Как ты умрешь - Майк Омер

— Угождаешь верхам? — съязвил Джейкоб. — Или решил быть ближе к народу?

— Да вот, выслуживаюсь перед обоими, — ответил тот.

— Кофеек нам действительно не помешал бы, — сказал Джейкоб, усаживаясь. — Пришло еще одно письмо от Бернарда, но только небольшой апдейт. В полиции Бостона все как-то вдруг резко ослабили свое рвение. Даже доступ к их материалам стал проблематичным… Капитан, а капитан! Вы там, за кофейком, позвонили бы Бернарду. Ему нужна ваша верховная поддержка. А то, похоже, им там в Бостоне стало обидно насчет пальмы первенства, вот они и надулись, как дети.

— Я с этим разберусь, — сказал Бейли.

Где-то на заднем плане Джейкоб заслышал голос Митчелла и поймал себя, что с утра почти не слышал своего напарника. Занимаясь онлайн-поиском, тот безоглядно уходил в себя, не замечая, что происходит вокруг, и ни с кем не разговаривая. Сейчас он общался по телефону с Полин примерно в том же ключе, что и Джейкоб недавно с Мариссой. Интересно, думает ли звонить кому-то Ханна? У нее вроде бы никого нет, хотя кто знает…

Снова зазвонил мобильный. На этот раз Мэтт.

— Мэтт? Приветствую.

— Привет, Джейкоб. Слушай, мы тут закончили обрабатывать «Камри»…

— Молодцы. И что там?

— Нашли несколько волосков и тканевых нитей, — сказал Мэтт. — А еще — набор отпечатков, совпадающий с «пальчиками» рабби Фридмана: он у нас в системе.

— Понятно.

— Про ткань еще ничего не известно, проводим тесты. Давай лучше о волосах.

— Давай.

— Итак… у нас есть два типа волос. Один, вероятно, принадлежит Фридману; соответствует по цвету, к тому же это была его машина. Те, что другие, значительно темнее, и структура тоньше. С раввином сочетаются не очень, а у его жены и детей волосы заметно светлее.

— Откуда ты знаешь?

— Я послал туда одного из своих ребят. Фридман был недоволен.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Джейкоб.

— Значит, эти волосы могут принадлежать нашему парню. Я отправил их в лабораторию на анализ ДНК.

— Понял, хорошо.

— Да не так уж и хорошо. Это стержни волос — не корни, — а в стержнях ядерная ДНК обычно не содержится. С КОДИСом же сопоставляется именно ядерная. Мы все равно протестируем, но точность страдает.

— Мэтт, я твоему нюху доверяю на все сто.

— Тут дело не в доверии. Ядерная ДНК у нас либо есть, либо ее нет. Если нам повезет, то может, найдем в волосах хоть сколько-то. Я говорю «нам», потому что без федералов здесь не обойтись.

— У тебя усталый голос.

— День был дерьмо… И еще даже не кончился.

— В этом ты прав… — Джейкоб вздохнул. — Спасибо, дружище.

* * *

Митчелл смутно сознавал происходящее вокруг, но намеренно дистанцировался. Его мысли были полностью сосредоточены на тех четырех женщинах.

Изабелла Гарсия.

Ализа Кеннеди.

Кендел Байерс.

Тамэй Мозли.

У каждой в интернете тысячи виртуальных нитей — профили в социальных сетях, форумы, учетные записи электронной почты; и он нырял в океан информации, пытаясь погрузиться в жизнь каждой из них, выискивая связи.

Было легко запутаться в повседневных деталях. Двум жертвам нравился один и тот же фильм, или один и тот же интернет-мем, или видео с забавным козликом. Митчелл игнорировал окружающий шум, вглядываясь пристальней.

