Божья коровка - Анатолий Федорович Дроздов

ее в центр зала на выпускном вечере училища. И ведь красиво танцевали! Пусть это было в прошлой жизни, но это как езда на велосипеде: раз освоил – навык сохранишь. Борис даже, скинув туфли, спародировал Траволту с его офигенным танцем в фильме «Криминальное чтиво».

Как единственной на свете

Королеве красоты!

Как единственной на свете

Королеве красоты! – закончил голосить солист.

Борис разогнулся и поклонился. Его наградили аплодисментами. Он натянул туфли и собирался вернуться к столу, как ансамбль вновь заиграл «медляк».

Старый клен, старый клен,

Старый клен стучит в стекло,

Приглашая нас с друзьями на прогулку.

Отчего, отчего, отчего мне так светло?

Оттого, что ты идешь по переулку…[69]

– Теперь я! – сказала Клава и положила ладони на плечи Бориса. Они сделали пару оборотов, как внезапно чья-то сильная рука оторвала Борю от партнерши.

– Харэ, пацан! Дай бабе с взрослым человеком потанцевать.

Борис резко обернулся. Перед ним стоял амбал со следами возлияний на лице.

– Чё, зенки лупишь? – ухмыльнулся он. – Вали отсюда!

Амбал шагнул к Клаве и облапил ее за талию.

– Отпусти! – взвизгнула продавщица. – Боря!

Борис резко, без замаха саданул амбала в печень. Тот охнул и выпустил добычу. Клава отскочила в сторону, а амбал повернулся к обидчику.

– Пи@дец тебе, фраер!

В руке его возникла, заблестев под светом люстр, узкая полоска металла. «Нож», – сообразил Борис и захолодел спиной. Несмотря на возлияния, амбал держался на ногах уверенно, а вооруженную правую руку опустил к бедру. Нож у него не выбить, да и бывает это лишь в кино. Амбал шагнул вперед и попытался ухватить Бориса за одежду левой рукой. Это стало его ошибкой. Борис отпрянул вправо, пропуская его руку мимо себя и с короткого размаха ударил по колену нападавшего носком ботинка. Тот вскрикнул и упал на пол. Нож он при этом уронил. Борис щечкою ботинка отбросил его к сцене. Затем склонился над поверженным и завернул ему руку болевым приемом.

– Дернешься – сломаю! – пообещал противнику.

Тот попытался вырваться, но получив в ответ ударную порции боли, замычал.

– Клава! – поднял голову Борис. – Беги к администратору, пусть звонит в милицию. Клиент для них нарисовался. Лежать! – прикрикнул на амбала, который встрепенулся, услышав про милицию. – Три года ты себе, скотина, заработал. Давно откинулся, болезный? Где торчал? Кто у вас там хозяин?

Драка в зале не осталась без внимания танцующих. Музыканты прекратили играть, Борю и его поверженного противника окружила плотная толпа из посетителей.

– Отпусти его, пацан! – внезапно раздалось сверху.

Борис поднял голову. Перед ним стоял невысокий и худой мужчина в сером пиджаке и таких же брюках. Белая рубашка, но без галстука, седая голова, а лицо как печеное яблоко – все в морщинах. На запястьях рук – наколки.

– Отпусти, – повторил незнакомец, и Борис заметил, что зубов у него во рту недостает.

– Он хотел меня порезать! – произнес в ответ. – Обещал убить.

Незнакомец сел перед ним на корточки.

– Бык неделю как откинулся, – сообщил вполголоса. – Баб давно не видел, вот его вштырило. Да еще водяры накатил. Не сдавай его, пацан, ментовке, ведь закроют дурака. Обещаю, что к тебе не подойдет. Слово дяди Саши.

«Это их пахан», – догадался Боря.

– Вписываешься за него? – спросил.

– Да, – авторитет кивнул.

Борис отпустил руку хулигана и выпрямился. Бык поднялся на ноги и посмотрел на стоявшего с ним рядом законника.

– Извинись перед человеком! – велел тот.

