Полководцы шпионских войн - Игорь Григорьевич Атаманенко

— гестапо — он возглавлял отдел по борьбе с «коммунистическим шпионажем» и, используя служебное положение, не раз спасал «легальную» резидентуру НКВД от разгрома, заблаговременно предупреждая о провокациях, готовящихся против сотрудников советской дипломатической миссии в Берлине. Кроме того, агент регулярно снабжал резидентуру информацией о внутриполитическом положении в Германии и о ее военных устремлениях против соседних стран.

Накануне войны «Брайтенбахом» были представлены чрезвычайно важные документальные материалы. В том числе, подготовленный гестапо доклад для рейхсфюрера Генриха Гиммлера «О советской подрывной деятельности».

Аналитики НКВД, проштудировав доклад, установили, что гитлеровскому руководству ничего существенного об оперативной деятельности резидентур НКВД и военной разведки, действующих в Германии, не было известно.

…Тринадцать лет «Брайтенбах» водил за нос коллег из гестапо, которые сбились с ног в поисках «крота» в своих рядах. Провал случился по причине предательства связника, и в 1945 году Леман был казнен на гильотине в застенках его, жгуче ненавидимого им, ведомства.

Глава шестая. Жизнь без поражений

Войну Коротков встретил в Берлине. Рискуя оказаться в застенках гестапо, чьи мордовороты блокировали здание посольства, он тайком выбирался наружу и (!) дважды — 22 и 24 июня — конспиративно встречался с «Корсиканцем» и «Старшиной». Передал им инструкции по использованию радиошифров, деньги на ведение антифашистской борьбы, а также дал устные рекомендации по организации активного сопротивления нацистскому режиму.

Несмотря на короткий срок работы, группы, руководимые «Старшиной» и «Корсиканцем», сумели передать в Москву ряд ценных сведений. Так, весной 1942 года от них была получена упреждающая информация, что летом Гитлер, отказавшись от повторной попытки захватить Москву, предпримет генеральное наступление на Кавказ. Сталин, однако, эту информацию проигнорировал, что, впрочем, случалось не раз с донесениями от агентов-иностранцев. В итоге это привело к прорыву группы армий Паулюса к Сталинграду.

…В июле, вернувшись в Москву транзитом через Болгарию и Турцию, Коротков был назначен начальником 1-го (германского) отдела внешней разведки. Через три месяца по его инициативе и при непосредственном участии была создана специальная разведывательная школа для заброски в глубокий немецкий тыл нелегальных разведчиков из числа граждан европейских стран, как правило, бойцов-интернационалистов, участников гражданской войны в Испании в 1936–1938 годах.

Преподавательскую деятельность в школе Александр Михайлович совмещал с оперативной работой, часто выезжал на фронт. Для него, актера по жизни, за свою карьеру разведчика-нелегала сменившего десяток имен, стало рутиной надевать чужую личину.

Так, в январе — марте 1942 года, играя роль военнопленного, «Эрдберг» в форме обер-лейтенанта пехотного полка регулярно, по 2–3 суток, содержался в Красногорском лагере (Московская область) среди плененных гитлеровских офицеров. В общении с ними ему нередко удавалось добыть важную информацию разведывательного характера.

…В ноябре 1943 года Александр Михайлович, обеспечивая безопасность «Большой тройки» — Сталина, Рузвельта, Черчилля, инкогнито находился в Тегеране.

В том же году он дважды побывал в Афганистане, где наша разведка совместно с англичанами ликвидировала нацистскую агентуру, готовившую профашистский переворот для втягивания этой страны в войну против СССР.

…В 1944–1945 годах Коротков, выступая в качестве офицера по особым поручениям Сталина, несколько раз летал в Югославию для передачи маршалу Иосипу Броз Тито конфиденциальных посланий вождя.

