Паладин. Тень меча - Симона Вилар

— Мартин, может, его предложение нам и пригодится, — заметил позже Ласло. — После Монреаля нам придется углубиться в пустыню, а верблюды там скорее подойдут, нежели самые быстроходные скакуны.

Мартин уже и сам об этом думал. Он с друзьями давно обсудил план похищения англичанки, но вот как им быть после того, как они освободят Джоанну… тут возникали проблемы. Бесспорно, за ними пошлют погоню, им придется скрываться. И это в пустыне, в такую-то жару!.. Мартина тревожило то, что в их плане слишком многое зависело от случайностей. Ранее в его работе лазутчика от продуманности деталей зависел едва ли не весь успех дела. Теперь же… Беспечный Эйрик просто надеялся на удачу, Ласло — на милость Провидения, Иосиф — на Бога. Но на Бога надейся, а сам не плошай. И Мартин, испытывая чувство собственного бессилия, страшно досадовал, что последняя и, возможно, самая непростая часть их плана оставалась неопределенной.

Вечером, когда караван сделал стоянку, Мартин с удивлением заметил, как его приятель Эйрик подсел к собравшимся на вечернюю молитву бедуинам племени эль-тееха. Эль-тееха были теми немногими местными кочевниками, которые исстари исповедовали иудаизм, — считалось, что это остатки семей, вышедших из Египта с Моисеем и оставшихся в пустыне. Однако ни Иосиф, ни ехавшие в караване его единоверцы не относились к эль-тееха как к истинным евреям — эль-тееха и мясо некошерное ели, и священный день субботы не соблюдали. Но все же по вечерам вместе с другими иудеями они накидывали на головы покрывала таллит, садились отдельной группой и нараспев читали из Писания, раскачиваясь во время молитвы. И вдруг рыжий Эрик с ними… Мартин едва не расхохотался, видя, как его приятель язычник тоже набросил молитвенное покрывало и стал исступленно раскачиваться взад-вперед, словно хотел продемонстрировать, с какой неистовой верой он возносит мольбы Яхве.

Иосиф был возмущен:

— Для Эйрика нет ничего святого! Да, я заметил, что в пути этот развратник не отстает от одной из едущих на верблюде женщин эль-тееха. Ее соплеменники не придают этому значения, и рыжий, видимо, решил выдать себя за иудея, чтобы и дальше иметь возможность сопровождать эту увешанную бляхами и цепочками красавицу. Но как по мне, то обман и использование моей религии просто кощунственно!

И все же, когда ночью Эйрик пришел в их палатку и негромко пояснил, что ему удалось узнать у кочевников-иудеев, даже Иосиф не стал ему пенять.

— Они рассказывают о некоем затерянном в горах близ Монреаля городе духов. Говорят, туда почти никто не ездит, место это слывет проклятым, но сами они неоднократно бывали в заброшенном городе, причем уверяют, что там есть и источник с водой, и жилища, где можно укрыться. Подумай, малыш, — положил он руку на плечо Мартина, — разве это не то место, где бы имело смысл укрыться с твоей красавицей Джоанной? Если за нами вышлют погоню, а в этом сомневаться не приходится, то лучшего убежища, чем город духов, нам не найти.

Мартин, поразмыслив, засомневался, что рассказы эль-тееха правдивы. Но тут подал голос до этого отмалчивающийся Ласло Фаркаш:

— Заброшенный город духов и впрямь существует.

И Ласло поведал, что некогда обосновавшиеся в Заиорданье крестоносцы побывали в нем по просьбе нескольких проживавших там отшельников, почитателей Христа по восточному образцу. Отшельники жаловались, что их донимают разбойники-бедуины, и крестоносцы пришли им на помощь. Со временем они даже возвели в заброшенном городе пару крепостей, чтобы не позволять караванам идти в обход торговой Дороги Царей. Однако вскоре и сами крестоносцы убедились, что место это недоброе: то землетрясение обрушило только что возведенные стены на головы расположившихся там гарнизонов, то их стали одолевать незнакомые хвори, от которых вымер весь обосновавшийся там отряд. Когда же было решено отправить в город духов значительное подкрепление, случилось вообще нечто ужасное. Рыцари выехали туда как раз накануне Рождества, после того как спала жара и прошли зимние ливни, однако, когда они продвигались в назначенное место по узкому проходу среди скал, на них хлынул селевой поток. Причем произошло это столь внезапно, что никто из всадников не успел спастись. Только через пару дней, когда туда приехали несколько христианских священников, были обнаружены изувеченные тела захлебнувшихся в селевом потоке людей и лошадей. Все были поражены: слыханное ли дело — около двадцати отважных воинов утонули среди скал в пустыне! И с тех пор было решено не тревожить нечистых духов заброшенного города. Нехорошее это место, недоброе, повторил Ласло. И, как ему известно, с тех пор город снова лежит в забвении и пути туда никто толком не знает.

Однако, выслушав его рассказ, еврей Иосиф воодушевился.

— Я слышал об этом месте среди гор Заиорданья, — заявил он. — Мне рассказывали, что, когда пророк Моисей водил по пустыне народ Израиля, он в одном из тупиков прорубил своим посохом проход в горе, который так и назвали — Долина Моисея. Там же есть и источник, возникший именно в том месте, где пророк вонзил в скалу свой посох. О, я бы хотел увидеть этот легендарный город! И никакие страхи перед суевериями диких жителей пустынь меня не испугают, — добавил он уже тише, но все так же решительно.

В палатке, где они расположились, в плошке с маслом тускло горела ветошь. Мартин придвинул плошку с огнем к развернутой карте и обратился к тамплиеру:

— Ласло, ты смог бы определить, где располагается заброшенный город?

Тамплиер сдвинул на затылок чалму и задумчиво почесал лоб. Какое-то время он пристально рассматривал изображение на куске выделанной кожи, но потом покачал головой.

— Вряд ли я смогу. Знаю, что это место называли Петра, — так было написано на монетах, какие воины из гарнизона находили среди развалин заброшенного города. И хотя мне неоднократно рассказывали о пути туда, я бы солгал, если бы стал уверять, что мне известно, как туда проехать.

И тут вмешался Эйрик. Никогда не унывающий норвежец заявил, что постарается уговорить свою новую возлюбленную Эсфирь из племени эль-тееха, чтобы кто-то из ее соплеменников указал им путь к Петре. Ведь Эсфирь уже влюблена в него, приосанившись, добавил рыжий, а она как-никак дочь вождя. Его воодушевление мало кто поддержал. Пусть иудеи-кочевники и были не против, чтобы этот верзила из охраны сафардов держался в дороге подле дочери их вождя, но чтобы они согласились ввязаться по его просьбе в столь опасное предприятие…

Иосиф задумчиво оглаживал свои пейсы.

— Все же кочевники эль-тееха одной со мной веры. Их всегда радует, когда кто-то из истинных иудеев сближается с ними как с равными. И если я отдам им своего верблюда с товарами, если проявлю к ним уважение и попрошу помочь, то, думаю, они не откажутся дать нам проводников, которые проведут нас к Долине Моисея.

Мартин с благодарностью посмотрел на друга. Позже он спросил:

— Зачем ты помогаешь мне, Иосиф? Я уже пообещал, что не стану вредить твоей семье. А сейчас я еду спасать женщину, которая заменила мне твою сестру Руфь. К тому же вряд ли я смогу возместить тебе стоимость верблюда с товаром, которого ты лишишься…