Печальная принцесса - Анна Данилова

Она уже вышла из офиса своей конторы, как ей позвонили. Номер был незнакомый.

– Слушаю.

– Зина? Это я, Валентин.

– А, Валя… Привет. Что-нибудь случилось?

Валентин был родным братом Романа. Тихий, скромный, даже какой-то забитый, вечно с грязной головой и в нечищеных ботинках. С Романом у него были сложные отношения. Когда-то давно они вроде бы не поделили девушку. Роман жил в квартире, оставшейся им с братом после смерти родителей, работал механиком на швейной фабрике и, несмотря на то что его постоянно окружали молодые девушки, никак не мог решиться на серьезные отношения. Поэтому ему приходилось самому обстирывать себя, готовить еду, убираться в квартире. С деньгами он вообще не умел обращаться и когда получал зарплату, то тратил ее в первые же дни, в основном на еду, после чего оставался без денег, никуда не выходил из дома вечерами и до утра мог просидеть за компьютером в Интернете. Невзирая на то что Роман не очень-то жаловал брата, он все равно помогал ему деньгами, купил компьютер, понимая, что только таким образом сможет помочь Валентину скрасить его одиночество и неустроенность. Но Зина понимала, что Роман как бы откупался от брата, лишь бы лишний раз не встречаться, не делать вид, что у них прекрасные родственные отношения. Когда Валентин все же приходил к ним домой, Зина старалась накормить родственника и всегда давала ему с собой еду, собирала целые сумки провизии: картошку, соленья, консервы, пироги. Прежде он никогда не звонил ей, появлялся в их доме без предупреждения либо по договоренности с Романом.

– Валя, что-нибудь случилось? – повторила она. – У тебя какой-то странный голос.

– Кажется, я заболел. У меня температура, лежу вот. Кости ломит, голова раскалывается, горло болит. Дома у меня проблемы с батареями, они холодные, хотя в доме у всех горячие. Катастрофа! Я идиот, что до сих пор не женился.

– Ты хочешь, чтобы я к тебе приехала?

– Не знаю, кому еще позвонить. Романа не хочу беспокоить. Он и так мне помогает, на прошлой неделе деньги давал. У меня винчестер сгорел, надо было поменять, так он даже на камеру с микрофоном подкинул. Я понимаю, ему это не так уж трудно, у него деньги есть. Но даже с деньгами не всегда справишься с проблемами. У меня дома ни молока нет, ни меда, ни лекарств.

– Хорошо, Валя, я еду.

Она вдруг обрадовалась возможности развеяться, отвлечься от своих мыслей, от всего того, что навалилось на нее в последнее время. Ей плохо, но и Валентину не лучше. Горло, голова, температура.

По дороге она заехала в аптеку, купила лекарства, потом зашла на рынок за продуктами.

Валентина она нашла больным, бледным, он лежал на грязных простынях, горло его было обмотано шерстяным шарфом, рядом с кроватью стоял маленький электрический обогреватель. Повсюду была грязь, пахло чем-то несвежим, кислым, затхлым, да квартира просто воняла, как общественный туалет!

– Валя, что с тобой?

Зинаида вдруг почувствовала, что брезгует прикасаться к родственнику мужа – он настолько запустил не только себя, но и свою среду обитания, что ей целого дня не хватит, чтобы привести все в порядок, перемыть, перестирать, перечистить. С другой стороны, она вспомнила, как сама болела в прошлом году гриппом, как страдала от боли в суставах, от температуры, рези в горле, кашля, соплей, и тогда жизнь казалась ей самым настоящим адом. Она тоже лежала, грязная, немытая, с жирными волосами, и потела, потела… Подруга, которая приходила, чтобы поухаживать за ней, постоянно твердила, что мужчины – свиньи, они всегда находят повод улизнуть из дома, когда жена болеет, они любят только здоровых женщин. Она говорила, как ножом резала. Подруга – разведенка, злая, нервная, обиженная на весь свет. Но сколько правды было в ее словах! И разве тогда Зине было до уборки, до грязной посуды или постели?

