Компас сердца. История о том, как обычный мальчик стал великим хирургом, разгадав тайны мозга и секреты сердца - Джеймс Доти

Увидев патрульного, который приближался к нашей входной двери с большой плетеной корзиной в руках, я спрятался за шторой и подождал, пока мама откроет дверь. Меня охватил ужас. Так и знал, что в этом году мы попали в список нуждающихся! Мне не хотелось относиться к их числу. Я смотрел, как мама распаковывает одну из тех самых корзин, которые я помогал собирать. Корзина служила напоминанием о нашей нищете. Я не хотел быть тем, кому приходится полагаться на других. Но если подумать… без корзины у нас на Рождество не было бы ужина с индейкой. Никто из моих родных не знал, что я помог собрать ее. И мне было приятно. Не только из-за того, что я участвовал в подготовке подарка, – радость папы и мамы напомнила мне о том, как много эти корзины значили для стольких людей! Редко выпадает возможность побывать по обе стороны доброго дела. В тот праздник я усвоил, как приятно что-то дарить и как приятно получать подарки. Это чрезвычайно важный урок, но тогда я и не догадывался, как он повлияет на мою будущую жизнь.

* * *

Я участвовал в программе на протяжении всех старших классов: с четырнадцати до семнадцати лет. Благодаря ей моя жизнь обрела некий смысл, а я нашел место, где чувствовал себя своим, и это – в сочетании с ежедневными занятиями магией – удивительным образом преобразило меня. Я понял, что страх, тревога и беспокойство не те эмоции, на которые стоит тратить время. Мне становилось все проще созерцать свои мысли и чувства словно со стороны и не реагировать на них эмоционально. Я не знал, в кого превращаюсь, но в одном был убежден: я уже не тот ребенок, что раньше. Семья стала для меня просто семьей, перестав быть раной, которая ежедневно причиняла боль. Я отчетливо осознал, что не являюсь ни своим отцом, ни матерью, ни братом, ни сестрой. Я – это я. Их поступки – не мои поступки. У брата и сестры были собственные трудности и свой жизненный путь. Моя сводная сестра, старше меня на девять лет, бросила школу, вышла замуж очень юной, переехала от нас и с трудом сводила концы с концами. Она умерла в 2011 году из-за осложнений, вызванных хроническим иммунным расстройством и ожирением. Брату, подававшему большие надежды, не повезло быть геем в эпоху, когда любовь к человеку своего пола считалась неприемлемой. Ему часто доставалось от сверстников за то, что он не такой, как все, пусть никто и не говорил вслух, чем именно он отличается от окружающих. Он уехал из Ланкастера, когда я учился в старших классах, и на протяжении двух последних лет, проведенных в школе, я чувствовал себя еще более одиноким, чем обычно. К счастью, Ланкастер стал городом, который я собирался однажды покинуть, а не местом, в котором я застрял навеки. Мое будущее не было серым и безрадостным: каждый вечер я проигрывал его во всех красках в своем воображении. Я на сто процентов верил в то, чему меня научила Рут, и не сомневался, что моя судьба спешит на встречу со мной.

В начале выпускного класса я понял, что пора бы подумать о поступлении в колледж, однако не представлял, как подступиться к этой задаче. Родители поддерживали меня, но считали, что раз я решил пойти в колледж, то это случится само собой. Школьный психолог во время консультации даже не стал рассматривать такой вариант. Беседовал он со мной недолго и под конец сообщил, что может дать информацию о технических училищах, если я заинтересуюсь. Я и не догадывался, что в школе есть психолог, пока не получил извещение о том, что мне назначена встреча с ним. С некоторыми предметами я справлялся неплохо, но в целом мои отметки были посредственными: в хороших оценках я не видел особого смысла. Школу я воспринимал просто как место, куда нужно регулярно ходить, и хотя от природы стремился преуспеть в учебе, никто не подсказал, как этого добиться. Дома мне никогда не помогали с домашними заданиями и не напоминали, чтобы я их делал. Мама, конечно, говорила, что я должен стараться, но что под этим подразумевалось? Я не знал ни одного человека, который окончил бы колледж. И уж точно у меня не было денег, чтобы заплатить за учебу. Да я даже не знал, как подать документы для поступления. Тем не менее я был абсолютно уверен – как бы наивно это ни звучало, – что на следующий год непременно уеду в колледж.

