Отдай мне сына - Александра Багирова

ручку двери. Да, я готова выпрыгнуть из движущегося автомобиля. Что угодно, лишь бы сбежать от них. Заблокирована.

— А мож она это… права, — спрашивает лже-полицейский за рулем.

— Молчи! Не при ней! — орет на него напарник. — Все пучком будет!

— Надеюсь, — но уверенности у гада в голосе не слышу.

Зачем они меня похитили? Ради выкупа? Возможно. Вадим богатый человек. Но что-то подсказывает мне, что все куда сложнее… Выкуп было бы слишком хорошо… в моей ситуации.

Больше не задаю вопросов. Они все равно ничего не скажут. А если обездвижат, так это только усложнит и без того патовую для меня ситуацию.

Пытаюсь хотя бы запомнить дорогу. Больше ничего не остается. Мы едем вдоль леса. Довольно долго. Съезжаем с трассы, далее едем по узкой дорожке, ветви деревьев цепляют машину.

Что они собираются со мной делать? В голову лезут версии одна безумней и ужасней другой.

В какой-то миг деревья расступаются и, перед моими глазами предстает огромный дом, окруженный металлическим забором, а по верху колючая проволока.

Скорее всего, там ток.

Не знаю, почему эта догадка возникает в моей голове. Но я абсолютно в ней уверена, как и в том, что во дворе не будет ни одного цветка, только каменные глыбы и странные, пугающие статуи.

К моему удивлению, именно такой вид мне и открывается, когда ворота пропускают нас внутрь.

Нас встречаю два гориллоподобных мужика во всем черном.

— Принимайте гостью, — говорит лже-полицейский, выходит из машины и открывает дверь с моей стороны.

— Доброго дня, Карина. Добро пожаловать, — бородатый мужик, говорит с едва заметным акцентом. Пытается быть вежливым.

— Зачем я тут? Что происходит? Мой муж…

— Не стоит говорить слов, о которых можете пожалеть. Пройдемте со мной, — указывает рукой на дом.

Сопротивляться сейчас, смысла нет. Скрутят меня и затащат. У них руки больше моей головы.

Как отсюда убежать? Тюрьма какая-то…

— Зачем я тут?

— Всему свое время, — отвечает не оборачиваясь. Второй горилла за мной сзади следует.

Оглядываюсь по сторонам. Уродливые статуи, не зверей и не людей смотрят на меня жуткими глазами, мороз по коже. Кто по доброй воле захочет подобное соорудить у себя в доме?

Почему-то мне кажется, что я не в первый раз задаю себе этот вопрос.

Это место действует на меня странно. Меня колотит, но даже не от страха перед неизвестностью, а будто ломает изнутри.

Около входа стоит статуя существа с раздвоенной мордой, когтистыми лапами и очень длинными человеческими ногами.

Отпрыгиваю в сторону, содрогаюсь от суеверного ужаса… от того что не новые эти ощущения… Но я ведь никогда ничего подобного не видела! Я схожу с ума!

Каменные стены дома увешаны картинами, этих же чудовищ, только в более красочном варианте. Удушливо горький запах забивается в ноздри.

Иду за гориллой по коридору, сворачиваем направо, коридор освещают лампы, сделанные в старинном стиле, напоминающие факелы. Мой надзиратель открывает массивную железную дверь. Вхожу в комнату с накрытым дубовым столом. Горят свечи, красная скатерть и картина коровы с женским лицом.

Не могу сказать ни слова. Хватаюсь за горло, будто хочу оторвать колючие шипы, которые мешают дышать.

— Приятного аппетита, — говорит горилла и уходит, закрывает за собой дверь.

Я остаюсь одна в жуткой комнате. Но снова не комната страшит, а то, что она пробуждает во мне.

Смотреть больно. Не могу двигаться. Парализована непонятными, пугающими ощущениями.

В сторону еды даже не смотрю. Запахи раздражают, сводят с ума.

Так и замерла. В ожидании, когда существо, по чьей больной воле я тут оказалась появится. Человеком я его назвать не могу. А я чувствую, оно уже близко.

Когда дверь открывается, обнимаю себя за плечи, дрожу… в каком-то суеверном предчувствии.

— Кариночка, милочка, ты что не ешь? Меня, красавица ждешь! — слащавый голос. А я вижу только, как шевелятся тараканьи усы, они обещают… нечто слишком жуткое, что мой мозг отказывается воспринимать.

А потом картинка настоящего пропадает, словно проваливаюсь в другое измерение. У меня перед глазами снова эти усы, только они не улыбаются, в странном видении, они зло шевелятся и отдают приказ:

«Лицо не трогать. Синяков не оставлять. Сделать все, чтобы урок усвоила».

Глава 30

Мотаю головой, отгоняю видение. Не понимаю, где я это могла видеть? Или от страха разыгралось мое воображение?

— Отпустите меня! — обнимаю себя руками.

От этого человека исходит удушающая энергия, будто он поглощает собой кислород и заставляет задыхаться от смрада, которым заменяет воздух.

— Ты дома, — невозмутимо заявляет и усаживается за стол. — Ммм… повара сегодня постарались на славу, — накладывает в тарелки еду. При этом продолжает мерзко улыбаться.

— Вы меня слышите! Мне надо домой!

— Ты чего не садишься, дорогая? Все остынет, — указывает мне рукой на место напротив себя.

— Вы меня похитили! — голос срывается.

— Пригласил в гости. Я же друг. Успокойся, выпей вкусного чаю, — он продолжает разыгрывать радужного хозяина.

Все же присаживаюсь. Ноги не держат. И мне необходимо достучаться до Льва.

Надо сохранять спокойствие. Истерикой горю не поможешь. Нужен конструктивный, вежливый диалог.

— Спасибо за стол, — беру чашку с чаем, но что-то останавливает, от того, чтобы сделать даже один глоток. — И я ценю ваше гостеприимство, но меня ждет муж и дочь…

— Это не твоя дочь! — Лев аж подпрыгивает на месте, усы зловеще шевелятся. Но он в мгновение берет себя в руки, — Прости, я хотел сказать, что ты воспитываешь Марусеньку как мать, но биологически она не твоя.

— Знаете, как говорят, неважно, кто на свет привел, важно, кто воспитал, — держусь из последних сил. Понимаю — одно