Волшебники - Лев Гроссман

— Минуту назад с моим духом все было в порядке. Не выношу эту гребаную игру.

— Это извращение честной магии. Извращение! — горячился Джош.

— Это обязательно, так что придется. Играем по группам, поэтому в команду входят все, даже Квентин, — Дженет потрепала его по голове, — чья специальность до сих пор неизвестна.

— Вот спасибо-то.

— Дженет в капитаны, — предложил Элиот.

— Кого же еще. В качестве капитана счастлива информировать вас, что первая тренировка состоится через пятнадцать минут.

Все с громкими стенаниями развалились на прежних местах.

— Ладно тебе, — сказал Джош.

— Я даже правил не знаю, — вставила Элис, листавшая на ковре старый атлас. На полях древних карт были любовно изображены морские чудовища, крупнее и многочисленней континентов. Летом Элис приобрела прямоугольные очки, нехарактерно модные для нее.

— Ничего, научишься, — успокоил ее Элиот. — Вельтерс игра веселая и поучительная.

— Не волнуйся. — Дженет по-матерински чмокнула Элис в макушку. — Правил по-настоящему не знает никто.

— Кроме Дженет, — заметил Джош.

— Кроме меня. Жду вас там в три часа.

Вскоре все осознали, что делать все равно нечего — на это Дженет, видимо, и рассчитывала — и притащились к полю для вельтерса. Солнце жарило так, что больно было смотреть, в водных квадратах отражалась небесная синева. Элиот в школьной, с закатанными рукавами рубашке, нес липкий графин. При одном взгляде на него Квентин почувствовал себя обезвоженным. Кузнечик скакнул ему на штаны и остался сидеть.

Дженет в предельно короткой юбке залезла по лесенке на судейское кресло.

— Кто знает, как начинать?

Выяснилось, что для начала надо выбрать квадрат и кинуть на него камень, называемый глобусом. Этот голубоватый шарик, действительно похожий на глобус, размером был с мячик для настольного тенниса, но весил неожиданно много. У Квентина прорезался талант по части его метания: главное было не попасть в воду — за это начислялись штрафные очки, а глобус приходилось вылавливать.

Элис и Элиот играли против него с Джошем, Дженет судила. Не самая прилежная из физиков и не самая одаренная — эти титулы следовало уступить Элис и Элиоту, — она могла считаться самой азартной и вознамерилась до тонкостей овладеть вельтерсом, оказавшимся на поверку очень сложной игрой.

— Без меня вам каюк, — заявила она с полным на то основанием.

Успех в игре зависел как от стратегии, так и от магии. Квадраты завоевывались, защищались и отбирались назад с помощью заклинаний. Водные были самыми легкими, металлические самыми трудными, поскольку требовали вызова сверхъестественных сил и прочей экзотики. Заклинатель, становясь на поле, превращался в одну из фигур и делался объектом персональных атак. По мере продвижения Квентину стало казаться, что луг за пределами поля съежился, а само поле вытянулось, как в хрусталике рыбьего глаза. Расплывшиеся контуры деревьев поблекли и засеребрились.

На первых раундах обе команды бодро захватывали незанятые квадраты — для этого, как и в шахматах, существовали давно разработанные ходы. Но когда свободных квадратов не осталось совсем, пришлось пораскинуть мозгами. Дженет во время долгих перерывов рылась в пособиях, Элиот притащил в двух ведерках со льдом шесть высоких бутылок очень сухого рислинга «Фингер Лейке», который, видно, приберегал как раз для такого случая. Стаканы он не додумался взять, и все пили прямо из горлышка.

Квентин так и не привык до сих пор к большим количествам алкоголя — чем больше он пил, тем хуже вникал в детали дьявольски сложного вельтерса. Правила вроде бы предусматривали трансмутацию материала квадратов и даже перемену их мест. К очередному выходу на поле игроки так нализались, что Дженет снисходительно указывала им, где они должны стать.

Солнце понемногу опускалось, но траве протянулись тени, небо из голубого стало аквамариновым. Воздух обволакивал, как теплая ванна. Джош спал на квадрате, который должен был защищать, прихватив ряд соседних. Элиот излагал свое мнение о Дженет, она притворялась сердитой. Элис, сняв туфли, погрузила ноги во временно свободный водный квадрат. Голоса уплывали в густую листву. Вина почти не осталось, пустые бутылки болтались в ведерках, в талом льду утонула оса.

Все делали вид, что помирают со скуки, а может, и впрямь помирали — все, кроме Квентина. Он был счастлив, так счастлив, что дух захватывало, но инстинктивно это скрывал. Случай с Врагом, как движущийся ледник, оставил за собой борозду искореженной голой земли, но теперь на ней прорастала первая зелень. Идиотский план Фогга обещал принести плоды уже на ранних порах. Сумрак, которым Враг покрыл Брекбиллс, рассеивался, позволяя студентам еще немного побыть подростками. Квентин чувствовал себя так, словно его простили.

Случайный наблюдатель, глядя на них с дирижабля или низко летящего самолета, счел бы, наверно, что эти пятеро человечков, играющие на разграфленном поле непонятно во что, очень довольны жизнью — и был бы прав.

— Без меня, — повторила Дженет, утирая прошибшие ее от хохота слезы, — вам был бы полный капец.

Вельтерс, частично восстановивший душевное равновесие Квентина, для Джоша стал непростой проблемой. Весь первый месяц учебного года они продолжали тренироваться, и Квентин начинал постигать суть игры. Дело было не столько в чарах, хотя знать их, конечно, требовалось, сколько в правильной их посылке. Отвечала за это сила, живущая где-то в груди, — она наделяла чары должной энергией, если призвать ее на помощь в нужный момент.

Джош этим искусством не овладел. На одной тренировке он играл против Элиота, обороняя металлическую площадку. Один из серебристых квадратов поля был в самом деле серебряный, другой палладиевый; их украшали тонкие завитки и крошечные буквы курсивом.

Простое заклинание Элиота вызвало к жизни светящийся шар. Джош, шевеля толстыми пальцами, забормотал ответное. Он всегда смущался, произнося заклинания, как будто не верил в них до конца.

В результате этого день померк и приобрел тона сепии — не то туча закрыла солнце, не то затмение начинается.

— Какого черта? — прищурилась, задрав голову, Дженет.

Джош, парируя блуждающий огонек Элиота, перестарался и пробуравил дыру, в которую уходил дневной свет. Физики наблюдали за ней, как за жуком неизвестного вида — возможно, и ядовитым. Квентин никогда еще такого не видел. Как будто где-то включили сверхмощный агрегат, вбирающий в себя всю осветительную энергию и вызывающий локальное затемнение.

Не волновало это, похоже, одного Джоша.

— Ну, как вам это? — спрашивал он, исполняя победный танец. — Как вам нравится старина Джош?

— Здорово. — Квентин отступил чуть подальше. — Что это за штука такая, Джош?

— А я знаю? Пошевелил мизинчиками, и все тут. — Он повторил свою манипуляцию перед самым лицом Элиота. Подул ветерок.