Дивизион: Умножающий печаль. Райский сад дьявола (сборник) - Георгий Вайнер

В тот же момент на улицу въезжают машины радиоразведки. Они движутся медленно, будто обнюхивают квартал. Штурман-поисковик хватает рацию:

– Центр, внимание! На связи – шестой… Внимание!.. Объект вышел из пеленг-зоны. Объект смещается на северо-запад… Прямой контакт утрачен…

Я уселся за стол своего нового кабинета – не очень большого, но продуманно организованного в стиле делового уюта.

А деловой уют – это черно-белый металлопластиковый аскетизм, который должен – по замыслу создателей – полностью отбивать охоту и возможность отвлекаться на что-либо вообще, кроме порученной тебе работы.

Но меня с самого начала рабочего дня отвлекли сильно.

Хорошенькая барышня, неброско, классно экипированная. Высокая, ухоженная, технологический класс «хай-фай», диапазон приятного применения, на мой взгляд, необъятный.

– Добро пожаловать, Сергей Петрович! Я ваш личный секретарь Лена Остроумова. Мое досье у вас на столе, там все необходимые сведения обо мне. Мой рабочий день с девяти до пяти. Но в случае необходимости я всегда могу прийти раньше или задержаться, сколько нужно.

– Замечательно, Лена, – усмехнулся я.

Девушка протянула мне пластиковую коробку и конверт:

– Здесь ваш сотовый телефон, а в конверте ключи и документы на ваш служебный автомобиль. Джип «блейзер» – во внутреннем дворе. Мне сказали, что водитель вам не нужен?

– Не нужен, – помотал я головой.

– Вот это – ваша кредитная корпоративная карточка «Мастер-кард» для текущих производственных расходов. Здесь распишитесь, пожалуйста, и постарайтесь ее не потерять – она безлимитная. Вроде волшебного слова «сим-сим».

– Сказка! – восхитился я.

– Пропуск с режимом «проход всюду» вам чуть позже принесет директор Департамента персонала. Кажется, у меня все…

– Мир сладких грез. Как говорил мой погибший друг – поднимите мне веки…

Я взял в руки папку с ее личным делом, раскрыл обложку, быстро пролистал несколько страниц, закрыл картонные корочки, подержал несколько секунд и бросил на стол.

– А что вы умеете делать?

– Я знаю английский хорошо, по-французски бегло читаю, работаю с компьютером, не очень быстро стенографирую. С осени пойду на курсы бизнеса и менеджмента. Прилично вожу автомобиль…

– Конечно, имеете «черный пояс» карате? – осведомился я вежливо.

– Ну уж нет – увольте! – не принимая моей иронии, ответила Лена. – Я считаю, что вместо этого мордобойного балета дамский браунинг гораздо надежнее.

– Резонно, – согласился я. – В общем, Лена, оказывается, что вы – американская «корпорейт-герл» отечественной сборки. Давно работаете в холдинге?

– Год, – спокойно сказала она, глядя на меня чуть насмешливо большущими серыми глазами отвязанной неваляшки.

– Угу, – кивнул я. – Представляю, как долго вы мыкались по улицам Москвы в поисках места. Усталая, иззябшая постучалась в ворота холдинга и робко спросила: вам не нужно для офисных нужд сокровище? А они хором заорали: добро пожаловать!

– Издеваетесь? – усмехнулась Лена. – У нас полгода спецпроверка. Директор персонала – генерал госбезопасности…

– Ну, вас-то полгода не проверяли!

– Почему вы так думаете? – подняла тонкие брови Лена.

– Во-первых, по молодости вы не накопили биографии на полгода проверки. А потом, папа у вас – замминистра топлива и энергетики. Чего там проверять, слепому ясно – очень ценный кадр. Перспективный…

– Вы хотите унизить меня, Сергей Петрович? – лениво спросила Лена.

– Помилуй Бог! – замахал я руками. – Просто у меня никогда не было личного секретаря. Наверное, поэтому я думал, что личных секретарей столоначальники подбирают себе сами…

– У нас это не принято, – покачала головой Лена. – Департамент персонала предлагает кандидатов, а Александр Игнатьевич утверждает. Только он…

– А отказаться можно? – спросил я осторожно.

– Вам? Или мне? Я не поняла…

– Ну вам, например… Или мне, – пожал я плечами.

– Не знаю, у нас так никогда не бывало, – растерялась Лена. – А вы хотите отказаться от меня?

– Что я, с ума сошел? Да никогда!

Телевизор – машина времени фирмы «Сони» – нас аккуратно нашинковал и разделил пополам. Здесь, по эту сторону экрана, в осязаемой плотности окружающих предметов, в аромате свежезаваренного кофе «хейзлнат», чуть слышном сиплом дыхании кондиционера – жили мы. Я и мой помощник Кузнецов.

Мы молчали и слушали, как из вчерашнего зазеркалья тринитрона, оттуда, из виртуального прошлого говорил я – в ипостаси Александра Игнатьевича Серебровского. Я проповедовал, учил, все объяснял телевизионному ведущему «Итогов» Евгению Киселеву.

Разложенный на телевизионные строки и снова собранный в кадр Серебровский был мне противен. И одновременно я испытывал родительскую гордость за него, за себя. Такой вроде бы неказистый, незамысловатый паренек – а на самом-то деле, оказывается, ого-го-го!

Конечно, постоянное мелькание на телевизоре – занятие одновременно отвратительное и противоестественно-приятное, вроде выдавливания прыщей. Но от этого нельзя и неохота отказываться. Справа за моей спиной вздохнул и пошевелился Кузнецов. В кадре – это было вчера – я отвечал на его сомнения:

– …Резервы монетаристской политики исчерпаны! Денег попросту больше взять негде – сколько бы мы ни латали тришкин кафтан бюджета. Нужен принципиально другой подход.

– А в чем вы видите другой подход? – спрашивает величавый красавец Киселев.

– В новой налоговой политике как составной части новой финансовой стратегии. У нас ведь самые мудрые в мире налоги – всего сто четыре копейки платежей на каждый заработанный рубль. Это абсурд – с барана российской экономики седьмая шкура уже спущена…

Киселев, пошевеливая английскими усами, спрашивает строго:

– В случае победы на выборах вы намерены оказать давление с регионального уровня на всю федеральную политику?

– Влияние, – усмехаюсь я мягко, но с большим значением. – Не давление, а влияние, назовем это так. И влияние это будет исключительной силы. Я не сомневаюсь, что меня поддержит вся региональная властная и финансовая элита. Все настоящие бизнесмены – не перекупщики и спекулянты, а создатели реальных ценностей. Все те, кому надоело кормить жулье и дармоедов…

– А государственная бюрократия и оппозиция?

– Государственная бюрократия существует вечно, и вечно она борется с любой инициативой, которая ограничивает ее власть. Бюрократию надо воспринимать как дурной климат. Ей надо противостоять, как плохой погоде. Ну а оппозиция… А что она может? Она бесплодна. Она не способна предложить народу реальной альтернативы. Прошли времена, когда люди верили, будто наши любимые пищевые жиры – пушечное сало и ружейное масло. Люди выросли, поумнели, они плевали на лозунги, а хотят они нормальной сытой благополучной жизни. И я готов им помочь в этом…