Роковое пари - Наталья Семенова

— Мазюкала девчонка, а парень, — продолжает ябедничать старик, — ей помогал!

— Хорошо, дальше мы сами, мистер Долс. Ребята, садитесь в машину, вы оба арестованы.

— Вы не добьётесь от нас и слова без нашего адвоката, — заявляю я, усмехнувшись. — И игра в доброго и злого копа с нами не пройдёт, не надейтесь.

Мелисса закатывает глаза, пряча улыбку, а пузатый коп обхватывает своими толстыми пальцами моё плечо:

— Давай, умник, в машину.

— Не называй своего настоящего имени, — шепчу я Цветочку, пока мы направляемся к патрульной машине.

— Спасибо, я в курсе, — хмыкает она в ответ, но через показную браваду, я замечаю, что она всё же волнуется.

В общем, примерно через час нас запирают в разных, но смежных камерах в отделении полиции. До выяснения всех обстоятельств, потому что сами мы говорить отказались.

Я подхожу к разделяющей нас решётке, смотрю, как Коллинз устало опускается на деревянную лавку у стены, и весело замечаю:

— Первое свидание — в церкви, второе — в тюрьме. Боюсь представить, где будет проходить третье.

Мелисса улыбается, но продолжает настаивать на своём:

— У нас не было свиданий, Лейн.

— Почему ты упираешься? — раздражаюсь я, но быстро беру себя в руки. — Нам же здорово вместе, и ты не тратишь ни одной лишней минуты на меня, потому что я придумал, как всё совместить. И не говори, что я тебе не нравлюсь — я не поверю.

Цветочек отворачивается в сторону, тянется пальцами к другой руке, но в следующий миг скрещивает руки на груди и говорит:

— Тоже самое можно спросить у тебя. — Она поворачивается ко мне: — Итак, Лейн, почему упираешься ты?

— Что? — облокачиваюсь я на прутья, глядя на неё исподлобья. — Сомневаешься в моей к тебе симпатии? Так подойди ко мне, и я продемонстрирую её тебе во всех красках, если ты понимаешь о чём я.

— Я просто не понимаю с чего вдруг? Мы никогда раньше не общались, ты вряд ли вообще меня замечал, но однажды появился на автобусной остановке возле моего дома, и как с цепи сорвался.

Я сжимаю пальцами решётку и отворачиваюсь. Цветочек права — вряд ли я её замечал до спора с сестрой. Но не признаваться же ей в этом, правильно?

Я отталкиваюсь от решётки и иду к лавке, давая себе время подумать. Сажусь и упираюсь затылком в стену. Говорю со вздохом:

— Ладно, Коллинз, я скажу тебе правду. Я уже не помню, что нам с сестрой понадобилось в твоём районе, да это и не важно, но я помню, как ты выбежала из дома... Как развивались твои длинные волосы, как стройные ножки путались в длинной юбке, как раскраснелось красивое лицо... И я подумал: чёрт, я же знаю её — она учится в моей школе, и где были раньше мои глаза? — Я поворачиваюсь к Коллинз, ловлю её взгляд и заканчиваю свой щепетильный монолог: — Да, в тот миг я запал на твою внешность, решил к тебе подкатить. Но чем больше я тебя узнаю, тем сильнее ты мне нравишься... Вот и вся история, никаких подводных камней.

Я снова отворачиваюсь, потому что мне не нравится выражение глаз Цветочка.

Она мне верит.

Да, я этого и добивался, но почему-то тошно от того, как легко мне даётся ложь.

Или... мне не нравится то, что солгал я далеко не обо всём?..

Я морщусь, затем хлопаю ладонями по коленкам и вновь смотрю на Мелиссу, отложив размышления или угрызения совести на другой раз:

— В общем, ты как знаешь, Цветочек, но лично я не собираюсь возвращаться на цепь.

Мелисса хмыкает, обречённо качает головой, но сдержать улыбку не может. Ей нравится моё упорство, нравятся, как и мне, наши перепалки, нравлюсь... я.

И пожалуй, я могу себя похвалить.

Если не сейчас, то на школьному балле уж точно.

Я снова подхожу к решётке, улыбаюсь девчонке и протягиваю к ней руку. Она сомневается не дольше мгновения, но подскакивает на ноги вовсе не от того, что жаждет кинуться ко мне. Я прослеживаю за её напуганным взглядом и с сожалением вижу, как к нам направляется её старший брат.

— Мэл. Ронни.

— Как ты... — бледнеет Мелисса, во все глаза пялясь на Хьюго.

Тот мерит меня недовольным взглядом, им же мерит и сестру, правда там отметок немного другой, что наводит меня на мысль о том, что вот так брат и сестра встречаются не впервые.

— Тебя узнал Чарли, — отвечает Коллинз, а затем кивает охраннику на решётки: — Открывай, Том, я заберу этих двоих с собой.

Через десять минут мы втроём выходим в ночную прохладу Калифорнии, и я с наслаждением вдыхаю воздух свободы.

В общем-то не плохо иметь в родственниках своего копа — Цветочку в этом плане повезло.

— Иди в машину, Мэл, — приказывает Хьюго сестре, а сам пялится на меня. Взгляд не добрый. — Мне надо переговорить с Ронни, раз намёков он не понимает.

— Хьюго, он здесь не при чём, — противится Мелисса.

— Сядь. В машину. Живо!

Цветочек бросает на меня виноватый взгляд и идёт к джипу, припаркованному у дороги. Её брат прячет руки в карманы брюк и разворачивается ко мне. Смотрит с высока и спрашивает:

— Она знает, что ты любишь распускать руки?

Я морщусь, нахожу в кармане куртки кастет и только потом отвечаю, не менее высокомерно:

— Это давно в прошлом, Коллинз.

— Неужели?

Я сужаю глаза: знает, что я недавно снова был у матери? Вряд ли. До копов тогда не дошло.

— Слово скаута, — усмехаюсь я.

— Чтобы давать такое слово, надо быть скаутом, Ро, — делает он шаг ко мне. — А я точно знаю, что ты им никогда не был. Я вообще много чего знаю. И убеждён в том, что ты не пара моей сестре. Надеюсь, в этот раз мы поняли друг друга?

— Она мне нравится.

— Нет, Ро, тебе нравится делать всё и всем на зло, нравится собственное самодовольство, нравится не считаться с чувствами других. Думаешь, я забыл, как ты плевал на заботу своей бабушки, как вечно сбегал к матери-наркоманке, чтобы сделать Агате, как можно больней? Нет, Ро. Ты никогда не умел ценить по достоинству доброту, чтобы сейчас заявлять о чувствах, на которые ты просто на