Добрые Люди - Дмитрий Александрович Тихонов

— Сомневаюсь я, что они подчиняются королю Рёсинара напрямую, — скривился Гариус. — Скорее они заодно, но преследуют какие-то свои цели. Иначе плохая дисциплина в армии ван Аудена, раз его наёмные владеющие бродят по тайге и сжигают прорву силы. Вот кого он там приложил таким мощным заклинанием?

— Возможно это могги, — ответил десятник. — Здесь земли лояльного клана. А возможно изменённые. С закатом солнца наступает их пора.

— Появились идеи? — Тэсс перевела взгляд на щёголя.

— Всего лишь предположения, — отрицательно покачал головой владеющий. — В Алии я слышал байки про Первородных или Первозданных. То ли древний орден, ныне запрещённый церковью Создателя, то ли новый орден из растущей на юге культуры материалистов, или как там они себя называют?

— Еретики! — буркнул де Мори.

— Они самые. Но, как по мне, так чушь несусветная.

— Эта чушь чуть не отправила нас на встречу с Создателем!

— Женщина, я заметил это! — развёл руками Гариус. — Но верить байкам не собираюсь. Пусть церковь разбирается с этой ересью.

— Кто такие изменённые? — вмешался сэр Толмик.

Никто не спешил с ответом.

— Что они из себя представляют, — спросил я у Тэсс.

— Я видела только начальную стадию в Дубом Щите. Сложно объяснить, они чем-то похожи на больных бешенством. Так же не могут сглотнуть слюну и пить воду, бредят. Но не умирают.

— Если не ускоримся, то у нас появятся все шансы увидеть окончательную стадию, — поторопил мастер Ригго.

— Что за дела творятся на Крайнем Рубеже?! — воскликнул жандарм.

— Идёмте скорее, я вам всё расскажу по пути, — сказал чистый с натянутой улыбкой.

Выражение лица красноглазого не внушало доверия. Я выругался про себя и стал натягивать меховой костюм.

[1] Рикассо — незаточенная часть клинка, прилегающая к гарде.

Глава восьмая

К Хранителю отряд добрался уже к глубокой ночи. Разведчики находили тропы даже в темноте. Для безопасности мы встали в связку на одной верёвке и гуськом пробирались в ночи по шатким камням да карабкались вверх по крутым склонам. Когда до башни было уже рукой подать, налетел шквальный ветер, который принёс с собой настоящую пургу. Видимость упала до пяти шагов, так что если бы не связка, то отряд просто бы потерялся в снежной круговерти. Да и тёплые одежды мы надели весьма кстати.

В башню мы в буквальном смысле ввалились. На бородах разведчиков успели вырасти сосульки, да и в целом выглядел наш отряд удручающе. Благо десятник Валло не ошибся и в Хранителе действительно оказались дрова и даже была набросана сухая трава на пол. Горный Полк бережно относился к своим обителям, как можно было судить по гроту, в котором мы разжились тёплой одеждой и провиантом. В Хранителе, помимо дров так же были шерстяные одеяла и несколько мешков круп.

— Шестая рота всегда была лучшей, — сказал десятник. — Они, даже зная, что могут сюда не вернутся, оставили запасы. Есть вероятность, что и дальше по пути будут схроны.

Я вспомнил, что Тэсс так же упоминала шестую роту. Десятник, скорее всего, имел в виду то подразделение, которое отправилось на поиски пропавших каменщиков.

Внутри башня представляла собою каменный колодец с уходящей к потолку винтовой лестницей вдоль стены — по всей видимости сверху располагался наблюдательный пост. Никаких помещений внутри Хранителя не было, петли на массивных дубовых дверях давно превратились в ржавчину и теперь мощное дверное полотно, усиленное металлическими полосами, валялось на полу. Напротив двери у стены был организован камин, возле которого лежала добрая куча дров, но развести в нём огонь у разведчиков не выходило: дымоход оказался забит — тяга отсутствовала — весь дым собирался внутри башни от которого жутко першило в горле и слезились глаза.

Гариус хоть и вымотался за долгий переход, но духом не пал. Он с интересом наблюдал за вознёй солдат у камина, вскидывал брови и качал головой. И когда уже все отчаялись, а костёр предложили развести прямо на полу, владеющий подошёл к камину и взмахнул левой рукой — топливник тут же подёрнуло бледно-оранжевой пеленой. Затем щёголь взмахнул правой рукой и внутри камина вскипело пламя, а в дымоходе загудело. Чуть погодя Гариус развеял пелену, блокирующую пламя — в дымоходе засвистело, и дым из башни начало затягивать в камин.

— Надо бы двери подпереть. Сильная тяга, — довольный собою, произнёс Гариус.

— А если такой же барьер на проём, — предложил де Мори.

— А ещё бочонок алианской лозы, — буркнул владеющий.

— Не травите душу, — вздохнул сэр Толмик.

— Барьера не будет, — решительно отрезал Гариус. — Это нерациональное использование силы. Как я понимаю мы тут надолго?

— Пока не утихнет буран, — кивнул десятник Валло. — А ну-ка, ребятки, навались!

Разведчики обступили массивную дверь и с кряхтеньем прислонили полотно к пустому проёму. Для надёжности подпёрли двумя обтёсанными камнями, которые видимо остались внутри после очередного ремонта башни.

Когда в очаге уже краснели угли, а в котлах готовилась пища, наш отряд расселся подле камина. Двум разведчикам не повезло: солдаты тянули жребий и этим бедолагам выпала участь первыми нести дозор на верхнем ярусе, где завывал пронизывающий ветер, а через прохудившуюся крышу сыпался мелкий снег.

К моему удивлению, первым вырубился мечник. Мальвик закутался в шубу, придвинулся ближе к очагу и тут же засопел. Вскоре сдались и владеющие, а через какое-то время сон сморил и меня и только выносливые разведчики несли дозор.

Проснулся я, как мне показалось под утро, но на самом деле было уже начало дня. Буран всё не стихал, а солнцу не удавалось пробиться сквозь серые тучи и густой снег, который сыпал не переставая. Я подошёл к двери и выглянул в просвет: снега навалило на добрый метр и под дверью уже образовалась снежная насыпь внутри башни. У камина кучка дров уменьшилась вдвое и это было плохим знаком. Если буран продержится ещё пару дней, то мы наверняка «врежем дуба», большая часть из нас уж точно.

— Как долго здесь бывают бураны? — спросил я десятника.

— Когда как, — пожал тот плечами. — В это время года обычно недолго, а вот зимой и по несколько недель бушуют.

— К завтрашнему утру должен закончиться, — сказал мастер Ригго.

— Будем надеяться, —