Класс. История одного колумбайна - Павел Алексеевич Астахов

сопровождавший Артема, уже вытянулся по «струнке», чтобы отрапортовать, но тот просто махнул рукой, и росгвардеец ретировался.

– Полковник Котляр Петр Геннадьевич, начальник Главного управления Росгвардии, – низким голосом представился крепыш, протягивая адвокату руку, и Павлов пожал ее. Ладонь была широкой, с плотной мозолистой кожей, напоминающей кору дерева.

– Адвокат Павлов, – коротко представился Артем.

Полковник был ниже его на полголовы, но вдвое шире в плечах. И хотя на вид главному росгвардейцу города было не более пятидесяти, его коротко стриженные волосы были совершенно седыми. Квадратная челюсть, плотно сжатые губы и холодные глаза, в упор разглядывающие Павлова, свидетельствовали о громадной внутренней силе и решимости добиваться цели любой ценой.

– Карина Романовна рассказала, что произошло, – произнес Котляр. – Должен выразить вам признательность за ваш поступок. Вы не растерялись, не поддались панике. Не каждый в такой ситуации смог бы сориентироваться и принять верное решение.

– Благодарю. Но, как мне видится, любой физически развитый мужчина мог бы сделать то же самое.

– Вы видели нападавшего?

– Только пару секунд. Высокий молодой человек лет двадцати – двадцати трех. На нем охотничий жилет-разгрузка и темная кепка. Лицо было чем-то испачкано, возможно, это кровь. Он вооружен помповым ружьем вроде «Моссберга», стреляет уверенно. В качестве зажигательной смеси были использованы простые бутылки с горючей смесью, наподобие «коктейля Молотова». И еще…

Котляр с возрастающим любопытством смотрел на Артема.

– В вестибюле школы я обнаружил тяжело раненного мужчину. Похоже, это учитель. Он передал, что убийца – некий Шлангин, который когда-то учился здесь.

– Шлангин? – переспросил полковник и вопросительно взглянул на директрису. – Вы его знаете?

Карина Романовна неопределенно повела плечом, продолжая комкать платок.

– Что-то не припомню, – призналась она после некоторой паузы. – Поймите, я в школе с 1998 года, через меня столько выпусков прошло…

– Это все понятно, – сухо перебил ее Котляр. – Нужны списки учеников, с которыми учился тип с этой фамилией.

Карина Романовна растерянно моргнула.

– Конечно, я все понимаю, но… вся информация в школе, – робко ответила она.

– Перед тем, как потерять сознание, раненый добавил, что теперь этот парень свободен, – сказал Павлов. – Вероятно, в этом есть какой-то смысл.

– Спасибо за информацию, – поблагодарил Петр Геннадьевич. – Она нам очень пригодится.

Неожиданно перед полковником появилась завуч.

– Вы простите, что я вмешиваюсь, – нерешительно заговорила Ольга Аркадьевна. – Кажется, я помню этого парня. Он учился в нашей школе года три или четыре назад, я в его классе несколько раз немецкий вела. Вроде бы он даже на выпускной вечер не попал из-за какой-то травмы… То ли ногу сломал, то ли руку. У нас даже педсовет был по этому поводу.

– Кто еще в школе? – задал вопрос Котляр.

Завуч на мгновенье замялась, потом сказала:

– В десятом «Б» должен быть урок по социологии. Скорее всего, весь класс с учителем все еще в здании.

Внезапно ожила рация в верхнем кармане кителя росгвардейца. Сквозь тихое потрескивание был слышен чей-то голос, и полковник, нажав на кнопку приема, что-то невнятно буркнул в ответ, а затем добавил:

– Пробей по всем базам: Шлангин. Год рождения примерно двухтысячный. Учился в 125-й школе…

Рация утихла.

– Петр Геннадьевич, есть сведения, что в школе еще может находиться малолетний ребенок, – подал голос Павлов. – Ее зовут Настя, это дочка одной из учительниц.