…В 1946-м полковник Коротков стал заместителем начальника внешней разведки и одновременно возглавил Управление по подготовке нелегалов. Именно по его распоряжению было прекращено расследование в отношении резидента-невозвращенца Фельдбина. Тем самым де-факто была выражена уверенность в его патриотизме и лояльности к Советскому Союзу вообще и к органам госбезопасности, в частности.

…В мае — июле 1953 года Коротков исполнял обязанности начальника внешней разведки, однако затем вновь стал заместителем и продолжил руководить Управлением разведчиков-нелегалов.

…В 1957 году Коротков лично готовил «Марка» (оперативный псевдоним Вильгельма Фишера, более известного как полковник Абель) для работы в США в качестве главы нелегальной резидентуры и категорически возражал против командирования туда Рейно Хейханена радистом.

Однако А.М. Сахаровский, в ту пору руководитель внешней разведки, не внял его доводам. Оперативное чутье не подвело Александра Михайловича: Хейханен действительно оказался предателем и выдал «Марка» американской контрразведке.

…По окончании закордонной командировки нелегалам, как правило, находили применение в качестве консультантов, преподавателей или экспертов. То были серьезные, но второстепенные посты.

Уникальность карьерного пути А.М. Короткова в том, что он стал первым исключением из правил: возвращаясь из-за кордона на Родину, он каждый раз получал назначение на новый, более высокий пост в системе госбезопасности СССР.

Глава седьмая. «Несостоявшийся жандарм»

В мае 1945 года Короткова вызвал заместитель наркома госбезопасности Серов И.А. и сказал (дословно) следующее:

«Отправляйся в Берлин, где возглавишь группу обеспечения безопасности немецкой делегации, которая прибудет в Карлсхорст для подписания Акта о безоговорочной капитуляции Германии.

Если ее глава фельдмаршал Кейтель выкинет какой-нибудь номер и откажется поставить свою подпись, ответишь головой. Во время контактов с ним постарайся прощупать его настроения и не пропустить мимо ушей важные сведения, которые, возможно, он обронит».

…«Номеров» фельдмаршал не выкинул, поставить свою подпись под Актом о безоговорочной капитуляции Германии не отказался, «важных сведений не обронил», поэтому «головой отвечать» Короткову не пришлось.

Вместе с тем, Александр Михайлович, наконец, очно познакомился с Серовым, за спиной которого его сослуживцы, то ли из-за зависти, то ли от трусости, шептали: «родись он веком раньше, из него вышел бы отменный жандарм».

Баловень судьбы

Восхождение к вершинам власти Иван Александрович Серов начал в 1939 году, когда он, выпускник «гаубичного факультета» Военной академии имени М.В. Фрунзе, попал на прием к наркому Берии. Майор-артиллерист так ему понравился, что тотчас стал майором НКВД, а через два месяца поднялся до старшего майора НКВД, что приравнивалось к званию войскового генерал-майора.

По личному распоряжению Берии новоиспеченный генерал был назначен заместителем начальника Московской Рабоче-Крестьянской милиции, через две недели — ее начальником, а еще через 6 месяцев — министром внутренних дел Украины и по совместительству заместителем главы НКВД СССР.

Такой головокружительный взлет простого офицера-артиллериста мало кого мог удивить в то время. Шла жесткая чистка кадров Красной Армии, вернее, истребление командиров среднего и высшего звена. На смену расстрелянным и сосланным в ГУЛАГ офицерам приходили малоопытные и бездарные, зато беззаветно преданные власти новобранцы.

Получив приказ Сталина организовать депортацию в Казахстан и в Сибирь народов — пособников немецко-фашистских захватчиков: балкарцев, волжских немцев, ингушей, калмыков, карачаевцев, крымских татар, чеченцев общим числом более миллиона человек, Серов, верный присяге и приказу, приступил к исполнению воли вождя.

На Украине судьба свела Серова с Хрущёвым, где тот возглавлял ЦК республиканской компартии.