Скифы. "Непобедимые и легендарные" - Михаил Елисеев

К сожалению, о том, что произошло дальше, сохранилось лишь краткое упоминание у Юстина и Орозия, который использовал текст того же Юстина: «Хотя скифы превосходили македонян и числом, и храбростью, но они были побеждены хитростью Филиппа». Практически то же самое изложение событий и у Орозия: «…в завязавшейся же битве скифы, хотя они превосходили и числом, и доблестью, были побеждены коварством Филиппа». Ну как же еще воевать с этим народом, как не хитростью и обманом, иначе на победу не будет никаких шансов! Македонский царь был достойным учеником своих персидских коллег и потому действовал против кочевников старым и проверенным способом — коварством. А что это была за хитрость и в чем заключалось это самое коварство, можно только гадать, зато их последствия превзошли все ожидания — скифская армия была уничтожена полностью, а сам девяностолетний Атей погиб. «Двадцать тысяч женщин и детей было взято в плен, было захвачено множество скота; золота и серебра не нашлось совсем. Тогда пришлось поверить тому, что скифы действительно очень бедны» (Юстин). Трудно сказать, насколько они были бедны, на мой взгляд, у них было время успеть вывезти царское золото в безопасное место, по крайней мере, на другой берег Истра. А что касается финансовых затруднений Филиппа, то 20 000 женщин и детей можно было продать и получить за них довольно серьезную сумму. Но главное захваченное богатство было в другом: «Двадцать тысяч превосходных кобылиц были отправлены в Македонию для улучшения македонской породы» (Орозий).

Таким образом, мы видим, что первое столкновение между Македонией и скифами обернулось для последних настоящей катастрофой — царь погиб, женщины и дети в плену, 20 000 лошадей, которые составляли смысл жизни кочевника, угнали в чужую страну. Они были отброшены за Истр и отступили на север, где постепенно оправились от страшного разгрома и в недалеком будущем показали македонцам, что такое настоящая скифская война.

В 331 г. до н. э. армия полководца Александра Великого Зопириона была полностью уничтожена скифами — такой вывод можно сделать, прочитав некоторые работы по этой теме. И если о походе Филиппа II можно все же составить более-менее внятную картину, то с походом Зопириона все гораздо сложнее. Дело в том, что если исходить из состояния источников, то о нем упомянули всего три автора — Курций Руф, Юстин и Макробий — несколько абзацев, и все! Но зато они очень существенно дополняют друг друга, и потому можно составить приблизительную картину событий. Сначала цитата из Юстина: «Зопирион, поставленный Александром Великим в наместники Понта, считая, что если он не совершит никаких подвигов своими силами, то он выкажет себя бездеятельным, собрал тридцатитысячное войско и пошел войной против скифов. Он погиб со всем своим войском и тем самым понес кару за войну, которую он опрометчиво начал против народа, ни в чем не повинного». Таким образом, из этого отрывка следует, что царский наместник, не поставив в известность своего базилевса, занялся самодеятельностью и по личной инициативе развязал войну со скифами. А вот в это как раз верится с трудом, ибо Александр был не тот человек, который бы подобное самовольство оставил без серьезных последствий, а Зопирион как человек умный должен был это прекрасно понимать. А о том, что человек он был явно немалых дарований, свидетельствует его назначение на столь ответственный пост, потому что кадры подбирать Великий Македонец умел как никто другой — многие его полководцы впоследствии основали царские династии, а это само по себе уже говорит о многом. А звание наместника Понта скорее всего означало наместника Фракии, просто римский историк адаптировал его под свое время. И вот тут возникает вопрос: зачем понадобилось Зопириону воевать со скифами, а если исходить из того, что действовал он по приказу Александра, то зачем это было надо македонскому базилевсу?

