Дом из зеленого стекла - Кейт Милфорд

Ага. Он уже и забыл о странном диалоге между Клем и Джорджи перед тем, как миссис Геревард начала свой рассказ. Он выпрямился.

— Вы про смешное название для камеры?

Рыжеволосая девушка пожала плечами.

— Большинство названий что-то означает, иначе зачем бы людям их давать. А что значит «Лэнсдегаун»?

— А разве вы не знаете, что оно значит? — заметил Майло. — Разве вы не говорили, что, может быть, расскажете историю об этом?

— Я просто подколола Синевласку, — хмыкнула Клем.

Майло посмотрел на неё с сомнением.

— Прозвучало совсем не так.

Клем отмахнулась.

— То есть ты никогда не слышал этого слова раньше?

— Не-а.

— Уверен?

Сперва Джорджи, теперь Клем. Почему они думают, что подсказка в значении этого странного слова.

— Почему бы вам просто не спросить Джорджи?

— Можно и спросить, но я подумала, что ты знаешь что-то, чего не знает она. — Вдобавок к этому странному утверждению Клем заговорщицки подмигнула. — В любом случае, если ты что-то…

— Клем! — Майло подумал, что бы сделал Негрет на его месте, и решил просто задать очевидный вопрос и посмотреть, что из этого получится. — Джорджи задала тот же вопрос: знаю ли я значение слова «Лэнсдегаун». Почему вы обе думаете, что я что-то знаю о странном слове, которого никогда не слышал? Потому что считаете, что это как-то связано с домом?

Ещё один прямой вопрос, брошенный, как перчатка. Клем открыла было рот, а потом замялась.

— Просто, понимаете, — продолжил Негрет самым невинным тоном, — может, я что-то и вспомнил бы, если бы больше знал. Если бы вы рассказали мне то, что сами знаете.

Клем посмотрела на него внимательным взглядом, и тут на лестнице раздались шаги, лёгкие и быстрые, — это возвращалась Джорджи. Клем прислушалась, а потом снова подмигнула.

— Спроси меня в другой раз, — тихонько сказала она, а потом встала и поспешила на кухню, натолкнувшись на миссис Пайн, которая уже несла ей кусочек торта. К тому моменту, когда Джорджи спустилась на первый этаж с камерой, Клем уже уселась за стол в столовой и с довольным видом ела торт.

Она продолжила лакомиться, а Джорджи села рядом с Негретом и показала ему готовый фотоаппарат (светонепроницаемый, как она сказала) из коробки из-под сигар. Негрет то и дело незаметно поглядывал на Клем, но та как будто бы не обращала на них никакого внимания.

— Сейчас слишком темно, чтобы снимать, — сказала Джорджи. — Может, завтра, когда будет посветлее, я отсниму кусок плёнки и посмотрим, что получится. Потом нужно время, чтобы проявить плёнку, но, возможно, вечером я смогу показать снимки.

Негрет повертел камеру в руках. Теперь он не мог выкинуть из головы слово «Лэнсдегаун», но внешне ничего не подсказывало, что это может значить. Просто небольшая деревянная коробка, плотно обёрнутая чёрной лентой.

Если он задаст Джорджи тот же вопрос, что и Клем, она так же ответит? Или по-другому, особенно если Клем не будет поблизости. И тут, как-то сама собой, в голове возникла другая, но не менее интересная мысль. «Я просто подколола Синевласку», — сказала Клем. Прозвучало странно, и теперь Майло понял почему. Подкалывать можно знакомых. Как и давать кому-то прозвище вроде Синевласки. Но Клем и Джорджи как будто не знакомы, по крайней мере, не были знакомы до вчерашнего дня. Если только они по какой-то причине не притворяются, что это не так.

Интересно. Он протянул Джорджи камеру и улыбнулся.

— Негрет, — Сирин выбралась из-за ёлки и подошла к нему. Она показала глазами на лестницу. Миссис Геревард спустилась на первый этаж. Она надела свитер и держала сумочку, которая, как смутно помнил Негрет, была у неё в руках, пока пожилая дама кричала на доктора Гауэрвайна, едва они добрались до отеля.

— Сумка! — прошептала Сирин. — Посмотри на сумку.

Пока Миссис Геревард развязывала шнурок и доставала из сумки красную пряжу, Негрет рассмотрел, что сумка была цилиндрической формы и с плоским дном, поэтому прочно стояла у ног старой леди. На плотной холщовой ткани с одной стороны шла ажурная вышивка. Майло не обратил внимания на вышивку раньше. Пока миссис Геревард ругалась, сложно было что-то заметить. Но сейчас… Негрет разглядел изображение — это был дом необычной формы с зелёными окнами среди тёмных елей.

Миссис Геревард подняла голову и поймала его взгляд. Её лицо вспыхнуло ярче, чем шевелюра Клем, пожилая дама быстро повернула сумочку, чтобы убрать вышивку с глаз. Но это было уже неважно. На другом боку красовалось ещё одно изображение, и миссис Геревард не догадывалась, что Негрет узнаёт и его. Покосившиеся железные ворота, вышитые серо-коричневой нитью.

Во время грозы растаял снег на ветвях деревьев, и тут резко похолодало. Доктор Гауэрвайн был прав, непохоже, чтобы дождь помог избавиться от сугробов, толстым слоем укрывших землю. Когда Майло проснулся на следующее утро, накануне сочельника, то увидел за окном единственную перемену: сосульки стали ещё длиннее, а деревья стояли почти голые.

Почти голые, поскольку снова шёл снег.

Майло потянулся, вздохнул и взглянул на часы. Ещё даже восьми не было. Куча времени побездельничать, прежде чем придётся спуститься вниз. Только он взял «Записки», чтобы дочитать историю, которую начал накануне, как в дверь кто-то громко постучал. Майло вылез из постели, надел халат и выглянул в коридор. Там стояла Мэдди, даже не пытавшаяся скрыть радостного возбуждения. Где-то внизу явно поднялся шум. Кто-то в три голоса сердито перекрикивал один другого.

— Тебе лучше спуститься, — прошептала Мэдди. — Похоже, ты не единственный плут в этом доме.

— Мы же и так это знаем, разве нет? — пробормотал он, надевая тапочки верхолаза и хватая рюкзак со стула.

— Ну, мы это подозревали, но теперь кое-что и правда пропало.

Связка ключей Негрета лежала на столе. Он сунул ключи в карман, а потом побежал за Мэдди по коридору и спустился вниз, откуда доносился гвалт.

— Что-то пропало из комнаты Клем?

Она бросила на него мрачный взгляд из-за плеча.

— Нет.

Рождественская пора в «Доме из зелёного стекла». Обычно в это время по-праздничному уютно — гудящее пламя в камине, рождественские гимны, горячий шоколад, жаркое, пироги и пудинги. В этом году дом заполонили орущие взрослые. Майло предположил, что два из трёх голосов принадлежат миссис Геревард и доктору Гауэрвайну, поскольку именно они завели обыкновение кричать в этом доме. Как только Мэдди упомянула о краже, он решил, что третий голос должен принадлежать Клем. В конце концов, они знали наверняка, что в её комнате кое-кто без спросу побывал. Но когда он спустился, то встал как вкопанный, поражённый тем, что ошибся два раза из трёх. Да, там была миссис Геревард, сжимавшая у горла свой лиловый пеньюар, нервно выкрикивающая, с красным лицом. Миссис Пайн и миссис Каравэй пытались успокоить старую леди, но вот ни доктора Гауэрвайна, ни Клем не было видно. Вместо них внизу оказались Джорджи и — Майло нахмурился — мистер Виндж?