Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна - Дэйв Уорделл

А Шон, напротив, принимал ее, он мог помочь нам как человек, одновременно хорошо разбиравшийся и в механизмах работы СМИ, и в законодательстве. Как человек, у которого была собака-поводырь (ее звали Сэмми), Шон ясно осознавал необходимость появления более совершенных законов по защите животных и был — и есть — очень целеустремленным человеком недюжинного таланта и энергии. Именно Шон сказал, что если я не имею возражений, то он начнет кампанию за принятие нового закона, где будет оценена по достоинству работа, которую выполняют животные, и согласно которому к людям, причиняющим животным вред, будет применено соответствующее по тяжести наказание.

Возражений у меня не было. Разве кто-то может быть против, когда люди с жаром отстаивают требование о заботе служебных животных? Так началась кампания за «Закон Финна».

∗ ∗ ∗

Как я уже говорил, полицейским не рекомендуется принимать участие в политике, поэтому, помня о том, что мое публичное появление в этой кампании заставит меня ходить по тонкой грани, избегая обвинений со стороны начальства и зная о своих обязанностях, я не стал этого делать. Но Шон с радостью взялся руководить возникшим движением от моего имени и имени моего пса, а у меня не было намерения его остановить. Движение получило такую широкую поддержку, что я понял, что мы обязаны продолжать кампанию не только ради того, чтобы сделать что-то полезное, но и ради других животных.

Сегодня заставить власть пойти на какие-то меры, которые вы хотите воплотить в жизнь, гораздо легче, чем можно было бы подумать. Да, можно размахивать плакатами или писать письма — эти методы тоже имеют место быть. Но лучше всего разместить в Интернете петицию, потому что любая петиция, которая наберет сто тысяч подписей, будет обязательно вынесена на обсуждение в парламенте.

Несмотря на весь мой пессимизм, Шон разместил петицию, хотя я сомневался, что она получит необходимую поддержку даже после того, как видео о нашей истории посмотрели около двух миллионов человек, думая, что она соберет всего несколько сотен подписей. Я не был наивным. Одно дело — комментировать запись, ставить лайки и делиться ссылкой в соцсетях, и совсем другое — потратить свое время на то, чтобы внести свои личные данные в специальную форму и подписать петицию.

Но я все-таки оказался наивным. Пока я отдавал всю свою энергию Финну (и, конечно, домашним — я уже вышел из своей изоляции), продолжая при этом отвечать на добрые слова от незнакомцев, петиция Шона резко набирала ход. Всего за несколько дней после появления и активного распространения под ней подписались семьдесят тысяч человек. В результате мне стали ежедневно поступать приглашения в различные телепередачи.

И вы можете представить, что после недавно пережитого ужаса я вежливо отклонял все предложения. Я даже не был уверен в том, позволит ли начальство мне как действующему кинологу и хозяину пса, служащего в полиции, раздавать их. Мне до сих пор кажется, что оно было бы не в восторге от таких выходок. Однако Шона это не останавливало. Если мы с Финном не можем лично присоединиться к кампании, это не означает, что к ней не присоединятся другие кинологи. Поэтому Шон просто нашел себе напарника — такого же энергичного, как он сам, — в лице полицейского кинолога на пенсии Марка Таскера. Его пес по кличке Медведь раньше тоже служил в полиции. Я был знаком с Марком. Будучи опытным кинологом, он в течение нескольких лет давал мне советы, и к тому же мы пересекались на некоторых вызовах. Благодаря тому, что он включился в кампанию (на момент присоединения Марк уже знал о ней), о нашем стремлении узнали многие кинологи, тоже надеявшиеся в один прекрасный день изменить сложившуюся ситуацию.

К счастью — и за это я бесконечно должен благодарить Марка, — он взялся за дело, а благодаря каким-то тайным переговорам, о которых я даже не подозревал, Шону удалось даже организовать выступление в мою поддержку в шоу «Доброе утро, Британия!» на телеканале ITV. Даже хорошо, что я не мог присутствовать там — весь мой опыт появления в прямом телеэфире, вернее сказать, вообще на телевидении, говорил о том, что я там абсолютный ноль. Ну, если не считать 3-секундной съемки для программы «Дорожные полицейские». К тому же я всё еще находился в эмоционально нестабильном состоянии. На съемках я бы вел себя абсолютно спокойно только до тех пор, пока меня не попросили бы рассказать о ноже. Я с содроганием представлял себе различные варианты развития той ситуации. Мог ли я действовать как-то иначе? Мог ли уберечь Финна? Можно ли было предугадать, что преступник вытащит нож? Должны ли мы были бежать назад и ждать встречи с группой вооруженного прикрытия? Если бы я знал, что у подозреваемого есть нож, то поступил бы именно так. Но я этого не сделал. Даже теперь я продолжал укорять себя за это.

Нет, я понимал, что Марк выступит гораздо лучше, чем это сделал бы я даже после долгой подготовки. После многолетней службы он стал настоящим профессионалом. И, несмотря на то что в назначенный день он был готов к выступлению, даже пришел в студию и сел в кресло вместе со своим Медведем, ожидая своего звездного часа в кампании за «Закон Финна», в последний момент интервью отменили — а всё из-за того, что, как написал один из таблойдов, известный журналист Пирс Морган захотел спеть дуэтом с Боем Джорджем. Я не обижаюсь — приоритеты есть приоритеты. Но журналисты забыли про силу Интернета — в социальных сетях сразу же появились возмущенные комментарии, руководство канала принесло извинения (спели, вероятно?), и интервью быстро перенесли на другой день.

Как вы можете себе представить, в то утро мы с Финном застыли перед экраном телевизора вместе со старшей дочерью Джейми, у которой не было занятий, потому что ее учителя отправились на академический день. Мы в возбуждении посмотрели, сколько подписей набрала петиция.

На этой стадии история Финна привлекла внимание знаменитого кинолога Виктории Стилуэл. Ее имя легендарно для кинологов всего мира и особенно известно в США, где она теперь проживает. Помимо всего прочего Виктория сняла документальный фильм о службе полицейских собак в Америке. Поэтому, когда петиция получила ее поддержку, чего и добивался Шон, она прогремела на весь мир. Мы едва ли могли надеяться, что Виктория вступит в нашу кампанию.

Но все-таки это случилось. В тот же день она провела прямой эфир на «Фейсбуке», целью которого было довести количество подписей под нашей петицией до ста тысяч. По его итогам эта задача была выполнена, и таким образом Виктория внесла весомый личный вклад в инициативу по изменению британского законодательства. Я был поражен. Конечно, ее участие придало дополнительную значимость нашей петиции. В результате совместной работы с Марком и Викторией Шон, к нашему общему удивлению, добился своего — петиция получила поддержку ста тысяч людей. Более того, еще через несколько дней число подписей увеличилось почти до ста тридцати тысяч.

То, что Финн остался жив, уже само по себе чудо. То, что, по заверениям Роба, пес сможет полностью восстановиться и вернуться на службу — это что-то космическое. Но тот факт, что множество людей приняли историю Финна близко к сердцу и решили бороться за улучшение прав всех его четвероногих коллег, ясно выразив свое желание, был для меня за гранью понимания.