Между адом и раем - Джоанна Рид

Сандра улыбнулась.

– А что ты писала?

Она подняла блокнот, придвинула стул к грубому деревянному столу.

– Дневник. Мне многое надо записать.

– А о чем ты пишешь? – Он поставил чашку и привалился к стене.

– Дорога, погода, всякое... Я не должна ничего упустить. А теперь вот не могу вспомнить, где мы были две ночи назад.

Он потерся головой о стену.

– В монастыре...

– Нет, не в монастыре, его я помню.

– Я тоже. А как ты пришла ко мне в своей длинной ночной рубашке? Ты написала про это?

Сандра посмотрела на блокнот, и Ричард не мог понять, улыбается она или нет. Он закинул руки за голову.

– Две ночи назад... Это та ночь, когда мы вместе спали в палатке?

– Нет. – Она не отрывала глаз от бумаги. – То было очень давно.

– Давно, давно, давно, – кивал он. – Кажется, я знаю тебя уже целую вечность. Теперь я понимаю, как тебе тяжело всякий раз расставаться со своими туристами.

Она долго молчала. Вода в кастрюле закипела, и Сандра подняла крышку.

– Переход через горы объединяет людей, дорога становится дорогой жизни со всеми ее подъемами и спусками.

Мур подался вперед.

– А мы с тобой сейчас на этой дороге вместе. Наша цель – долина Мананг. Но и путь к цели также важен. Цель – это не сама жизнь. Жизнь – это процесс достижения цели.

Сандра зачерпнула кружкой воду в кастрюле.

– Давай не отвлекаться. К долине Мананг я знаю путь, который могу показать и тебе. Но на дороге жизни нет проводников. Никто не был в твоем путешествии раньше, и никого – в моем. И некому предложить, каким путем идти. Каждый сам должен найти его.

Ричард вытянул ноги.

– Да, но наши дороги сейчас соединились. Неужели ты не чувствуешь?

Она поставила кружку.

– В данный момент – возможно. Но у нас разные цели, это и хорошо для похода. Мы вместе много миль, а когда дорога кончается – все позади. Остается память.

– А воспоминания у тебя хорошие, Сандра?

Она изучающе посмотрела на свои руки.

– Да, мне везет. Я всегда начинаю новый путь с новыми людьми, с новой целью, по новой дороге. И в одну свою жизнь я как бы вмещаю несколько жизней. Немногие могут себе такое позволить.

Она поглядела ему прямо в глаза, вызывая на спор.

Голова Мура раскалывалась от боли.

– И на это ты собираешься потратить всю жизнь?

– Конечно.

– И ты хочешь сказать: это путешествие для тебя ничего не значит? А как с тем, что у нас с тобой было? Я не понимаю тебя.

Она яростно, громко стала мешать чай в своей кружке.

– Это потому, что ты меня не слушаешь.

– Я слушал, когда ты говорила: это путешествие не похоже на другие. Но, может, ты так говоришь каждому. – Он не смог скрыть горечь в голосе.

Отвернувшись от него, Сандра встала на колени перед очагом.

– Раньше так никогда не было, – призналась она тихо. – Это моя вина, все началось с первого дня, как я тебя увидела. – Кочергой она выгребала картофелины, пекшиеся на углях.

– Это когда ты пыталась дать мне взятку за Лиз? Тебе не было стыдно?

– Ты мне не понравился – эдакий надменный, эгоистичный, занятый только собой доктор...

Она умолкла, чтобы разложить еду по тарелкам, и огляделась в поисках посуды.

Ричард поднял ноги, и они показались ему невероятно тяжелыми.

– А что заставило тебя изменить мнение?

Сандра поставила ему тарелку с картошкой и вилкой на колени.

– Не знаю. Может, та ночь в «Як и Йети», когда ты ужинал в одиночестве. Не могу выносить, когда человек ест один. – Она села на край его постели с тарелкой на коленях и подогнула под себя ноги. Потом взяла кусочек дымящейся картошки.

– И поэтому ты отправила ко мне того парня из группы?

Вилка стукнулась о тарелку.

– Я никогда никого к тебе не посылала. Он сам. Ты же явно хотел присоединиться к нам. Разве ты не специально ходишь в те места, где можешь встретить американцев?

Он улыбнулся.

– Ага, каждый вечер, лишь бы американские громкоголосые туристы пригласили меня поесть с ними и поболтать о доме. Можешь верить, можешь не верить, но есть люди, которые любят есть в одиночестве.

– А тогда зачем ты подошел к нам?

– Честное слово, я думал, это ты послала того парня.

Сандра вздрогнула.

– Правда?

– Я не хотел тебя обидеть.

Сандра внимательно смотрела на его лицо, бледное, с темными кругами под глазами. Ее сердце болезненно сжалось. Она взглянула на свою тарелку, потом на его.

– Ешь, тебе нужны карбогидраты.

Он откусил и пожевал.

– Ты упорная. Все еще пытаешься руководить мной.

– Тогда почему?

– Почему я нанял тебя своим проводником? – Он покачал головой. – Не знаю. Думал, ты слишком властная и чтобы от тебя избавиться, заставил помогать мне в операционной – вдруг ты уйдешь. Но что-то случилось, я привык, что ты рядом, подаешь инструменты. Мне нравилось видеть тебя по утрам, и я скучал без тебя днем.

Сандра пыталась улыбнуться, но уголки ее рта не слушались, она сжала губы, а глаза горели от слез.

Он ковырял вилкой картошку.

– Поверь, связаться с упрямой женщиной не входило в мои планы, но потом ты сама вызвалась меня вести. И я не мог поверить в удачу.

– Ну вот мы и здесь, – сказала она тихо.

– Вот мы и здесь, – повторил он, как эхо, потянувшись к ней. Потом закрыл глаза, а Сандра стояла возле его постели и смотрела сверху вниз. Он открыл глаза и сощурился. – Не оставляй меня.

– Нет, не оставлю.

Она не оставит его до тех пор, пока они не сделают то, что должны. А потом уйдет, и он это понимает.

Он снова закрыл глаза, довольно вздохнув.

Сандра отложила дневник и взяла починить рубашку Ричарда – он зацепился за камень. Ей везет, уверяла она себя, у нее столько всего впереди. С Муром же всегда будет его работа. А если этого мало, то рядом полно женщин, которые могут в него влюбиться, кто-то согласится отправиться за ним в незнакомые места, подавать инструменты, принимать роды.

Она уколола палец, и капля крови упала на темную фланель. Ричард с кем-то еще? Ей не хотелось думать об этом. Она прижала палец к ладони, чтобы остановить кровь. Почему с ним не может быть кто-то другой, если она сама не хочет? Он был самый добрый, самый отзывчивый, самый внимательный из всех известных ей людей. И он заслуживал, чтобы кто-то добрый заботился о нем. Так же, как он заботился о ней. Кто-то способный подарить ему детей и вырастить их. И чем скорее она уйдет из его жизни, тем скорее у него появится все это.