– Валя, у тебя есть смена белья?

Он молча посмотрел на шкаф. И действительно, там нашлась и простыня, и наволочки, и пододеяльник. Зина поменяла постель, укрыла больного теплым одеялом и пледом, распахнула окно и впустила в комнату свежий воздух. Потом приготовила ему питье, дала лекарства и отправилась в кухню, поставить куриный бульон. Пока он варился, она пропылесосила ковры, перемыла полы, посуду. И почувствовала себя на удивление лучше. Ей показалось, что ее жизнь не такая уж и плохая по сравнению с жизнью этого убогого и какого-то недоразвитого парня. Она даже не знала точно, сколько ему лет.

Он уснул, а когда проснулся, она усадила его, обложив подушками, и заставила поесть. Ей даже показалось, что он немного ожил.

– Спасибо тебе, знаешь, я знал, что ты придешь. Не представляю, что бы я делал без тебя… Сгорел бы от температуры.

– А почему врача не вызвал?

– Да у меня в квартире такая грязь… Я все запустил, мне стыдно.

– У тебя что, времени нет на уборку? Все торчишь за компьютером?

– Зина, у меня к тебе разговор один есть. Сядь, послушай.

Зина удивилась. Вот уж чего-чего, а разговоров они никогда не вели, она представить не могла, о чем может пойти речь. Ей стало даже любопытно.

– Хорошо, я слушаю.

Денег попросит, промелькнула одна-единственная серенькая мысль и ускользнула, как мышка.

– У меня друг один есть, разведенный. Ему тридцать восемь, он симпатичный, работает программистом, хорошо зарабатывает, у него квартира есть.

Она пожала плечами:

– Валя, я не понимаю.

– Все ты понимаешь. Он фотографию твою видел, просил с тобой познакомить.

– Кого? Меня? Да ты с ума сошел! – зашептала она, как если бы их могли услышать. – Ты что?! Я же замужем!

– Брось. Ты и сама знаешь, что это не жизнь, а так… Все знают о его романе с этой девицей из парфюмерного магазина. Отпусти ты его, пусть себе катится, а ты выходи замуж за Андрея. Ты не представляешь, что это за парень. Серьезный, обстоятельный, детей любит, у него своих не было. Ты еще молодая, может, у вас еще совместные дети родятся…

Она почувствовала, как краснеет. Ей стало стыдно, что окружавшие ее люди знают все о ее жизни, о том, что она – обманутая жена, что ее жалеют, наконец. Слезы потекли сами собой, закапали на грудь.

– Не плачь, это не стыдно, когда муж гуляет, пусть ему будет стыдно. Просто я знаю, какая ты… добрая, ответственная, ты достойна лучшей жизни. Ты не подумай, я так говорю не потому, что не люблю Романа, он же мой брат, я уважаю его чувства, пойми, он, возможно, любит эту девушку, она красивая, я видел ее, он мне сам показывал. Просто ты так часто бывала добра ко мне, помогала и еду подбрасывала…

– Валентин, да брось ты! Ну что такого особенного я для тебя сделала? Ты же брат моего мужа, к тому же холостой. Но я не знаю, как мне отнестись к твоему предложению…

Ее воображение нарисовало просторную кухню с накрытым к обеду столом и ее новую семью: своих детей и неизвестного ей пока еще мужа, лица которого она не знала, но чувствовала, что он смотрит на нее с любовью и обожанием, и который, она это тоже откуда-то знала, любит и ее заброшенных настоящим отцом детей. И на какое-то мгновение она испытала что-то похожее на счастье, это было как теплый ветер, как букет свежих роз, как невозможность дышать от переполнявших ее чувств, как любовь, которой она не знала, но которая жила на соседней подушке, гнездилась в сердце ее мужа, такого далекого и таинственного, живущего своей жизнью и не принадлежащего ей… Она его любила, он ее – нет. Вот формула их семейных отношений. Отсюда его неверность и нежелание жить с ней, любить ее.