– Дочка? Нашей сотрудницы? – изумилась директриса, и Артем кивнул.

– Учительница была с нами в зале, – пояснил он. – Вера Анатольевна.

– Боже, этого еще не хватало, – простонала Карина Романовна.

– Целесообразно просмотреть записи камер, – предложил Павлов. – Тогда можно будет идентифицировать стрелка. А заодно узнать, кто еще остался в школе.

Котляр молча кивнул, но от внимания Артема не ускользнула легкая тень раздражения, которая пронеслась по лицу офицера.

«Конечно, неприятно слышать советы от гражданских лиц», – догадался Павлов.

Между тем к ним подошел лейтенант полиции, чей наряд по вызову адвоката прибыл первым.

– Прокуратура прибыла, – известил он. – И целый автобус журналистов.

Котляр нахмурился.

– Террористом выдвигались какие-то требования?

В воздухе повисла пауза.

– Пока нет, – ответил Артем. – Но когда стрелок пытался пробиться в актовый зал, он что-то кричал про встречу выпускников 2018 года.

– Мы перенесли эту встречу, – сказала Карина Романовна.

– Вот именно, – произнес Павлов. – А это значит, что Шлангин (если это он) собирался за что-то поквитаться со своими бывшими одноклассниками.

– Понятно, – отрывисто бросил Котляр и пружинистым шагом двинулся к автобусу. Уже через несколько секунд были слышны его приказы.

Дождь окончательно затих, из-за края туч выглянул краешек солнца.

Кто-то осторожно дотронулся до руки Павлова, и он повернулся. Перед ним стояла встревоженная женщина лет сорока пяти в бежевом платье.

– Простите, я случайно услышала, как вы назвали фамилию Шлангин…

– Вы что-то знаете?

– Да. Я вела два года историю в их классе, с 2017 по 2018 год, – продолжала учительница. – Шлангин Дима был в этом классе. Он жил со мной в одном доме, и я знаю его маму…

Артем напряженно размышлял.

– Вы можете показать, где он живет? – спросил он.

– Конечно, – засуетилась женщина. – Тут совсем рядом, десять минут пешком…

Новый класс

Девять лет назад

Тот день, когда он двенадцатилетним подростком переступил порог этого класса, врезался в его память на всю жизнь. Словно глубокая зарубка на дереве – даже невзирая на прошедшие годы, на коре остался уродливый рубец с зачерствевшими краями.

Нина Ивановна, его новый классный руководитель, легонько подтолкнула его к двери:

– Ну же, смелей!

И он вошел в класс.

– Доброе утро! – заученно проговорила учительница, незаметным жестом указывая Диме встать у доски. Робко переминаясь с ноги на ногу, он шагнул назад, коснувшись спиной исписанной мелом доски. Потом ему кто-то скажет, что его пиджак испачкан, и он, смущенно поблагодарив, побежит в туалет, чтобы стереть белесые пятна.

– Это ваш новый товарищ, он пришел к нам из 240-й школы, – продолжала тем временем Нина Ивановна. – Его зовут Дима Шлангин. Надеюсь, вы его с радостью примете в свой коллектив. И окажете ему поддержку при необходимости.

Это был важный момент, и Дима ждал его с замершим сердцем. Он ненавидел свою фамилию, еще со времен прошлой школы. И сейчас, после того, как учительница представила его перед одноклассниками, бросал нерешительные, преисполненные надежды взгляды на сидящих ребят. Как они отреагируют?!

Где-то в глубине души он мечтал, что в новой школе все будет иначе. Что двенадцатилетние подростки не чета восьмилетним, глупым и жестоким.

Как же катастрофически он ошибался!

Чуда не произошло.

Как только Нина Ивановна произнесла его фамилию, по рядам учащихся пробежали негромкие смешки. Кто-то язвительно улыбался, кто-то начал перешептываться с товарищем по парте, кто-то вообще отвернулся,