Сергей Орлов. Воспоминания современников. Неопубликованное - Сергей Владимирович Михалков
Шрифт:
Интервал:
И Орлов писал.
Писал о войне, о своих друзьях-товарищах, незабвенных фронтовых побратимах. Писал правдиво и выстрадано, без всяких там велеречивых суесловий и претенциозных изысков. Писал так, чтобы хоть на мгновение, хоть на самое малое чуть-чуть высветить и продолжить в своем слове жизнь тех, кто навсегда остался там, на поле боя. Писал так, как когда-то в своих фронтовых тетрадях:
Он ничьих не называл имен
Перед смертью, в душном медсанбате,
И не звал в атаку батальон,
Тщетно поднимаясь на кровати.
Адресов в планшете не нашли,
Слез никто не обронил под вечер,
Холмик рыжей, глинистой земли
Не спеша насыпали на плечи.
И ушли, а в небе тучка шла
И неслышно, будто мать над сыном,
Словно слезы, скорбна и светла,
Уронила крупные дождины.
Писал с той же сердечной достоверностью, но с еще большей взыскательностью и мастерством.
Писал, как любил.
Писал, как помнил, как благодарил.
Писал и был счастлив хотя бы тем одним, что все, о чем бы он ни писал — о войне, о Родине, о любви, о космосе, — было необходимо людям.
И вот перед нами его «Костры» — книга, которую во многом собрал и составил сам поэт. Все же остальное после его смерти завершила вдова поэта, Виолетта Степановна Орлова. И надо сердечно поблагодарить ее за то, что она очень бережно, с чувством сложившейся уже композиции новой книги, включила в нее уникальные, можно сказать, стихи из записных тетрадей поэта, написанные им в основном там, на передовой линии огня. И эти стихи придали новым стихам поэта какую-то особую глубину и дополнительную даль. Большой талант, правда и мастерство — вот что во всей многогранности явлено в этой, удивительной книге.
Всегда он сторонился шума и держался глубины. Не любил быть значительным и «поэтичным» с виду. В суждениях был всегда обстоятелен, строг, но не категоричен. Это выдавало в нем очень доброго человека. Мог радоваться радости других. Рядом с ним было всегда надежно. Он любил театр в театре, на сцене, но не в жизни. Поэзии на «публику» не доверял. И — уж в каком железе был! — сердцем не ожелезился: был очень похож на сельского учителя истории — за холмами, за шеломами Россию видел. И вдаль. И вширь. И в глубину. Таким я его знал, таким я его буду помнить.
ЮЛИЯ ДРУНИНА
Под сводами души твоей высокой…
1
Я в этот храм
Вступила ненароком —
Мне попросту
В дороге повезло.
Под сводами
Души твоей высокой
Торжественно мне было
И светло.
Над суетой,
Над бедами,
Сквозь годы —
Твой опаленный,
Твой прекрасный лик!
Но нерушимые
Качнулись своды
И рухнули
В один ничтожный миг…
2
Ты умер, как жил,—
На бегу, на лету,
С портфелем в руке,
С сигаретой во рту.
Наверно, в последнем
Секундном аду
Увидел себя
В сорок третьем году,
В пылающем танке,
В ревущем огне,
И, падая, понял:
Убит на войне…
3
Кто-то тихо шептал твое имя,
Кто-то выдохнул: «Значит, судьба…»
Холод лба под губами моими,
Смертный холод высокого лба.
Я не верю ни в черта, ни в бога,
Но о чуде молилась в тот час…
Что ж ты сделал, Сережа, Серега,
Самый добрый и смелый из нас?
Как ты дал себя смерти осилить,
До зимы далеко не дойдя?..
Провожала поэта Россия
Ледяными слезами дождя.
Осень шла в наступление люто,
Вот-вот бросит на кладбище снег.
От прощального грома салюта
Лишь не вздрогнул один человек…
4
Плечи гор плотно-плотно туман закутал —
Здесь бродил ты лишь год назад…
Хорошо, что тебя провожали салютом,—
Ты был прежде всего
Солдат.
Море хмуро, вода отливает сталью,
Тих рассеянный странный свет…
Хорошо, что у гроба стихи читали,—
Ты был прежде всего
Поэт.
Ах, как Времени быстро мелькают спицы,
Как безжалостно мчится век!..
Хорошо, что так много пришло проститься,
Ты был прежде всего
Человек.
5
Что же делать?
Чем дальше, тем горше.
Я смириться с бедой
Не могу.
Ты —
Внезапною судорогой в горле,
Ты —
Сверлящею болью в мозгу,
Ночь.
Костер нашей дружбы потушен.
Я одна
В темном лесе опять.
Для того лишь
Нашла твою душу,
Чтоб навеки
Ее потерять…
Без костра
В темном лесе мне страшно.
Вот-вот хлынет
Лавина огня.
Словно танка враждебного
Башня,
Притаившись, глядит на меня…
6
На Вологодщине
Есть улицы Орлова,
И говорят, что будет теплоход
«Сергей Орлов».
Звучит поэта слово…
Вот только в дверь мне
Он не звякнет скова
И, пряча в бороду улыбку,
Не войдет.
Уже не будем с ним
До хрипа спорить,
Читать стихи,
Глушить (не только!) чай…
Один лишь раз
Друзьям принес он горе —
Убил своим уходом
Невзначай…
7
Загрустив однажды почему-то,
«Есть ли дружба?» —
Ты меня спросил,
Эх, Сергей!
Когда б хоть на минуту
Выходили люди из могил!
Ты забыл бы
О любой обиде,
Ты б ничьей
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!