Любовь - азартная игра - Барбара Картленд

Глаза Идоны засветились.

— Правда? Вы действительно бы так не сделали?

Она подняла глаза и увидела странное выражение, которого раньше никогда у маркиза не видела.

Ей было трудно смотреть на него и в то же время она не могла отвести глаз.

— В общем-то, — тихо сказал маркиз, не растягивая привычно слова, — у меня нет намерений давать разрешения тебе выходить за кого-то замуж, кроме… меня.

Идона подумала, что ослышалась.

Непонимающим взглядом она посмотрела на него, а он привлек ее к себе. Она дрожала, но не сопротивлялась, и он понимал — дрожь не от страха.

— Ты мне говорила, что выйдешь замуж только за того, кого полюбишь. И тебя не интересует его положение. Это все еще правда?

Идона вздохнула.

Она хотела сказать, что отчаянно любит его и, кроме него, ни за кого замуж не пойдет. Никогда!

Маркиз, будто зная ответ на свой вопрос, тихо проговорил:

— Значит, ты должна выйти за меня. И не спорь.

Он все еще прижимал ее к себе, потом прикоснулся губами к ее губам, и ей казалось, что она летит, а в сердце звучит божественная музыка.

Он целовал Идону, пока ей не стало казаться, что она касается звезд руками, все ее тело ожило, и это было так прекрасно, что захотелось умереть, чтобы никогда не расставаться с удивительным чувством.

А потом ей захотелось жить, чтобы он целовал ее снова и снова, и она сама прижалась к нему теснее.

Наконец маркиз поднял голову и сказал дрогнувшим голосом:

— И как ты осмелилась убежать от меня? Как посмела испугать меня так, как я не пугался никогда в жизни? Я не могу тебя потерять.

— Я… люблю тебя!

И добавила взволнованным шепотом:

— Но, Роузбел!..

— А Роузбел собирается выйти за того, кого любит. Я не намерен на ней жениться, хотя многие пытались устроить наш брак.

— Но ведь Роузбел… не хотела бы… жить в бедности, — пробормотала Идона, желая понять, что произошло.

Маркиз улыбнулся, как будто это не важно, а его губы касались щеки Идоны, когда он сказал:

— Я все устроил. Чтобы она смогла принять предложение лорда Рока — я отдал ему одно имение и дом.

Идона радостно воскликнула:

— Значит, Роузбел будет счастлива! Как я рада! Я так рада!..

— А теперь, когда я освободился от всех проблем, что ты собираешься делать со мной? — спросил маркиз.

Он почувствовал, как Идона задрожала.

— Ты, вероятно, понимаешь, раз ты спасла мою жизнь, ты теперь ответственна за меня навсегда.

— А как это?

Она чувствовала, что не может говорить связно, потому что все ее существо было переполнено незнакомыми ощущениями, совершенно прекрасными, которых она никогда прежде не знала.

Маркиз изобразил кривую усмешку и сказал:

— Ты знаешь ответ, но я понимаю: каждая женщина хочет, чтобы предложение руки и сердца было сделано по всей форме.

— Руки и сердца? — пробормотала она. — Вы действительно говорите, что я могу выйти за вас замуж?

— Во всяком случае, я намерен на тебе жениться, — заявил маркиз. — И все готово.

— Я люблю тебя, но думаю, мне не стоит выходить за тебя замуж.

— Почему?

— Но ты такой необыкновенный, такой важный, а я боюсь общества, в котором ты живешь.

— Ты говорила мне, что ты хотела бы выйти замуж только за того, кого любишь, и что скорее будешь мыть полы или останешься старой девой, чем выйдешь замуж за нелюбимого только из-за его положения в обществе.

— Это правда, — согласилась Идона.

— Тогда, если ты меня любишь, какое значение имеет мое положение?

— Я люблю тебя, но я не думала, что ты об этом догадываешься.

Маркиз счастливо рассмеялся.

— Я подозревал, дорогая, я умею читать твои мысли. И подозревал до того, как вчера ночью поцеловал тебя. А когда поцеловал, то понял — ты даешь мне ту любовь, которую я искал всю жизнь и которой не надеялся найти.

— Правда? На самом деле? — спросила Идона. Его слова поразили ее, она не ожидала услышать их от маркиза.

— Каждая женщина, с которой я встречался до сих пор, больше интересовалась моими титулами и богатством, чем мной.

— Ну ты же знаешь, мне это не важно, — выразительно подчеркнула Идона.

— Ты довольно ясно дала это понять, убежав сегодня утром, — сказал маркиз. — И поскольку я не хочу тебя потерять, мы поженимся сегодня в шесть вечера.

Идона удивленно посмотрела на него:

— Что ты сказал? В шесть часов?

— Я чувствую, с моей стороны было бы ошибкой ждать. Ты найдешь у няни свадебный наряд, он готов. А викарий ждет нас в церкви, той самой, возле которой покоятся твои предки.

— Я не могу поверить, что это возможно, что я могу выйти за тебя замуж. А что подумают твои друзья? А твоя бабушка?

— А разве это имеет значение? И вообще разве что-то имеет значение, если мы нашли друг друга? Что может быть важнее любви, о которой ты всегда говорила и которая, пока я тебя не встретил, я был уверен, вообще не существует.

— Я… действительно тебя люблю! — воскликнула Идона. — Я люблю тебя так отчаянно, что уйти от тебя или оставить тебя — подобно смерти. Но вдруг я тебя подведу, вдруг ты будешь со мной несчастлив?

Маркиз нежно улыбнулся:

— Поцелуи заставляют нас парить в небесах, так что нам не о чем беспокоиться.

Он снова стал целовать ее и целовал до тех пор, пока Идона не почувствовала, что покинула тело и улетела на небеса.

Потом маркиз сказал:

— Иди и приготовься. Мне жаль расставаться с тобой даже на минуту, я хочу тебя целовать бесконечно, но мы продолжим, когда ты станешь моей женой.

Идоне хотелось задать тысячу вопросов, но она подчинилась ему, импульсивно поцеловав его в щеку. Он протянул к ней руки, но она ускользнула.

Добежав до дверей, обернулась. Солнце из окна упало на волосы Идоны; они засверкали золотом, а глаза сияли любовью.

Маркиз смотрел ей вслед: никогда раньше он не встречал девушку красивей.

Ровно без десяти шесть Идона спускалась по лестнице в холл, где ждал ее маркиз. На ней было белое платье, которое, как решила няня, больше всех привезенных из Лондона подходило для этого случая.

Идону украшала вуаль из брюссельских кружев и венок, который леди Овертон надевала на свадьбу, как и многие невесты не одного поколения Овертонов до нее. Идона воплощала в себе все, что маркиз хотел видеть в своей жене.