Разлучница - Мейси Ейтс

Но это не так. Совершенно не так. Ей надо было гораздо больше…

Когда-то Маделин вообразила, будто любит человека, который только лгал ей и манипулировал ею. Она влюбилась в этого мужчину, потому что он обольстил ее своими лживыми словами. Не испытывая никакого стыда, он использовал их, чтобы получить от Маделин все, что ему хотелось.

Но Алексей не говорил ей таких слов. И у Маделин не было никакой надежды, что он их скажет когда-нибудь. У нее не было даже ложного повода, чтобы обнадежить себя.

Но это не остановило ее. Не помешало ей его… любить. Любить?!

Внезапно у нее закружилась голова, сердце стучало где-то в ушах.

Она любит Алексея…

Неужели только вчера Маделин говорила ему, будто не верит в любовь? Да, говорила. Ведь еще совсем недавно она была уверена – любви не существует.

Встав с кресла, она выскользнула из его заботливых рук. Повернулась и взглянула на Алексея – на его красивое лицо, такое знакомое и особенное.

Сердце ее сжалось.

Как это произошло? Каким образом он стал для нее всем на свете?

И что она будет делать, если у нее больше не будет его? Тот факт, что связь их была временной, никак не изменит ее чувства. Алексей был честен с ней с самого начала. Он не искал постоянных отношений.

Маделин не могла обвинять его в этом. И как долго она будет цепляться за свою сердечную боль? Как долго ее ошибки будут влиять на ее жизнь?

На долю Алексея достались гораздо более суровые испытания. Он потерял свою жену. Он потерял настоящую любовь, а не иллюзию.

Маделин думала – ей знакомы потери, боль и душевные страдания. Но это было ничто по сравнению с тем, что испытал Алексей.

Она могла лишь смотреть на него, все слова исчезли из ее головы. Ей просто хотелось смотреть на него, хотелось запомнить каждую мельчайшую деталь его облика. И в то же время она хотела повернуться и уйти. Забыть о нем. Забыть о том, что она любит его…

– Я… Мне надо идти работать, – сказала Маделин.

Алексей посмотрел на нее долгим взглядом.

– Увидимся вечером? – предложил он.

– Я не могу с тобой встретиться вечером, Алексей. У меня… много работы.

Маделин не могла больше видеть его сегодня. Ей надо обдумать все это. Упорядочить свои мысли. И возможно, на время отдалиться от него.

Выйдя из его кабинета, она направилась по коридорам к своей рабочей комнате. Закрыв за собой дверь, Маделин заперла ее на замок, а затем прошла к своему столу и в изнеможении опустилась в кресло, закрыв лицо руками.

И только тогда она поняла, что только что сделала.

Она сбежала. Она всегда сбегала.

Ребенком она сбежала от своих родителей. А когда стало известно о ее связи с Уильямом, сбежала от газетных заголовков.

И теперь она сбежала от своих чувств.

Долго ли ей придется бегать? Пока она не оставит всех и все позади себя? Пока не упадет от изнеможения?

Она не собиралась это выяснять.

Маделин продолжала бежать.

На этот раз Алексей не позвонил ей. Как бы ни томилось его тело, на этот раз он не будет ей звонить. Он не играет в такие игры. У него уже были женщины, которые пытались манипулировать им. Например, Оливия. Такие любовницы ненадолго задерживались у него.

Однако Алексей мгновенно отогнал от себя эту мысль. Он никогда не думал о Мэдди как о своей любовнице. Странно, потому что именно ею она для него и была. Между ними существовала лишь физическая связь, условия которой были четко обговорены, как у деловых отношений.

Впрочем, это не совсем так… Со времени того сумасшедшего секса на столе, в его рабочем кабинете, и до момента, когда Маделин поделилась с ним своими глубочайшими секретами, что-то изменилось между ними…

Раздался звонок его мобильного телефона, и Алексей взял трубку, лежавшую на кофейном столике.

– Да?

– Алексей… – Голос Маделин словно накрыл его теплой волной, пробудив в теле чувственный всплеск и нечто еще, более властное и настойчивое.

– В чем дело? Надеюсь, нет никаких проблем с проведением парижской выставки?

– Нет, с выставкой все в порядке. Сотрудники хорошо потрудились. Ты можешь впустить меня? Я стою возле входа в здание.

Поднявшись с кресла, Алексей подошел к двери и нажал кнопку домофона.

– Я думал, ты занята, – сказал он.

– Да, но… – запнулась она, и он отчетливо представил себе, как на щеках ее вспыхнул румянец, а на губах заиграла растерянная улыбка, появляющаяся всегда, когда он заставал ее врасплох. – Я… я решила – мне надо видеть тебя.

Раздался тихий стук в дверь, и Алексей открыл ее.

На пороге стояла Маделин в свитере, и такая красивая, какой не может быть ни одна женщина…

Она опустила голову, затем взглянула на него, и в ее глазах, которые показались ему пронзительно-голубыми, отразились такие глубокие чувства, что Алексей не смог отвести от них взгляда.

– Мне надо было видеть тебя! – решительно произнесла она. – Я не могла оставаться дома.

Ее слова, такие прямые и честные, которые ей не стыдно было произнести, оказали на Алексея необыкновенное воздействие. Будто в каменной стене, за которой он прятал свои чувства, вдруг образовалась огромная щель. Сжав зубы, он попытался отогнать от себя это ощущение.

– Алекс…

Сделав шаг вперед, Маделин прикоснулась к его лицу нежными тонкими руками. Слезы стояли в ее глазах.

Прижавшись к нему, она поцеловала его, и губы ее были такими упругими и сладкими… Она облизала языком его губы, затем проникла в его рот, и эти легкие дразнящие прикосновения зажгли кровь, заставили ее быстрее заструиться по венам. Сердце Алексея сильно забилось.

Ее нежные руки, оставив его лицо, опустились на его плечи, легли на грудь, стали ласкать живот. Эти ласки пробудили в нем такое сильное желание, какого он не испытывал никогда. Он не мог вспомнить, когда желание до такой степени овладевало им. Это желание нельзя было описать словами.

Он судорожно втянул в себя воздух. Маделин взглянула на него. Их взгляды встретились, и она увидела, какое напряжение отразилось на его лице. Плотина рухнула. Чувственная мощная волна охватила Алексея.

Одной рукой он обхватил ее запястье и впился губами в ее рот.

Этот поцелуй не был нежным. Не был дразнящим и чувственным. Он был страстным, неистовым. Алексей вложил в этот поцелуй всю свою неутоленную жажду, всю свою тоску о любви.

Когда он оторвался от нее, Мэдди смотрела на него расширенными глазами. Ее розовые губы припухли, щеки были ярко-красными. Он прикоснулся к ее губам, нежно провел пальцем по покрасневшей коже, а затем снова наклонился и поцеловал ее.