У каждой контакты исчислялись сотнями. У Тамэй были тысячи поклонников, у Кендел — десятки клиентов, у Ализы и Изабеллы — многочисленные друзья и фолловеры в соцсетях. Митчелл пытался определить, который из них важнее, на что стоит обратить внимание. Имена сливались в одно и рябили в глазах; при попытке их перечислить работа становилась вязкой, монотонной и внешне бесполезной. Чего стоит список имен? Нет, на них не нужно смотреть, их нужно чувствовать. Цифровые жизни жертв были насыщенны и целостны; не просто перечни имен, лайков и комментов. Каждая из них была реальностью в себе, которую следовало воспринимать как единое целое.

Первая связь лежала фактически на поверхности, и Митчелл быстро ухватил ее. Все жертвы через различные соцсети следили за супермоделями и модельными агентствами. Ни одна из них не была моделью, но все интересовались этой гламурной средой. Может быть, убийца нашел их на каком-нибудь фешен-шоу или богемном рауте? Митчелл попробовал вспомнить события, посещаемые жертвами. Ализа действительно ходила на показы мод и регулярно выкладывала их у себя в «Инстаграме», но у трех других такого поведения не прослеживалось. Тем не менее эта связь была вероятной, и Митчелл ее отметил.

Были часы, когда он просто щелкал ссылку за ссылкой, просматривая посты жертв и их друзей, постоянно переключаясь с одной девушки на другую. Когда ему подносили пиццу или кофе, он ел и пил, не обращая никакого внимания на вкус.

А затем, когда Митчелл словно придремал перед экраном, а сосредоточенность в нем была на минимуме, в уме вдруг произошла какая-то сцепка. Он смотрел на аккаунт Кендел Байерс в «Твиттере», изучая круг ее общения. Один из подписчиков именовался @AtticusHof. Митчелл сосредоточенно нахмурился и вспомнил, что неделю назад обзванивал всех людей из списка контактов в ее телефоне, пытаясь выудить хоть какую-то зацепку. Там же был и этот самый Аттикус.

Детектив открыл список всех сделанных им звонков. Вот он — Аттикус Хоффман. Митчелл его помнил. Это был агент, представлявший интересы моделей. Импресарио. Он сказал, что Кендел просила его представлять ее интересы, но он отказался.

Митчелл придвинул к себе телефон Тамэй. В нем он открыл список контактов и листал до тех пор, пока не обнаружил. «Хаффман моделинг». Название агентства она написала с ошибкой. Этот номер Митчелл сравнил с тем, по которому звонил неделю назад, просто для уверенности. Они совпадали.

— Джейкоб, — позвал он. — Мне кажется, я нашел подозреваемого.

И в изнеможении поглядел на часы. Ого: уже половина первого.

Проснувшись утром, Аттикус Хоффман первым делом пожелал себе смерти. В этом не было ничего нового. Смерти он желал очень сильно. Он желал ее после переедания, желал при простуде, жаждал ее, застревая на дороге в пробках. Но в последнее время его желание умереть становилось все более сильным.

Вина во всем этом лежала в основном на Дане Хоффман. Она была его женой — а если точнее, пятой по счету женой. Которой вскоре предстояло стать бывшей пятой. Именно из-за нее он сейчас проснулся на полу своего кабинета в одежде, ношенной с позавчерашнего дня, с едким привкусом блевотины во рту и одним из тягчайших похмелий за всю свою жизнь.

Дана выпихнула его из их квартиры два дня назад, после того как узнала, что он шпилит Мирабель. Закрадывалось подозрение, что настоящая причина ее гнева не в том, что он кого-то шпилит, а в том, что эта кто-то значительно моложе ее. И вот она выгнала его метелкой для пыли и хлебным ножом, размахивая ими, как безумный гладиатор. У него даже не было времени собрать вещи. Когда он наконец сумеет попасть домой, его одежда, вероятно, будет изрезана на ленточки. Собственно говоря, не впервой; аналогичным образом при расставаниях действовала его вторая жена Джессика. А третья, Ингрид, однажды сожгла все его нижнее белье.