Сияющий мир - Кара Колтер

Мысль о том, что он знал, какую боль причинил ей, была невыносима. Она больше не могла здесь оставаться, ее гордость просто не позволяла. И Морган собиралась уехать сразу после рождественского шоу.

На Рождество, когда все торопились к своим семьям, чтобы провести в узком кругу несколько счастливых часов, ей было суждено ускользнуть одной, незамеченной. Уйти — куда-нибудь. Не важно куда. У нее имелись кое-какие сбережения. Морган просто сядет в машину и уедет, а когда найдет то место, где захочет остаться, тогда и перевезет вещи, которые пока останутся в этом маленьком доме.

Может, она не станет перевозить только лиловый диван. Может, и вообще бросит все вещи. Может, нагонит мать, и они будут радоваться своему одиночеству в Таиланде.

Морган прекрасно знала, что опутывает себя паутиной лжи: одиночество никогда не могло заменить ей того, к чему так тянулось ее сердце. Но ей никогда не достичь своей мечты — она прочитала это в лице Нейта. Холодном. Жестоком.

Если бы она только обратила внимание на табличку на двери кузницы! Но она задержалась и только сейчас собиралась последовать разумному предостережению: «Уходите прочь». Ради себя самой, ради того, что еще осталось, ей следовало уйти.

«А как же дети? В такое время года почти невозможно найти замену. Кто позаботится о них?»

Но она тут же приказала себе забыть об этом, откинуть все мысли, которые могли ослабить ее решимость.

Нейт думал, что, решив никогда больше не звонить Морган, он одурачит тоску. Но затем понял, что отчаяние, испытанное ранее, было детской игрой. В случае с Синди, в случае с Дэвидом никто не мог дать ему второго шанса, вернуть их... Ему приходилось прощаться.

Но Морган была жива. Она была в этом городе, на расстоянии нескольких миль от него, и Нейта тянуло к ней как магнитом. Он в который раз перебирал свои слова, поступки, спрашивал, правильно ли поступил.

И даже Эйс, которая все прощала ему, не простила на этот раз. Обида, которую держала на него дочь, была для Нейта пыткой, неизведанной раньше. И все же разве он мог поступить иначе? Разве мог он позволить своей дочери увлечься химерами? Сказать ей: «Да, Эйс, конечно, ты будешь рождественским ангелом. Валяй, верь в это, пока реальность сама не разобьет в осколки твою глупую мечту».

Нет, он не должен был так поступать. И влюбляться в Морган тоже.

Кроме отчаяния, Нейт ощущал еще и ярость — на самого себя. Куда ни обернись, всюду его окружали скалящиеся ехидные морды злости, тоски и безысходности. И он больше не видел ни единого луча спасительного света.

Наступил сочельник. Нейт подвез Эйс в костюме ангела в школу. Она не поцеловала его на прощание, даже не взглянула на него. Без этих простых слов отчаяние стало еще глубже.

Молли и Кейт предложили ему присоединиться к ним в городском центре, чтобы вместе посмотреть трансляцию шоу, но он отказался. Он отправится к себе домой и будет сидеть там один, с привычным холодом и мраком в душе.

Но через несколько минут после того, как вошел в дом, в дверь позвонили. И еще раз. И еще. Наконец, когда Нейт понял, что нежданный гость не собирается сдаваться, он пошел открывать, надеясь обратить всю злость на визитера.

Каково же было его удивление, когда он увидел на крыльце Уэсли Уэлхэвена в черном смокинге для выступления, в котором чувствовал себя ужасно неловко. И все же, как доказал добрый десяток упрямых звонков, певец был настроен решительно.

— Мистер Хетоуэй, вы должны ехать, — голосом не терпящим возражений сказал он. — Вот ваш билет.

Нейт посмотрел на свои джинсы и старую рубашку, потом на смокинг Уэсли. Он открыл рот, собираясь отказаться, но не смог — это означало сделать выбор в пользу мрака. Опять.

— Пожалуйста, не тратьте попусту время, — взмолился Уэсли. — Съемки в прямой трансляции. Глупая идея. Вы не представляете, как я ненавижу эту суматоху.

Нейт Хетоуэй понял, что Уэсли Уэлхэвен заставит весь мир ждать, пока они будут препираться на пороге его дома. Со вздохом он взял куртку и последовал за Уэсли к его лимузину, припаркованному у порога.

В машине Уэсли поправил галстук, искоса поглядел на Нейта:

— Я должен вам кое в чем признаться.

— В чем? — Наверное, он его с кем-то путает.

— Да, мистер Хетоуэй. Я был там.

— Где?

— В зале. Когда вы спорили с дочерью. Знаете, я люблю смотреть на пустую сцену до того, как ее заполнит шоу. Так что, к моему смущению, вынужден признать, что я стал свидетелем этой личной сцены.

— Ox, — вздохнул Нейт. — Это мне надо смущаться.

Лимузин остановился у школы. Уэсли всунул билет в руку Нейта.

— Думаю, да, мистер Хетоуэй. Как у вас хватило духу заявить вашей дочке, что чудес не бывает, когда они происходят на каждом шагу?

— Со всем моим уважением, мистер Уэлхэвен, ничего подобного.

— Правда? Объясните тогда, как моему тщедушному телу достался такой сильный голос, — спросил он.

На это Нейт не смог ответить.

— Наслаждайтесь шоу, мистер Хетоуэй. И верьте. Верьте в чудо и научите тому же самому вашу дочь.

И Уэсли ушел. А Нейт остался стоять, глядя на билет в руке. Он мог войти в школу — или вернуться домой. Тогда, после ссоры с Эйс, он просил о чуде. Может, это оно и было?..

Конечно, он был последним, и ему пришлось пробираться между рядами к одному-единственному свободному месту. И конечно, оно оказалось рядом с ней.

Когда Нейт сел рядом с Морган, она смерила его холодным взглядом и приложила палец к губам, прося соблюдать тишину. Неужели она услышала, как сильно бьется его сердце? Быть рядом с ней, с той, которая никогда не может принадлежать ему, стало настоящей пыткой.

Погас свет, и детский хор вышел на сцену. Нейт не увидел Эйс среди прочих.

Морган повернулась к нему.

— Где Эйс? — спросила она, и холод в ее глазах сменился искренним беспокойством.

Когда взволнованный Нейт уже был готов вскочить с места и броситься на поиски дочери, он увидел, как кулисы приоткрылись и оттуда выглянула Эйс. Сначала она посмотрела на людей, потом на хор на сцене.

— Вот она, — прошептал он Морган.

— Но что она там делает?

Прежде чем кулиса опустилась, Нейт заметил, что его дочь с искаженным лицом смотрит на Бренду, которая стоит среди остальных детей в костюме ангела, и ее глаза красны от слез.

О господи, что задумал Уэсли? Сердце Нейта наполнило предчувствие катастрофы. Оно было таким сильным, что он едва ли мог наслаждаться представлением несмотря на то, как чудесно детские голоса сплетались с пением Уэсли. И Морган рядом с ним казалась столь же напряженной.

И вот, наконец, последняя песня. Погас свет во всем зале, осветив только верхушку елки. Там была Эйс.