Вскоре после консультации у психолога я задумался над тем, кого бы расспросить о подаче документов в колледж. На перемене перед уроком естествознания, на котором нам должны были поведать о трех законах термодинамики, я заметил симпатичную одноклассницу, заполнявшую кучу бланков.

– Что делаешь? – спросил я. – Что это за бумаги?

Я забеспокоился, что это школьный тест, о котором я почему-то забыл.

Она оторвалась от бумаг и посмотрела на меня.

– Заполняю документы для поступления в колледж.

Я кивнул, словно знал, о чем она говорит.

– Куда поступаешь? – Я наклонил голову вбок, но не увидел названия колледжа на бланках.

– Университетский колледж в Ирвайне.

– Правда?

Я не помнил, где именно находится Ирвайн, но знал, что где-то к югу от Лос-Анджелеса.

Она усмехнулась.

– Ну, во всяком случае, я надеюсь, что поступлю. Крайний срок подачи документов – следующая пятница. Мне ни за что не успеть. – Она обвела руками бумаги.

Я ничего не ответил, в голове забегали тревожные мысли. Крайний срок? Я даже не подозревал, что есть крайний срок подачи документов. Я не знал, как все устроено, и на секунду почувствовал, как в душу закрадывается сомнение. Успею ли я подать документы вовремя?

– А ты куда поступаешь? – поинтересовалась она.

Я на секунду задумался.

– Тоже в университетский колледж Ирвайна.

Сам не понимаю, почему так сказал, но ничего другого в голову не пришло. Я практически ничего не знал о колледже в Ирвайне, но о других колледжах мне было известно и того меньше. Все, что я знал, – надо пойти в колледж, чтобы стать врачом. Как я мог догадаться о кипах бланков и крайних сроках?

Она взглянула на меня:

– А ты уже все документы заполнил?

И я соврал:

– Ну, не совсем… Я не получил бланки. Думал, что они придут в следующем месяце, и ждал их по почте.

Мгновенно, словно фокусник, она достала еще одну пачку бланков и сказала:

– Тогда считай, что тебе повезло: у меня есть лишние. Тебе они нужны?

– Конечно. Спасибо.

Я взял бумаги и вечером начал заполнять их. Оказалось, к этой пачке нужно приложить табель успеваемости, рекомендательные письма и копию налоговой декларации родителей. Следующие три дня я как угорелый собирал необходимые бумажки. Я заполнил формуляр на получение финансовой помощи, надеясь, что ее хватит, чтобы заплатить за обучение. Только тогда я сравнил свои отметки со средними, а также с результатами тех, кого приняли. У меня не было ни единого шанса. И о чем я думал? Я осознал, что на этот раз магия не сможет мне помочь. Кроме того, у меня не хватало денег, чтобы оплатить пошлину за подачу заявления. Тем не менее я все же отправил документы по почте. Вернувшись домой, я уселся на кровать и подумал о Рут. Обо всем, чему она меня научила. Неужели ее волшебство и сейчас сработает? Тем вечером и каждый следующий день я в деталях представлял, как получаю письмо с уведомлением о зачислении. Университетский колледж Ирвайна был единственным местом, куда я подал документы, и в течение нескольких месяцев оттуда не было весточки. За это время мы успели дважды переехать – когда толстое письмо из колледжа наконец пришло, на конверте имелось несколько пометок о переадресации. Я отнес письмо в свою комнату и опустился на кровать. Я начал медленно вдыхать и выдыхать воздух, снова и снова. Я знал, что Рут была права.