Обнаженные статуи, толстые гладиаторы и боевые слоны. Необычные истории о жизни в Древней Греции и Риме - Гарретт Райан

Хотя крупные общины существовали в Риме и некоторых частях Северной Африки и Галлии, большинство верующих было сосредоточено в городах восточных провинций, население которых говорило на греческом. Жители сельской местности почти повсеместно оставались язычниками. Однако IV век стал свидетелем впечатляющего пополнения рядов христиан. Каждую Пасху города наводняли новообращенные в белых одеждах; каждый год монахи и прозелиты продвигались все дальше в глубинку[352].

По мере увеличения численности христиан и роста их уверенности в себе императоры закрывали языческие храмы, ограничивали жертвоприношения и, наконец, запретили публично исповедовать язычество. В то же время святилища во многих городах разрушались набегами, совершавшимися зачастую бандами монахов-мародеров. Последний удар был нанесен во время правления Юстиниана, изгнавшего немногих оставшихся криптоязычников со двора, закрывшего последние действующие языческие храмы и приказавшего всем оставшимся язычникам принять крещение. В конце его царствования на ипподроме в Константинополе было устроено массовое сожжение языческих текстов и статуй богов, что стало своего рода символическим завершением этой эпохи[353].

Однако в сельской местности старые традиции сохранялись. Между городами античного мира и близлежащими регионами часто существовал культурный барьер, особенно когда язык сельской местности отличался от городского – латинского или греческого. Во многих местах христианство преодолевало разрыв довольно медленно[354]. Например, во время правления Юстиниана миссионер Иоанн Эфесский («сокрушитель идолов») обнаружил десятки тысяч язычников на холмах Малой Азии. Полвека спустя папа Григорий I все еще пытался убедить крестьян вокруг Рима прекратить почитание священных деревьев и отчаялся когда-либо обратить в свою веру деревенских язычников Сардинии, подкупивших местного губернатора, чтобы тот оставил их религиозные обряды в покое. Вплоть до IX века пастухи в отдаленных районах Южной Греции все еще поклонялись прежним богам[355].

В некоторых уголках Ближнего Востока язычество продержалось еще дольше. В 579 году римский губернатор и местные сановники были пойманы во время жертвоприношения Зевсу недалеко от сирийского города Эдессы. В Гелиополисе, расположенном на небольшом расстоянии к югу, в тот же период христиан было еще мало. Однако самым языческим из всех оказался сирийский пограничный город Харран. Его жители поклонялись частично эллинизированному пантеону, в котором главенствовал бог Луны Син. К VI веку их упрямая преданность принесла месту прозвище Элленополис («Город язычников»). Римские императоры и римские же гонители приходили и уходили, их сменяли арабы, один халифат за другим. Несмотря на все это, жители Харрана оставались верными богам[356]. Храм Сина и его последователи просуществовали до начала XI века, когда Харран был разрушен кочевниками[357].

К тому моменту греко-римское язычество фактически исчезло. Однако практики и верования прошлого оставили бесчисленные следы в ландшафтах и умах средневековой Европы. Наиболее наглядными реликвиями считались храмы, которые все еще возвышались над многими городами. Парфенон стал кафедральным собором Афин; Пантеон был превращен в храм Святой Марии и Мучеников. Хотя языческие святилища обычно превращались в церкви, только простояв какое-то время заброшенными, иногда они переходили непосредственно в христианское пользование. В Афинах, например, церковь Святого Андрея была построена в святилище бога-целителя Асклепия, а инкубационные камеры, где верующие спали в ожидании, что Асклепий исцелит их или даст совет во сне, продолжали функционировать под новым божественным управлением. В Малой Азии священный для Аполлона целебный источник был просто передан архангелу Михаилу. Назначение языческих статуй также могло быть изменено: до конца XVIII века жители деревень близ Афин почитали статую из древнего святилища Деметры как «святую Деметру» и утверждали, что она защищает их урожай[358].

Сохранялись и некоторые языческие праздники[359]. Луперкалии в Риме – обряд плодородия, суть которого заключалась в том, что обнаженные и забрызганные кровью мужчины стегали женщин полосками козьей кожи, – просуществовали до конца V века. Эффектные театральные представления, связанные с языческим фестивалем Маюмы, популярным в восточных провинциях, устраивались еще более продолжительный срок, хотя церковное осуждение в конечном итоге лишило праздник его изюминки – купания нагишом[360][361].

Греко-римское язычество как действующая религия исчезло к Средним векам. Однако оно сохранилось и продолжает существовать не только в некоторых реалиях повседневной жизни (дни недели, как вы помните, названы в честь богов), но и как неотъемлемая часть античного наследия. Боги, как и слишком великое и слишком низменное в Древнем мире, по-прежнему остаются с нами – в аллюзиях и подражаниях, в искусстве и литературе.

Часть IV

Спорт и досуг

23

Были ли греки и римляне профессиональными спортсменами?

Что уж тут скромничать: да, были.

Как и многие другие составляющие античной культуры, атлетика зародилась в обязательном соревновательном мире ранней Греции. К началу классического периода в каждом греческом городе имелся гимнастический зал, где мальчики и юноши бегали на короткой дорожке, упражнялись в метании копья и диска, участвовали в поединках по борьбе и боксу[362]. Греческие атлеты занимались обнаженными, смазывая кожу оливковым маслом для защиты от солнечных ожогов и придания телу здорового блеска. Через определенные промежутки времени наиболее выносливые и честолюбивые из них состязались на соревнованиях, приуроченных к местным религиозным праздникам. Каждое лето несколько счастливчиков, обладающих талантом и свободным временем, отправлялись попытать счастья в одной из великих игр[363].

Олимпийские игры начались как региональный праздник в честь бога Зевса с единственным видом состязаний (спринт). К VI веку до нашей эры они уже включали в себя все основные виды спорта и стали достаточно престижными, чтобы привлекать атлетов со всех уголков греческого мира.

Наряду с тремя другими панэллинскими фестивалями – Пифийскими, Немейскими и Истмийскими играми – Олимпиада в течение тысячи лет господствовала в греческом спортивном мире. Главные ее участники были любителями только в современном смысле, поскольку не получали зарплату. Во всех других смыслах они являлись профессионалами, посвящавшими годы жизни атлетике.

Олимпийские игры (которые, как и их современные аналоги, проводились раз в четыре года) отражают диапазон и профессионализм греческой легкой атлетики в период Античности. Участники должны были прибыть в Олимпию как минимум за месяц до начала соревнований и завершить подготовку. Это позволяло атлетам оценить соперников и давало десяти судьям широкие возможности для дисквалификации тех, кто не соответствовал определенным критериям. По окончании тренировочного периода атлеты давали клятву соблюдать правила и не делать ничего, что могло бы опорочить праздник. Затем игры начинались.

Первым состязанием были гонки на колесницах. Десятки повозок, запряженных четверками лошадей, под рев толпы выезжали на пыльный круг, колеса жужжали, жокеи кричали, кнуты щелкали в воздухе. Волнение усиливала высокая вероятность того, что колесницы могут разбиться. Однажды на Пифийских играх из сорока одной колесницы финишировала