующихся на бывших власовцах, полицаях и военнопленных.

В бой шли все офицеры из постоянного состава роты, за исключением Кобыхно и Отрадова, но это и не входило в круг обязанностей двух последних, а Отрадов еще должен был обеспечивать охрану сейфа — железного ящика с ротными документами и с личными делами штрафников.

Возле этой высоты 253,2 наша рота простояла до декабря, а потом немцы утром внезапно оставили высоту, наверное, ровняли фронт, я так и не понял точно, почему они сами ушли, и мы без боя вошли на территорию Восточной Пруссии.

Сколько составов поменялось в 138-й ОАШР за время вашей службы в роте? Что за людей направляли в эту роту искупать вину кровью?

— Мне довелось пережить четыре полных состава роты, и это еще немного, по-божески, так как целых четыре месяца мы просидели в обороне, хотя постоянно проводили разведки боем.

А на пятом составе я сам выбыл из игры…

Обычно в роте находилось 200–230 штрафников, после каждого серьезного наступательного боя в строю оставалось 15–20 живых. Наша рота все время комплектовалась из уголовного элемента, привозимого из глубокого тыла страны: воры, убийцы, бандиты, аферисты, мошенники, с лагерными сроками в диапазоне 10–25 лет. Отпетая жуткая публика, среди которых невинных ангелов не сыщешь днем с огнем.

Только последний, пятый набор, был совсем другим. Единственный раз я поехал за компанию с Мишей Аптекарем на прием пополнения, привезенного на станцию Гумбинен. Из тыла прибыло примерно сто молодых заводских пацанов, все они были осуждены по статье за прогулы.

В годы войны за прогул или повторное опоздание на работу на оборонном заводе в тылу по законам военного времени отдавали под суд, и дальше уже все зависело от судейской щедрости, могли дать срок — 2 года тюрьмы с заменой на штрафную роту, а могли присудить исправительные работы с вычетом заработка при заводе, это уж кому как повезет. Там же, в Гумбинене, нам местные смершевцы добавили еще человек десять из бывших пленных, мы сделали перекличку по списку, расписались конвою за получение личного состава под свою ответственность, и это пополнение было последним набором, с которым мне довелось воевать в одной штрафной роте. К нам почти никогда не присылали осужденных к пребыванию в штрафной роте непосредственно из частей 352-й СД, которой мы были приданы, или из других фронтовых окрестных частей. В 31-й армии было несколько штрафных рот, шесть или семь, и военнослужащих с передка или из тыловых армейских частей отправляли в другие ОАШРы, и я думаю, что в штабе армии заранее поделили, какие роты предназначены только для уголовников, какие для провинившихся в армейских рядах, а какие для бывших власовцев или не прошедших проверку после освобождения из плена, (но штрафников из бывших военнопленных могли прислать и в нашу 138-ю ОАШР). Иначе мне трудно объяснить, почему к нам редко попадали вояки, да и те в основном были тыловые мошенники, например, был у нас офицер — интендант, вор в погонах, подделавший печать ПФС. Иногда присылали самострелов, и почти все они были из молдаван, которыми стали пополнять армию после освобождения Бессарабии…

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?