Дело в чемодане - Анастасия Бел

быстро удалился, опираясь на свою опору и подстраховываемый Куртом. Я же осталась сидеть за столиком, разглядывая лежащий на столе кошель. Вот и как я могла оказаться в подобной ситуации?

Глава 17

Когда я вернулась после неожиданного перерыва в управу, Ромас был спокоен и сосредоточен. Только залегшая между бровей складка выдавала напряженное состояние сыскаря.

— Светлого дня! Все в порядке? — осторожно уточнила у мужчины.

— Светлого дня, Мира, — мужчина провел ладонями по лицу, избавившись от затянувших в свой водоворот мыслей. — Да, все в полном порядке.

— Какие у нас сегодня планы? — решила сменить щекотливую тему.

Ромас внимательно взглянул на меня и сам задал интересующий вопрос.

— И что, даже не спросишь, что такое было у входа в управу? Я же видел, как ты стояла неподалеку.

От вопроса мне стало неловко. Я же не могла признаться, что в курсе некоторых щекотливых событий жизни сыскаря благодаря второму участнику из разговора.

— Не спрошу. Зачем? Видно, что эта тема тебе неприятна и если посчитаешь нужным, сам поделишься.

— Ну что же, спасибо.

— За что? — не поняла я.

— За то, что не поинтересовалась. Ладно, не важно. Давай-ка мы с тобой сегодня наведаемся к родственнику нашей жертвы. И я узнал, что госпожа Ивье планирует завтра вернуться в Морану. Так что сможем задать интересующие нас вопросы этой неуловимой дамочке. Ну что, поехали?

Я лишь кивнула и сразу развернулась в сторону выхода. При этом мне казалось, что оставленный графом Морейским и лежащий в глубине сумки кошелек жег мне бедро расплавленным железом.

Жилье брата господина Мириса располагалось на окраине Мораны, по словам Ромаса, в весьма неблагополучном районе. Впрочем, это стало мне понятно, когда мы приблизились. Не высокие двухэтажные домишки на несколько квартир, отделаны не как в центральной части декоративным камнем и песчаной крошкой, а очень старой тонкой древесиной, местами отсутствующей. Окна маленькие, в большинстве скособоченные. Снаружи больше похоже, что вместо занавесок висят серые тряпки или же вовсе отсутствуют. На дорожках повсеместно разбросан мусор, многочисленные осколки бутылок. Под одним из домов, сидя и оперевшись спиной на стену, спал неопрятного вида мужчина, явно употребивший что-то из спиртного.

— Да уж, прекрасное местечко, — пробормотал сыскарь, осмотревшись по сторонам. — Мира, не отходи далеко.

При этом сыскарь отстегнул фиксирующий ремень и передвинул из-за спины на бок пристегнутый к поясу пистолет.

— Кажется это нужный нам дом, — мужчина остановился у ничем не отличающегося от остальных здания.

— Как ты это понял? Здесь даже нет номеров, — удивилась я.

— Я посчитал от начала улицы, когда мы сюда повернули. Давай подыматься, сейчас узнаем, насколько правильно.

Мы поднялись на второй этаж и остановились у обшарпанной двери облезлого коричневого цвета. После продолжительного стука изнутри раздался скрипучий голос.

— Кого еще дьявол принес? Проваливайте, я никого не жду!

— Городская управа, сыскарь Ромас Дэвис, откройте! — громко представился Ромас. — Нам необходимо с вами поговорить.

Спустя некоторое время дверь со скрипом открылась и на пороге показался болезненно худой мужчина. Вместе с этим в ноздри ударил специфический запах, от которого тут же защекотало в носу и захотелось распахнуть окно. Одет он был в растянутый грязно-серый свитер и неопрятно висящие брюки. Причем я не была уверена, что это естественный цвет одежды, а не приобретенный в процессе слишком долгой носки. Весь его вид показывал, что о каком-либо благосостоянии не может идти и речи.

— Ну раз управа, милости прошу, — насмешливо предложил зайти в жилище мужчина, отойдя с прохода.

Первым внутрь шагнул Ромас, я не отставая проследовала следом. Внутри обстановка оказалась ничуть не лучше, чем снаружи. Мебель очень старая, скособоченная. Все покрыто равномерным слоем грязи, по ощущениям пол был покрыт чем-то липким, но присесть и проверить я не рискнула. Мы прошли в единственную небольшую комнатку и дождавшись, когда хозяин сядет в единственное имеющееся кресло, Ромас подошел к окну и довольно бесцеремонно распахнул его, оставшись стоять. Мне не оставалось ничего другого, как аккуратно присесть на краешек стоящего у стены дивана.

— Будьте любезны, представиться, — попросил сыскарь.

— Невил Мирис. Неужели сыскари не в курсе, к кому в дом пожаловали? — насмешливо ответил мужчина.

— У вас нет таблички с именем на лбу, — невозмутимо отбрил Дэвис. — Господин Мирис, у нас для вас печальная новость. Ваш брат скончался.

— Вот, значит, как. — Невил не выглядел расстроенным. — Ну что же, значит Кевин взобраться взобрался на вершину, а удержаться все-таки не смог. Нечего было отрекаться от меня, может все было бы по-другому.

— Как давно вы не общались с братом?

— Он отказался мне помогать чуть около года назад. Некоторое время еще Нейли уговаривала его не закрывать глаза на родственные связи, ведь я единственный, кто у него остался. Но в итоге он бросил и ее, как и меня.

— Из-за чего прекратились ваши отношения с братом?

— Знамо из-за чего. Он выбился в люди, появились деньги, начал зазнаваться. А поддержать в трудные времена единственного брата не посчитал правильным. Ну пусть и катится, я прекрасно живу и без его помощи.

Я скептически осмотрелась. Судя по обстановке, у Невила весьма специфическое представление о прекрасном.

— У вас еще есть родные?

— Нет, все умерли. Остались только Кевин и я. А теперь выходит только я.

— Ваш конфликт был связан с употреблением вами радужной пыли? — задал прямой вопрос Ромас.

— Я пытался завязать, — не стал отрицать мужчина, — но это сильнее меня. А сейчас уже и не получится.

Так вот что это за запах. Радужная пыль является одним из сильнейших дурманов нашего времени. Согласно рассказам, дарит состояние эйфории и всеобъемлющего счастья. Что примечательно, сам дурман не такой уж дорогой и доступен многим желающим. Но есть вторая составляющая, которая нейтрализует влияние его воздействия на организм и стоит кругленькую сумму. Поэтому богачи, употреблявшие вместе с пылью последний, могли проживать долгую и вполне полноценную жизнь, раскрашенную в радужные краски. А вот для людей, чьих возможностей хватало только на первую часть дурмана, вскоре процесс становился необратимым и вел к медленному угасанию.

— Что вы можете рассказать о брате? Откуда он нашел деньги на открытие первого ресторана?

— Кевин хорошо умел устраиваться в жизни. Да и что говорить, он умел как работать, так и был красив. Это помогало ему обеспечивать себе вполне достойную жизнь. Но ему было мало. Насколько знаю, кто-то из знатных господ отдолжил ему крупную сумму на открытие. Хотя про эти дела Нейли должна быть гораздо больше в курсе, чем я. Меня Кевин никогда в это не посвящал. Знаю лишь