Герцогиня-дурнушка - Элоиза Джеймс

Он опустил голову, а Тео отчетливо проговорила:

– Этот дом принадлежит мне, и я хочу, чтобы вы покинули его. Как я узнала вчера, мне надлежит выплачивать вам щедрое содержание. Вы можете арендовать собственный дом из этих денег.

Герцог вскинул голову и проревел:

– Ты не сделаешь этого!

– Если вы не уберетесь отсюда до завтра, я вызову вашего лживого управляющего Рида и отправлю его вместе с его отчетами к моим поверенным. Или же прямиком на Боу-стрит, к полицейским! Скажите своим друзьям, что вам невыносимо видеть мое уродливое лицо по утрам, но убирайтесь.

– Скажи ей, что она не может этого сделать! – закричал свекор.

Тео посмотрела вниз и увидела Джеймса, стоявшего у подножия лестницы.

– Он тоже уезжает, – сообщила она герцогу. – Я запираю этот дом, чтобы не тратиться на его содержание. Я собираюсь жить в Стаффордшире в обозримом будущем. Но если кому-то из вас захочется связаться со мной, то вы сможете сделать это через моего поверенного.

– Я не собираюсь связываться с собственной женой через поверенного, – заявил Джеймс.

– А я бы предпочла, чтобы ты вообще со мной не связывался.

– Ты настоящая мегера! – рявкнул герцог; голос его дрожал от ярости.

– В этом коридоре нет ничего, что можно было бы бросить, милорд, – сказала Тео, глядя на него с отвращением.

– Ты не заставишь меня покинуть мой собственный дом! Дом, построенный моим дедом!

– Но я могу предать гласности доказательства растраты моего приданого, оставленного на ваше попечение вашим близким другом. Интересно, правда? – Тео снова взглянула на Джеймса. – Похоже, в вашей семье близких друзей всегда предают.

Последние ее слова, видимо, смутили герцога. Он повернулся и ушел в свою комнату, не сказав больше ни слова. А Тео, даже не взглянув вниз, на Джеймса, пошла дальше, оставляя позади Дейзи. Оставляя позади свой брак.

Оставляя позади свое сердце.

Девять месяцев спустя

На борту «Персиваля»

Где-то на Мальдивах

– Мы не можем от них оторваться, милорд! Мы слишком нагружены! – Старшина-рулевой, крепкий мужчина по имени Скуиб, вынужден был кричать, чтобы Джеймс его услышал.

– Держите штурвал! – Джеймс повернулся, осматривая горизонт. Приближающийся корабль был едва виден, но он летел по волнам словно на крыльях. – Вы уверены, что это пиратское судно?

– Впередсмотрящий подтверждает это, – ответил Скуиб, вытирая вспотевший лоб. – Мне удавалось избегать пиратов все эти годы, будь они прокляты. У меня недавно родились внуки, и мне следовало остаться в Лондоне.

– На судне подняли черный флаг?

Скуиб утвердительно кивнул:

– Мы пропали. Это «Летучий мак». – Он невольно застонал. – У него алый цветок на черном поле. Легко заметить.

Джеймс замер у поручней, глядя на корабль так пристально, словно его взгляд мог заставить судно исчезнуть. Услышав название корабля, он почувствовал некоторое облегчение. Судя по тому, что он слышал об этом корабле, у них все же был шанс. Конечно, ничтожный шанс, но это лучше, чем ничего.

– Могло быть хуже, – сказал он, надеясь, что не ошибся.

– «Летучий мак» захватил пять кораблей только в этом сезоне – так я слышал в последнем порту. Правда, обычно они не убивают команду, но судно топят, милорд.

Джеймс хмыкнул:

– Пушки готовы к бою?

– Да, милорд.

– Тогда полный вперед. Быстрее! – Джеймс спрыгнул с полубака и побежал на нижнюю палубу.

Почти вся команда «Персиваля» занималась пушками; люди орудовали огромными шомполами, забивая порох в стволы. И они не прекращали работу, пока Джеймс не обратился к ним.

– Слушайте меня, матросы! – крикнул он.

Все сразу посмотрели на него, а Джеймс продолжал:

– Наша главная цель – остаться в живых, и мы сделаем для этого все возможное!

Матросы молча переглядывались.

– Мы пустим в ход пушки, и если нам повезет, то пробьем им борт! – кричал Джеймс. – Но я не хочу, чтобы вы погибли, сражаясь с людьми, которые всю жизнь только этим и занимаются! Если мы не потопим их корабль с первого захода, то ложитесь на палубу! Лицом вниз!

Среди матросов поднялся ропот.

– Я никогда не уклонялся от битвы! – закричал Клампер, верзила с грубыми чертами лица. Он был родом из Чипсайда и мастерски владел кинжалом.

– Теперь придется, – сказал Джеймс. – Только вытащите свой клинок, Клампер, и я объявлю вас мятежником.

Снова воцарилось молчание.

Джеймс провел с этими людьми уже девять месяцев. Случались трудные моменты, пока он учился морским законам и искусству управлять парусным торговым судном. Но все это время рядом с ним неизменно находился Скуиб. И будь он проклят, если допустит, чтобы его команда погибла.

– Я намерен бросить вызов их капитану, – заявил Джеймс. – Согласно морскому закону.

– Пираты не соблюдают никаких морских законов! – выкрикнул кто-то.

– Капитан «Летучего мака» соблюдает, – возразил Джеймс, посчитавший своим долгом выяснить все возможное о пиратах, промышлявших в океанских водах между Индией и Британскими островами. – Его имя – сэр Гриффин Берри. Он баронет и мой дальний родственник. Мы встречались, когда оба были еще мальчишками. Он должен меня помнить.

– Значит, вы сможете найти с ним общий язык? – сказал Клампер, и в глазах его затеплилась надежда.

– Я постараюсь, – ответил Джеймс.

Конечно, Берри был неисправимым преступником. Но он учился в Итоне, и они с Джеймсом были троюродными братьями. Короче говоря, в их семье имелись и другие негодяи, помимо его папаши и его самого.

– Не стрелять из пушек до моего приказа, – распорядился Джеймс, немного помолчав.

Но приказа так и не последовало. Команда «Летучего мака» была слишком опытной и искусной, чтобы подставлять борта огню с судна, которое они намеревались захватить. А «Персиваль» был слишком тяжел и неповоротлив из-за трюмов, заполненных специями, и не мог двигаться быстро.

«Летучий мак» долго маневрировал, танцуя на волнах, а затем прибился бортом к торговому судну. Пираты без помех взяли его на абордаж и мгновенно заполнили захваченный корабль. Однако увидев команду «Персиваля», лежавшую на собственной палубе лицами вниз, они молча выстроились вдоль борта, спиной к морю, держа пистолеты в одной руке, а ножи – в другой. Очевидно, «Персиваль» был не первым судном, капитан которого сдался без боя при виде кроваво-красного мака, пламеневшего на черном поле.