Неприятности – мое ремесло - Рэймонд Чандлер

– Руни в уборной, с двумя пулями в затылке. – Баррон сел в машину и добавил: – Стреляли из большой пушки. Прицельно, на поражение. Видимо, кого-то время поджимало.

Сначала дорога круто шла вверх, повторяя изгибы пересохшего горного ручья, русло которого было усеяно валунами. Примерно в тысяче футов над уровнем озера мы попали на равнину, переехали заградительную решетку для скота – металлические прутья загремели под колесами. Потом дорога плавно устремилась вниз, вдоль нее появились холмистые пастбища с коровами, а на фоне озаренного луной неба замелькали убогие домишки фермеров.

Мы спустились к дороге пошире, пересекавшей нашу под прямым углом. Энди притормозил, а Баррон выбрался из машины и тщательно осветил фонарем развилку.

– Налево свернули, – выпрямив спину, сказал он. – Слава богу, после них здесь никого не было. Мы первые.

Шериф сел рядом с Энди.

– Поворот налево ведет вовсе не к старым приискам, – напомнил индеец, – а сначала к участку Уордена, потом опять к озеру, туда, где дамба стоит.

С минуту Баррон молчал, затем снова выбрался из машины и осветил развилку. Луч фонаря скользнул вправо – шериф удивленно вскрикнул, отключил фонарь и вернулся к нам.

– Вправо следы тоже ведут, – объявил он. – Но сначала влево. Да, они сделали крюк, но сперва прокатились на запад. Мы поступим так же.

– Уверен, что налево они повернули в первую очередь, а не наоборот? Ведь шоссе именно в той стороне.

– Да, уверен, следы справа перекрывают следы слева.

Мы свернули налево. На обрамлявших дорогу холмах росли железные деревья, причем некоторые оказались мертвыми. Железное дерево вытягивается на высоту восемнадцать – двадцать футов, а потом умирает, после чего кора отслаивается, так что ночами бело-серые стволы сверкают в лунном свете.

Примерно через милю от дороги отделилась тропка, убегавшая на север. Энди снова притормозил, а Баррон выбрался из машины и включил фонарь. Когда он поднял большой палец, Энди развернул седан, и шериф забрался в салон.

– Эти парни не очень аккуратны, – покачал головой Баррон. – Я бы даже сказал – очень неаккуратны. К тому же они не предполагали, что Энди по реву мотора определит, чья лодка.

Тропка нырнула в складку между холмами – деревья подступили вплотную, чуть не задевая седан, – по серпантину поднялась к вершине, и за очередным поворотом показался домик, со всех сторон окруженный соснами.

Неожиданно в доме или где-то неподалеку раздался визг, а за ним – истошный лай. Доля секунды – и лай стих.

– Погаси… – начал Баррон, но Энди уже отключил фары и съехал на обочину.

– Поздно, – сухо сказал он. – Если за дорогой следили, нас наверняка заметили.

Шериф выбрался из машины.

– По звуку похоже на койота, правда, Энди?

– Угу.

– А для койота не слишком близко к дому?

– Не-а, – отозвался индеец. – Окна темные, так что койот запросто подойдет вплотную, ему же объедки да отбросы нужны.

– А вдруг это собачонка Лейси?

– Или летающая корова, – раздраженно подсказал я. – Чего мы ждем? И не пора ли вернуть мне пушку? Не пойму, мы гонимся за злоумышленниками или просто катаемся по следам их подвигов?

Баррон вытащил из кармана револьвер и протянул мне.

– Я никуда не спешу, – объявил он. – Ведь Людерс тоже не спешит. Спешил бы – давно б уже сбежал. Да, к Руни его парни торопились, потому что Теду о них что-то было известно. А теперь Руни не знает ничего, потому что его убили, дом заперли, а машина пропала. Не высади ты заднюю дверь, он просидел бы в сортире пару недель, пока кто-нибудь не забеспокоился бы. Следы шин подозрительны лишь для тех, кто сообразит, где их начало. У парней Людерса нет причин думать, что мы разгадаем все загадки. Так о чем бишь я? Ах да, спешить мне некуда.

Подняв мощную «оленью» винтовку, Энди открыл дверцу со своей стороны и выбрался из седана.

– Собачонка здесь, – спокойно проговорил Баррон. – Значит, миссис Лейси – тоже, плюс некто, за ней приглядывающий. Да, Энди, нам стоит туда наведаться.

– Надеюсь, тебе страшно, – вздохнул молодой индеец. – Лично мне – очень.

Мы направились к окружающим дом деревьям. Ночь была тихая, и скрип открывающегося окна я расслышал издали. Решив рассредоточиться, мы двигались футах в пятидесяти друг от друга. Энди чуть задержался, закрывая машину, но потом нагнал нас и занял крайнюю позицию справа.

В окнах домика свет не загорался, и никаких других признаков жизни не появлялось. Койот – или Шайни – больше не лаял.

Мы приблизились почти вплотную – от домика нас отделяло ярдов двадцать, и примерно столько же – меня от Баррона. Убогая лачуга напоминала жилище Руни, но была чуть больше и с каменным крыльцом.

Судя по звукам, в доме вспыхнула потасовка, короткая, но яростная, затем снова послышался лай, на этот раз оборвавшийся резко и неожиданно. Мы с Барроном плашмя попадали на землю.

Из дома реакции не последовало. Шериф поднялся и медленно пошел к двери, останавливаясь после каждого шага. Вот он выступил из-за прикрытия деревьев, взбежал на крыльцо и замер. Грузный, ярко озаренный луной, Баррон казался идеальной мишенью.

Из дома реакции не последовало. Шериф постоял на верхней ступеньке и прижался к стене: теперь окно было слева от него, а дверь – справа. Он вроде бы хотел стукнуть рукоятью револьвера в дверь, но быстро перевернул оружие и ударил по стене.

В доме завизжала собака, а из открытого окна высунулась рука с пистолетом.

Из положения лежа, да еще с такой точки попасть было нелегко, но на промах я права не имел. Гулкое уханье «оленьей» винтовки полностью заглушило мой выстрел.

Рука в окне бессильно повисла, пистолет упало на крыльцо. Ожившие пальцы потянулись за ним, задергались, заскребли по подоконнику, но через секунду исчезли в окне. Собака взвыла, Баррон с силой дернул дверь, а мы с Энди бросились к дому с разных сторон.

Распахнув дверь, шериф неожиданно очутился в островке яркого света, будто в доме кто-то включил на полную мощность лампу или фонарь.

Баррон скрылся в доме, но и я уже поднимался по ступенькам, а Энди несся следом. Мы ворвались в гостиную и в центре комнаты, у стола с ярко горящей лампой, увидели миссис Фред Лейси, прижимавшую к груди собачку. На полу лежал плотный блондин, беспомощно пытавшийся нащупать пистолет, который давным-давно упал за окно.

Миссис Лейси отпустила собачку. Шайни тут же налетела на шерифа, боднула его в живот острым носиком, разворошила куртку и уткнулась в рубашку. Едва приземлившись на пол, она забегала кругами и восторженно завиляла хвостом.

Женщина точно приросла к месту, бледное лицо казалось каменным. Хриплое дыхание распростертого на полу блондина перешло в стон. Глаза распахнулись, но тут же закрылись снова. На беззвучно шевелящихся губах проступила розоватая пена.