Мадемуазель травница - Наталья Алексина

«Запомни это чувство свободы, Ан-Мари» — сказала себе и сильнее задрала голову, чтобы рассмотреть чистое, голубое небо.

— Так что ты узнал, Жиро? — поинтересовался друид после затянувшейся паузы. Оказывается, стражник тоже с упоением смотрел в вверх.

Неужели и он собирается за решетку?

— Есть у нас тут в страже писарь. Анри, — заговорил Жиро. — Записывает за стражниками, кто и кого привел, ну и все такое. Вот он, когда услышал, что я выспрашиваю про Клода, припомнил, когда к нам его приводили в первый раз. Мужика поймали, когда он оглушал пьянчуг и собирал у них кровь.

— Зачем? — удивилась я.

— Говорил, что помогал болезным.

— Целебное кровопускание? — догадался друид.

— Да, но важно, что у нас записано, где Клод живет, — Жиро улыбнулся.

— Тогда идемте! — решила я.

— А, может, не надо? — спросил Брюн, отступая от моих рук подальше. — Мне вообще запретили ходить, сказали отлежаться.

Жиро и правда выглядел больным. Но я за переживаниями перестала замечать, что его ведет при резких поворотах, да и хромал стражник похуже друида.

— Извините, конечно, отдыхайте. Я просто не хочу в тюрьму, поэтому так наседаю.

— Да ничего. Красивым девушкам можно наседать, — с улыбкой сказал свою обычную глупость Жиро.

— Мы вдвоем с Ан-Мари можем сходить к Клоду, если дашь адрес, — сказал друид.

— Туда уже послали людей. Капитан распорядился. Ему тоже нужно быстрее с этим разобраться. На него мэр, знаете, как давит. Да еще этот пропавший иностранец, почему-то все боятся, что и его найдут таким же забальзамированным.

— Как думаете, меня арестуют? — я заглянула в глаза Жиро.

— Нет. Сейчас есть Клод. И целители, говорят, что надо искать среди их брата. И не переживайте, я вас в обиду не дам. — Он дружески сжал мое плечо.

— Тогда мы можем обойти целителей и поспрашивать, — не сдавался Дюбоис.

— Жан, давай-ка без самодеятельности. Если ничего не выясним у Клода, пойдем и по целителям. А пока отдыхай, тоже еле тащишься.

Друид сжал губы, но промолчал. Он выглядел, как обычно и, если не знать о больной руке или ноге, ничего не заметно. Жиро сознательно преувеличивал.

У двери Брюн с нами простился и даже постарался поцеловать мне ручку. Только в самый ответственный момент завыл от боли в ребрах. В итоге он ушел, согнувшись. Я дала себе зарок, что пришлю с кем-нибудь еще трав. Или все же стоило самой посмотреть какие у него ушибы, взять целебную мазь по рецепту моей наставницы…

Друид вдруг подхватил меня под локоть.

— Можем начать с целителя, который живет на авеню Пренсипель, — шепнул он.

— Погодите, вы собираетесь опрашивать целителей?

— Почему нет? Они сами сказали, что разрезы слишком аккуратные и делал их знающий человек.

— И о чем собираетесь их спрашивать? Не вы ли, случаем, тыкали в те трупы, которые лежат сейчас в мертвецкой городской стражи?

— Нет. Я спрошу, не обращался ли к ним иностранец в красных сапогах. Или мужчина примерно сорока лет, с темными волосами и шрамом на правой скуле.

Друид точно описал одного из покойников, и я остановилась. Жан опять сложил руки на груди и выжидающе посмотрел на меня.

— Если тот целитель с Пренсипель их убивает, он не признается, что видел кого-то.

— Естественно, нет, но может занервничать и сделать ошибку.

— И убежать.

— Тогда можно поговорить со слугами или помощниками.

— Понятно… А как вы представитесь?

— Как друг пропавшего.

Он так говорил, будто от болтовни с целителями зависело что-то важное в его жизни. Да и глаза стали чуть больше, словно он волновался. Хоть и стоял в обычной позе со скрещенными руками.

— Это все шито белыми нитками, — сказала я.

— Можно сказаться больными.

— Чтобы посмотреть, как они пускают нам кровь? И сравнить похожи ли разрезы на те, что есть на трупах? — усмехнулась я.

Друид отвел глаза и вздохнул. Секунду он думал, а потом указал подбородком вдаль.

— Можно просто пройтись…

— Я пойду только с Жиро.

— С Жиро? — хозяин леса снова посмотрел мне в глаза.

— Да, с Жиро Брюном, стражником.

— Значит, с Жиро.

Я кивнула, а друид долго изучал мое лицо прежде, чем спросить:

— Вы сами найдете повозку, чтобы ехать обратно?

— Конечно.

— Всего доброго.

Не успев закончить фразу, он откланялся и зашагал прочь.

Впервые за время, проведенное в Ансули, у меня заработала голова. И теперь я понимала, что в дело с трупами хорошо лезть, когда тебя прикрывает стражник. Человек, который может арестовать, позвать своих сослуживцев на помощь и просто надавить, так скажем, кирасой. Самим же лезть — это совсем другое. К сожалению, объяснить это друиду я не успела, он быстро убежал. Хотя, возможно, и к счастью. Это бы растянулось надолго, а оставаться с ним наедине пока точно не хотелось. Не было чувства неловкости, но преследовало ощущение, что будет какое-то продолжение.

Какое продолжение и чего именно сама не знаю. Но чувствую не время. Не сейчас, а может и просто не с ним.

Малолетний изверг Жак Робен пришел в четыре утра. Даже трижды клятый петух месье Дюрана просыпался позже.

— Простите, мадемуазель Морель, — не очень искренне говорил паренек, пока я открывала лавку. — Я уезжаю на два дня с мамой к бабушке, и мне нужно сегодня получить деньги за работу. Тут совсем короткий список, причем заметьте, от нового целителя. Это я порекомендовал вас.

— Ты свои пирожки и мелочь за это уже получил.

С утра всегда было жуткое настроение. В таком состоянии на меня не действовали ни честные карие глаза, ни толстые намеки «бедного» ребенка, желавшего подзаработать.

— Так я же ничего. Вот в списке, смотрите, все можно собрать сразу. Никаких составов. Вы соберете, а я быстренько отнесу. — Он показал бумажку и, как в прошлый раз, бегом начал зачитывать.

Я сложила руки на груди.

И шага не сделаю к своим полочкам, пусть еще поговорит.

С утра Жак уже минут двадцать ждал, пока я встану, потом еще двадцать пока причешусь, десять пока вытряхну камешек из башмака. Но этого мало!

Он то и дело что-то болтал под дверью. Теперь настала моя очередь быть искренней злодейкой.

— Знаешь, а подорожника у меня нет. — Что было правдой, но сказать ее оказалось очень приятно. — Приходи, когда вернешься, я как раз его соберу, высушу…