Версия о том, что македонский полководец должен был пройти вдоль северного побережья Понта Эвксинского, переправиться через Танаис, пройти вдоль северного берега Гирканского моря, а затем где-то в Средней Азии соединиться с Александром, на мой взгляд, выглядит довольно забавной. Дело в том, что историю македонский царь знал очень хорошо и наверняка помнил о том, что примерно в тех же местах случилось с войском Дария, ясно представлял все трудности и опасности подобной авантюры. Ведь по своим масштабам подобный поход был сопоставим с его Азиатским походом, а истощенная экономика Македонии второе подобное мероприятие явно бы не потянула. Да и добыча, которую можно было бы взять у скифов, явно бы не соответствовала затраченным усилиям, чему подтверждением война Филиппа II с Атеем. Значит, цель этого предприятия была иная и ответ на это мы находим у Макробия: «Борисфениты, осаждаемые Зопирионом, отпустили на волю рабов, дали права гражданства иностранцам, изменили долговые обязательства и таким образом могли выдержать осаду врага». Современные ученые считают борисфенитами жителей античной Ольвии, и если исходить из этого предположения, то все выглядит довольно логично. Целью похода Зопириона был крупнейший в Северном Причерноморье греческий полис Ольвия, туда он и направлялся, исполняя волю своего повелителя. И скорее всего у борисфенитов был союз со скифами, которые и пришли к ним на помощь, когда македонская армия осадила город. Против этих объединенных сил македонцы не устояли и начали отступление на юг, в земли гетов. А теперь слово Курцию Руфу: «Правитель Фракии Зопирион погиб со всем своим войском во время похода против гетов от внезапно налетевшей грозы и бури». От подобного стихийного бедствия армия явно не могла погибнуть на суше, а вот на море — более чем вероятно. Значит, наместник использовал флот, опасаясь возвращаться в Македонию по землям враждебных варварских племен, а также преследовавших его скифов, но в итоге беда подстерегла его как раз на водной стихии. Поэтому, подводя итог изложенному, можно сделать вывод о том, что в отражении македонского нашествия на Ольвию скифы приняли самое активное участие, нанеся врагу тяжелое поражение и заставив бежать морем, опасаясь преследования, а вот полное уничтожение армии произошло в результате стихийного бедствия. Реакция Александра на происшедшее была странной: «Эти известия вызвали у Александра противоречивые чувства; однако его все же больше обрадовала смерть двух соперничавших с ним царей, чем огорчила потеря войска под командой Зопириона» (Юстин).

* * *

Величайший полководец Древнего мира Александр Македонский где только не воевал — в горах и долинах, лесах и полях, в пустыне и джунглях. И практически везде ему сопутствовал успех, а отдельные тактические неудачи не оказывали ровно никакого влияния на ход военной кампании. Неистовый Македонец никогда не дожидался, когда его атакует враг, а сам гонялся за ним, искал встречи, а найдя, громил наголову и преследовал до тех пор, пока от неприятельских отрядов не оставалось одно воспоминание. Очень часто царь с небольшим, но отборным отрядом действовал в отрыве от своих основных сил, лично проводя и карательные операции, и сложные обходные маневры, а также преследовал неприятельские войска, но результат складывался неизменно один — из всех своих военных авантюр Александр выходил победителем. Нет никаких сомнений, что Великий Македонец был военным гением, но будь ты хоть семи пядей во лбу, а если у тебя нет надежного тыла и ты не располагаешь определенными ресурсами, то вряд ли достигнешь успеха. Что-что, а крепкий тыл у царя был — экономически развитая и стабильная Македония, которую цепко держал в руках царский наместник Антипатр, служила надежной базой для его дальнейшего продвижения на восток. Но самым главным инструментом в руках Александра, вне всякого сомнения, была армия, которую создал его гениальный отец Филипп II — а вот сын довел эту военную машину до полного совершенства. Ни до и ни после на полях сражений античности не появлялось более грозной боевой силы, и все попытки превзойти достижения легендарного завоевателя успеха не имели — он так и остался на своем пьедестале недосягаемым для многочисленных последователей и подражателей. А его армия действительно была явлением уникальным — и не потому, что македонская фаланга была новаторским достижением для своего времени. Фаланга как таковая была лишь составной частью македонской военной организации и сама по себе действовать эффективно не могла — главная сила македонской армии была в ее прекрасной сбалансированности, в том, что в ней гармонично были представлены все рода войск Древнего мира — от тяжелой кавалерии до прекрасного парка осадных машин.