Дети Агамемнона. Часть I. Наследие царей - Александр Герасимов

с незапамятных времен, только и всего. Я не желаю, чтобы причиной этого названия стали реки пролитой крови.

— Разумные слова, но их недостаточно, — голос Ореста зазвучал резко, в отличие от увещевающего тона Леарха. — Откуда мне знать, что охота на мою голову началась не с Микен?.. Если бы приказ поступил оттуда, твоей репутации ничто бы не угрожало.

Леарх от природы был внимательным человеком, а непростая ситуация еще и обострила его интуицию. Царь Порфируса заметил, как скривилось лицо Ореста, пока тот говорил — казалось, будто у микенца заболели разом все зубы. На какой-то миг Леарху даже стало его жаль. Царевич был молод, неопытен, и теперь ему предстояло столкнуться с множеством страхов и противоречий. Они станут точить душу Ореста подобно тому, как вода точит камень… Владыка Пурпурного острова решил прийти ему на помощь, не забывая и о собственном благе.

— Это невозможно. Гони сомнения прочь, царевич! Разве может человек моего положения слушаться какого-нибудь военачальника или торговца, даже будь он родом из Микен? Отдать такой приказ мне способен лишь правитель Львиного города… И мне пришлось бы подчиниться его воле…, — при этих словах Орест вздрогнул, но Леарх продолжил говорить, повысив голос. — Царем Микен недавно стал Эгисф, твой брат. Считаешь ли ты его человеком, способным на подобное злодеяние?

— Нет… Конечно же, нет! — Орест замотал головой, словно отгоняя дурное. — Мы с братом ладили, между нами не было серьезных разногласий. К тому же я отказался от притязаний на трон.

— Тогда кто мог захотеть твоей смерти? Неужели великая Клитемнестра?..

Над кораблем повисла тишина, подобная той, что всегда стояла в старых гробницах великих царей — всепоглощающая, липкая и ледяная одновременно. Она легла на плечи собеседников, коснулась когтистой рукой их сердец, заглянула с кривой ухмылкой в самую душу. Для Ореста мысль о том, что собственная мать могла отдать приказ об его устранении, была самой страшной на свете.

Какое-то время никто не мог проронить ни слова. Голос Леарха развеял жуткий морок:

— Впрочем, какое кощунство даже думать об этом! Нет ни одной матери на свете, что пожелает зла собственному ребенку.

Орест улыбнулся, его взгляд стал мягче:

— Ты прав, царь Леарх. Не могу сказать, что эти слова сняли груз с моего сердца… Но все же мне немного полегчало.

— Значит, это было разбойное нападение трех алчных глупцов на богатого чужеземца, — подвел итог властелин Пурпурного острова и вытер пот со лба; солнце продолжало немилосердно жечь его лысину.

— Надеюсь, что так. Не сочти за обиду, однако остаток своего пребывания на острове я проведу на борту «Мелеагра».

— Конечно, я не стану этому противиться, — пожал плечами Леарх.

Заметив, что владыка Порфируса изнемогает от жары, Орест велел одному из гребцов принести воды. Пока тот шел за кубком, Леарх наклонился к микенскому царевичу и негромко сказал:

— Мои стражники уже опознали двоих нападавших. Одноглазый — известный задира и пьяница, несколько раз был брошен в темницу за драки. Другой — нездешний и с темным прошлым, вечно тратился на шлюх. Я бы не стал опускаться до найма такого сброда.

— Звучит обнадеживающе, — пробормотал Орест себе под нос.

— Я все-таки царь! Совесть владык редко бывает чиста, но так грубо марать руки недостойно тех, кому боги даровали власть. Считай это вопросом чести, Орест… И не волнуйся за свою безопасность на Порфирусе.

Принесли воду; Леарх выпил ее с наслаждением, словно лучшее вино на свете. В душе он ликовал: беду, которая подошла так близко, удалось отвести. Напившись вдоволь, царь спросил:

— Одному человеку непросто справиться с тремя убийцами. Тебе помог кто-то из команды, или местные пришли на помощь?

— Мне действительно помогли, — Орест указал на Пилада, который с безучастным видом стоял поодаль. — Развязка оказалась бы плачевной, не появись вовремя этот незнакомец.

— Впервые его вижу, — Леарх пожал плечами. — Ну, я не обязан знать каждого жителя острова в лицо. В любом случае, рад, что ты вышел из передряги живым, царевич! Полагаю, твоего спасителя теперь ожидает достойная награда?

— Он попросил взять его с собой в плавание.

— Вот так всегда, — ворчливо заявил толстый царь, вытирая влажные губы тыльной стороной ладони. — Мужчины бегут с насиженных мест в поисках приключений, богатства и славы… А кому потом на Порфирусе пасти коз, сеять хлеб, добывать мед?.. Впору уже самому себе назначить оплату и пойти трудиться на благо острова!

— Уверен, ты и так делаешь для него все возможное, — учтиво заметил микенский царевич.

На этом они расстались. Леарх спустился с корабля к ожидавшей его охране. Спустя некоторое время колесница царя двинулась прочь; владыка Порфируса неловко трясся на ней, словно мешок с камнями, и время от времени страдальчески охал. Орест провожал его взглядом, про себя посмеиваясь над неуклюжестью царя Пурпурного острова.

На душе у сына Агамемнона снова было легко; Орест надеялся, что больше ему не придется сомневаться в людях. Царевич наслаждался солнцем и шелестом волн позади микенских кораблей, а все страхи отступили прочь, будто тьма перед рассветом.

— Кажется, сегодня должны доставить краску, которую мы купили у Леарха? — вспомнив о чем-то, окликнул он Дексия.

— Обещали привезти к вечеру, — кивнул тот.

— Вот и славно. Это была выгодная сделка.

— Старый царь наверняка думает так же, — Дексий подошел к Оресту и оперся о борт корабля. Какое-то время он разглядывал бухту, щурясь от солнечных лучей. А затем спросил:

— Почему этот Пилад убил всех, кто напал на тебя?.. Тебе не кажется это подозрительным?

— Ради всех богов, Декс! — Орест махнул рукой. — Давай не будем об этом. Хватит с меня на сегодня сомнений и тревог. От одних только воспоминаний начинает подташнивать. Дай мне отдохнуть, хорошо?

— Извини, — Дексий хотел было еще что-то сказать, но запнулся, явно подбирая слова помягче. — Я не хочу тебя расстраивать. Однако… У меня сердце не на месте от того, что мы взяли с собой этого чужака. Разве нормальный человек способен убить сразу троих? Какие у него мотивы для этого?

— Например, обычная справедливость? — прозвучал вдруг голос Пилада, который неслышно подошел сзади. Дексий не едва подскочил на месте и обернулся.

— По-твоему, равнодушное убийство может быть справедливым? — командир гребцов не скрывал раздражения.

— Смотря с какой позиции рассуждать. Иногда это одно и то же, — на лице Пилада появилась усмешка. — Действительно справедливый человек не имеет права судить предвзято. Я увидел, как трое бандитов издевались над неопытным юнцом, потому избавил от них белый свет, не тратя время на перевоспитание. Возможно, с твоей точки зрения я равнодушное чудовище. Но это лишь мнение. И оно так