– Дядя Саша! – возмущенно произнес амбал.

– Извиняйся! – пахан залепил ему подзатыльник.

– Ты прости меня, пацан, – пробурчал амбал. – Я это… виноват.

– Будь здоров! – ответил Боря.

– Товарищи! – обратился к окружившим их посетителем дядя Саша. – Виновный извинился, инцидент исчерпан. Продолжайте отдыхать. Пусть музыка играет.

Подойдя к сцене, он сунул что-то барабанщику. Тот подбросил палочки, поймал и ударил дробью по натянутой коже барабана. Гитары подключились. Ансамбль, как ни в чем ни бывало, продолжил с прерванного места. Посетители закружились в танце. На дядю Сашу больше не смотрели. Он воспользовался этим – быстро наклонился, подобрал что-то с пола и спрятал в карман.

«Нож прибрал», – догадался Боря.

– Долг за мной, – сказал, подойдя к нему авторитет. – Если борзые вдруг наедут где-нибудь на улице, говори, что за тобою дядя Саша. Враз отвалят. Как зовут тебя?

– Борис.

– Где гуляешь?

– Там! – указал Борис на стол.

– И еще немного подогрею, – сообщил пахан. – Будь здоров, пацан!

Он ввинтился меж танцующих и скрылся с глаз. Борис направился к столу – танцевать ему больше не хотелось. Сесть, однако, не успел.

– Боря! – подозвала Алексеевна. За столом она сидела в одиночестве, даже муж ее повел кого-то в танце. – Сядь! – директор указала на стоявший рядом стул.

Боря подчинился.

– Что там было?

– Да пристал один дурак, – сморщился Борис. – Не ко мне, а к Клаве. Я его немного приструнил, он и извинился. Тем и завершилось.

– Хорошо раз так, – сказала Алексеевна. – Не хватало нам милиции и протокола. Ладно. Мне костюм сошьешь?

– Как вы догадались? – удивился Боря.

– Тоже мне бином! – улыбнулась Алексеевна. – Помню, как впервой тебя увидела. Был одет в жилетку, как у Клавы, а мне сказал, что сам пошил. Клава с Аней могут врать другим, но меня не проведешь.

– И сошью! – пообещал Борис. – Только никому не говорите. Ведь заказами замучат.

– Не скажу, – пообещала Алексеевна. – Мне самой не хочется ходить как все в одном наряде. Но пошей не так, как у девчонок, мне светить ногами не к лицу.

– Понял, – сообщил Борис. – Скромно и с достоинством.

В этот миг среди танцующих показалась Клава. Разглядев Бориса, подошла к нему.

– Администратор отказалась вызывать милицию, – сообщила возмущенно. – Говорит, что в этом нет нужды. Драки больше нету.

– Разобрались, – подтвердила Алексеевна. – Твой обидчик извинился. Ты скажи мне, Клавдия, другое. За костюм Борису заплатила?

– Ну… – смутилась продавщица.

– Я от денег отказался, – поспешил Борис.

– Заплати! – с металлом в голосе произнесла Алексеевна, не обратив внимания на его слова. – Ты с Корбут обнаглели в край. Тоже мне, шефы нашлись! Мало, что устроили себе гостиницу у Бори, так еще дармовым портным его сделали. Пользуетесь тем, что парень скромный. Это вот работа, – она ткнула пальцем в жилет Клавы. – Стоит не меньше пятнадцати рублей. Поняла?

– Да! – торопливо подтвердила Клава. – Заплачу.

– И то же Корбут передай. Я проконтролирую.

Клава закивала. Их дальнейшую беседу прервал официант с подносом, на котором возвышалась бутылка коньяка. Подойдя к ним ближе, он сказал:

– Мне нужен парень по имени Борис.

– Это я, – ответил Боря.

– Вам велели передать, – официант поставил перед ним бутылку. – Приятного отдыха!

– «Арарат», пять звездочек, – сказала Алексеевна, бросив взгляд на этикетку. – Это от