Укус любви - Лина Арвен

в том и том варианте итог один, только последний — очень неприятный. Так что, лучше сама — и раньше отмучаюсь»

Девушка села рядом с обреченным и ничего не выражающим видом.

«Черт! Деймон, ты идиот! Да как я мог забыть этот день?! А Елена сама мне отдалась в конце или же нет?», — он с интересом посмотрел на девушку и, сев, провел рукой по ее шее.

— Тебе было больно?

«Его… это волнует?! Стоп, не о том думаешь».

— Было, — ответила девушка, смотря не на него, а куда-то в одну точку.

— По моей причине или по твоей?

— И не нужно мне говорить такие слова, в которые я никогда больше не поверю, что моя жизнь будет намного лучше с тобой! У вас схожая тактика исполнения приказов. Приказать печати, чтобы я не рыпалась, а дальше — делать все, что угодно.

«Это он? Почему он задает такие вопросы? Неразбериха… Но почему?»

— Елена, я никогда не поверю, что использовал силу печати в таких низких целях. Мне не нужно преимущество над девушкой, чтобы она отдалась мне.

Деймон смотрел на дампирку и пытался понять, врет она или же нет?

«Черт побери… Я совершенно не представляю, как веду себя в пьяном виде. И почему вообще я опьянел? Ладно, допустим, правда».

Пока Деймон мучился вопросами, дампирка не могла поверить в то, что перед ней оправдывался ее хозяин.

«Да, луна, наверное, раскололась. В низких?»

— До этого ты этим пользовался. Делай уже, что хотел.

— Заметь, только ради наказания. Как ты думаешь, возымело бы эффект, если бы я наказал тебя только физически?

— Мне, я так полагаю, уже можно идти? — спросила она.

Деймон долго всматривался в ее глаза. Что им движило, что он так с ней поступил сегодня днем? Если бы ему нужен был секс, он бы выбрал девушек поопытнее. Экзотики с дампиркой захотелось? Сомнительно. Хотя, кто его знает, когда ты пьяный в стельку. А шрамы на шее, оставленные прошлым хозяином почти прошли. Елена сейчас была более-менее покорной, видимо боялась повторения наказания, или на нее нашла обычная апатия.

«Черт!!! Черт!!! Черт!!! Верните мне память!!!! Бесит, когда она помнит и знает больше моего, особенно сейчас, после того, что было!»

Деймон наклонился к ней, но вместо того, чтобы укусить ее шею, он поцеловал ее и, махнув в сторону двери, повалился дрыхнуть дальше.

«Видимо, как бы мне не хотелось этого признавать, хоть какие-то остатки благородства в нем есть. И, возможно, даже не какие-то. Но, все же, почему? Даже не укусил…»

Девушка посмотрела на вампира, который лежал, положив ладонь на лоб, c закрытыми глазами.

— Мне пора отправляться дальше. Уже вечер, лучше останься здесь, — нехотя добавила она.

— Нет. Без меня не уходи, это приказ, — отрезал Деймон. — Можешь гулять в таверне, но на задание я тебя не пущу.

— Можно узнать почему? — cпросила она, услышав в его голосе еще большую резкость, чем тогда, в разговоре с отцом.

— Приказы не обсуждаются, — сухой ответ. — Иди, пока я снова не захотел твоей крови.

«Хотя хочу я ее постоянно, но тебе об этом знать не обязательно».

Девушка вышла, больше не сказав ни слова. Cнова эта барная стойка, за которой ее весь вечер обслуживал хозяин таверны, нервно, при этом, смеясь от счастья, что они скоро уйдут. Он, уже на радостях, вовсе забыл о том, что ему удалось споить вампира. И кого! Чистокровку. Хозяин таверны, счастливый, что они уйдут, даже чай нашел для девушки. Так что Елена второй час сидела спокойно у стойки, попивая живительный напиток. Пришло время хорошенько все обдумать. Она сидела с закрытыми глазами, при этом лбом облокотилась о свою ладонь. Мысли путались, правильных решений и выводов найти она никак не могла.

«Я хочу только ее… я не собираюсь отпускать своего шевалье в самое пекло… ты была великолепна… я не мог поступить так с девушкой… мне никогда не была нужна сила…»

Девушка, вдруг, вздохнула и устало потерла виски. Она запуталась или просто не хотела что-то признавать? Точнее понимать.

«Нет, все на самом деле не так, он только избалованный принц, ничего больше… И так было каждый раз, когда она находила что-то хорошее, она пыталась опустить это в грязь. — Самовнушение…?»

Нервно облизнув губы, она глотнула еще чаю и с грохотом опустила кружку на стол. Снова запуталась.

Тем временем, Деймон пытался напрячь свой мозг и вспомнить хоть что-то. Но ничего не удавалось. Более того, он постоянно задавался вопросом, почему его так беспокоило благополучие Елены? Конечно, когда оно не шло в разрез с его гордостью.

Не находя ответы на свои вопросы и все больше запутываясь в самом себе, он шарахнул кулаком по прикроватной тумбочке, при этом лежа на животе и уткнувшись лицом в подушку. Что-то ударилось о деревянную поверхность и, судя по звуку, покатилось. Описав полукруг это нечто стало кататься туда сюда, словно маятник. Не выдержав даже этого шума, Деймон сел на кровати, взяв с пола бутылку вина, которую ему принесла Елена, открыл и отпил прямо из горла, косясь на склянку.

«Что это?»

Он взял ее в руки и, увидев в ней кровь, открыл. Комнату окутал сладостный запах. Чистокровная. Вампирская. Внезапно, Деймон принюхался повнимательнее и даже капнул немного себе на палец, затем слизав.

«Кровь Елены? Но… немного другая… Как так…»

Как только его язык коснулся крови, с ним стало происходить нечто невообразимое. Он сидит тут, в комнате на постели, но глаза видят совсем не обшарпанные стены и пол этой комнаты, его словно окутал черный дым и этот смог имел форму руки, которая, захватив его полностью в плен, лишила даже зрения во тьме!

И, вдруг, раздался ужасающий грохот и мрак осветился ярким светом. Молния. При этом била в одно и то же место несколько раз, словно пытаясь пробить эту тьму. Дошло до того, что полумрак стал осыпаться тысячами осколков и превращаться в пыль.

Взору открылось небо, чистое, ни единого облачка и зеленая поляна с тысячами цветов, которые, казалось, никогда не завянут. Водопад огромный, могучий. И от него шла река. Вдоль нее множество небольших домиков, кругом раскатистые деревья. Cолнце.

Он стоит на этой самой зеленой траве посреди небольшого города. Вдруг, мимо него пробежала маленькая девочка лет двенадцати. Она удивительно была похожа на Елену. Только волосы немного светлее в детстве, чем сейчас. Она бежала, и на ее лице была такая потрясающая улыбка, ласковая, радостная, искренняя. И душа чистая, еще не испорченная годами страданий и