Кто мы друг другу? - Кейтлин Крюс

Временами ей удавалось забыться, только сны ее были такими же серыми и унылыми, как и действительность.

Лилиане было знакомо это чувство. После гибели родителей она долго пребывала в таком состоянии.

Изар был единственной связью с родителями, которая у нее осталась. Более того, он любовь всей ее жизни, отец ее ребенка.

Он ее семья, но он не хочет быть с ней.

Лилиана всегда знала, что нигде не сможет стать своей, как бы ни старалась. Она слишком странная. Слишком отличается от других. Должно быть, все дело в том огромном горе, которое она пережила.

У нее не было ни родственников, ни близких друзей, но у нее всегда был Изар. Его письма. Пусть они были короткими и сухими, зато благодаря им она чувствовала присутствие Изара в своей жизни. Как она до сих пор не поняла, что все это время полагалась на него?

А теперь она и его потеряла.

Потеряла все.

В рождественский сочельник в кармане ее куртки зазвонил телефон. Удивительно, как он до сих пор не разрядился. Подумав, что Изар наконец дал о себе знать, она соскочила с дивана и бросилась к телефону. Достав его, она, к своему разочарованию, обнаружила, что сообщение пришло не от Изара, а от Кей.

«Ты не упомянула о том, что похитившие тебя инопланетяне провели над тобой опыт по пересадке личности», — написала ее американская подруга. Сев на край софы, Лилиана нажала пальцем на ссылку, которая следовала за текстом, и при виде обложки интернет-журнала у нее перехватило дыхание.

«Новая цель Агустина — наследница-затворница!» — гласил заголовок.

«Изар сделал предложение Лилиане Жирар-Брукс. Скандал неизбежен», — было напечатано ниже буквами помельче.

Как и следовало ожидать, статья была полна домыслов и носила оскорбительный характер, но Лилиане было на это наплевать. Ее внимание привлекли фотографии.

Она помнила в подробностях, как Изар делал ей предложение. Как он стоял перед ней, гордый, спокойный и надежный, как каменная стена. Стена, за которой она могла бы провести всю оставшуюся жизнь.

Лилиана посмотрела на свою левую руку и почувствовала нехватку кольца, которое стало ей так дорого.

Все же фотографии показали ей больше, чем она запомнила. Они дали ей возможность взглянуть на них с Изаром со стороны. В тот день она была так поражена тем, что Изар спросил ее, вый дет ли она за него замуж, так погружена в собственные переживания, что некоторые детали остались без внимания. На этих фотографиях выражение лица Изара было не таким, каким она его запомнила. На них он смотрел на нее так, словно был в нее влюблен и не знал, что ему с этим делать.

Он сделал ей предложение, а затем они вернулись домой и занялись любовью. До сих пор ей не пришло в голову проанализировать его поведение. Задуматься над тем, почему такой рациональный хладнокровный мужчина вел себя как влюбленный мальчишка.

Чем больше она смотрела на фотографии, тем больше убеждалась в том, что Изар хочет быть с ней. Это было написано у него на лице. Наверное, он просто не знал, как сказать ей о своих чувствах.

«Однажды я прилечу в Нью-Йорк, и мы с тобой и Джули о многом поговорим, в том числе об этом. Веселого вам Рождества», — написала она Кей и улыбнулась впервые с того утра, когда проснулась в объятиях Изара.

Затем она поднялась с софы, привела себя в порядок и поехала возвращать мужчину, которого любила.

Персонал установил в библиотеке на втором этаже рождественскую елку, но Изар не разозлился и не приказал ее убрать. С ним явно что-то не так, раз он сидит перед ней и разглядывает яркие игрушки на зеленых ветвях. Какие еще доказательства ему нужны?

После появления их с Лилианой фотографий в скандальном интернет-издании в главном офисе «Агустин Брукс Жирар» начало нарастать напряжение. При других обстоятельствах он бы сразу туда полетел и все уладил, но он не сделал этого. Его телефон весь день разрывался от звонков и сообщений, но он не ответил ни на одно из них, потому что не собирался ни с кем обсуждать свои проблемы с Лилианой. Тем более с группой напыщенных бизнесменов из совета директоров, которым было на нее наплевать.

Ему пришло в голову, что из-за этой истории он может потерять компанию. Что эти люди могут подать на него в суд и заклеймить его как аморальную личность. Но ему было на это наплевать, даже несмотря на то, что на протяжении долгих лет он посвящал компании всего себя.

Это всего лишь бизнес. Если он захочет, то учредит новую компанию.

За дверью послышались шаги.

— Я не желаю, чтобы меня беспокоили, — громко произнес он, подумав, что к нему идет кто-то из персонала.

— Очень жаль, — раздался в ответ голос, который он уже не надеялся здесь услышать.

Медленно повернувшись, он увидел Лилиану, прислонившуюся бедром к дверному косяку. На ней было элегантное платье-футляр, которое подчеркивало достоинства ее фигуры. Она была еще красивее и сексуальнее, чем в его воспоминаниях, но это не имело значения, потому что он не может ею обладать.

— Прости, что помешала тебе жалеть себя. Это же такое увлекательное и продуктивное занятие.

Покачав головой, он снова перевел взгляд на елку, словно это могло ему помочь не думать о том, что он хотел сделать с этой женщиной.

— Я отпустил тебя, Лилиана. Тебе здесь больше нечего делать.

— Ты самый упрямый, самый несносный человек, которого я, когда-либо знала, — вздохнула она, и он удивился, услышав в ее тоне нотки смеха, а не гнева. — Неужели до тебя так и не дошло, что я не хочу никуда отсюда уходить. Когда я сказала тебе что люблю тебя, я была абсолютно искренна.

— Это невозможно, — пробурчал он, поднявшись.

— Я мать твоего будущего ребенка.

Лилиана тряхнула головой, и золотистые локоны рассыпались по ее плечам. Изар знал, чем они пахнут и каковы они на ощупь. Помнил, как ему нравилось погружать в них пальцы во время интимной близости.

Он отругал себя за эти мысли, понимая, что они ни к чему хорошему не приведут.

— Я в курсе, — отрезал он.

— Мне бы хотелось, чтобы за следующие восемь месяцев ты уяснил себе, что мне больше не двенадцать лет. Что я взрослая женщина, и у меня есть собственное мнение. Что наши отношения уже вышли за рамки отношений между опекуном и подопечной, и ты не можешь ночью заниматься со мной любовью, а утром указывать мне, что я могу чувствовать, а что нет. Ты не можешь одновременно придерживаться двух противоположных точек зрения.

— Я этого и не хочу. — Изар посмотрел на Лилиану, которая держалась как никогда смело и уверенно. Больше всего на свете ему хотелось быть с ней, но именно по этой причине отношения между ними были невозможны. — Я хочу, чтобы ты ушла.

— Нет, Изар, — твердо сказала она. — Ты этого не хочешь.

Затем она подошла к нему, и ее губы изогнулись в соблазнительной улыбке, какой он никогда у нее не видел.